Страница 31 из 33
Неужели прошла всего неделя? Ей казалось, пролетел целый год с тех пор, как она последний раз видела Джеймса. Он всплывал перед ее глазами по несколько тысяч раз в день. Но боль воспоминаний о нем и о том, что между ними было, не уменьшалась. Наоборот, эта боль только усиливалась.
Вторая неделя в офисе Пита была не легче первой. Кэтрин старалась с головой уйти в работу, но чувство серого однообразия и скуки не проходило. И в этом не был виноват Пит. В этом никто не был виноват. Более того, в ней появилось ощущение, будто ее начал охватывать какой-то общий всепроникающий недуг, и она терялась в догадках, сможет ли когда-нибудь вновь почувствовать вкус настоящей, здоровой жизни. Ей казалось, что теперь лишь одна Энни могла заставить ее улыбнуться или рассмеяться.
К концу третьей недели даже Пит не мог выносить такого ее состояния.
— Кэтрин, — обратился он к ней как-то утром, когда она только что пришла на работу, — у меня к тебе есть просьба. Я хочу, чтобы ты слетала во Флориду и привела в порядок новый коттедж, который мы купили всего неделю назад. Это недалеко от Дейтона-Бич.
— Ты что-то сказал, Пит?
— Ты не ослышалась, Кэт. Я оформлю твое отсутствие как рабочий отпуск.
— Но, Пит, в самом деле…
— Я говорю серьезно. В коттедже надо поклеить обои, закупить продукты… Я познакомился с новой пассией и хочу показать ей те места.
Кэтрин понимающе улыбнулась. Хотя разница в возрасте между ними была небольшая, она относилась к нему скорее по-матерински, чем чисто по-женски.
— Пит, — сказала она, — тебе не следовало бы загружать меня такими заботами. Наверняка ты мог бы обратиться с такой просьбой к кому-то…
— Разумеется, я мог бы нанять декоратора-профессионала. Но дело в том, что ты сейчас должна побыть одна. И твое настроение поднимется.
Женщина потупила глаза; ей стало неловко при мысли, что ее хандра была такой очевидной. Она полагала, что ей все-таки вполне удавалось сохранять присутствие духа. Но, оказывается, когда вода в котле кипит, пар все равно рано иди поздно выходит наружу.
— Это так мило с твоей стороны, но ведь ты же знаешь: я мать-одиночка, и оставаться одной мне никогда не приходится.
— Хорошо. Я уверен, что и для Энни морской воздух и южное солнце тоже будут полезны. — Пит лукаво улыбнулся и тут же стал серьезным. — Послушай, Кэт, я знаю, что ты сейчас несчастна. Поезжай в Дейтона-Бич, это райский уголок. Отдохни, приди в себя. А если по возвращении все равно не почувствуешь себя лучше, я перепишу наше трудовое соглашение, чтобы развязать тебе руки, и ты сможешь поступать, как захочешь.
— Это более чем великодушно с твоей стороны. Я не заслужила этого.
— Я поступаю так, потому что ты мне нравишься. В тебе есть то, чего не хватает многим женщинам, — высокая порядочность. — Он снова улыбнулся и взметнул вверх бровь. — Ну, хватит спорить. Я дам указание в бюро поездок, чтобы на твое имя было забронировано два билета на послезавтра. В отношении коттеджа даю тебе полную свободу действий. Все расходы будут оплачены.
Возраставшие день ото дня боли в области сердца вынудили женщину с благодарностью принять предложение Пита.
Миссис Марджери вышла на работу лишь через три недели после ухода Кэтрин. Когда Джеймс приехал утром в офис и увидел ее за секретарским столом, это немало удивило его. Он до сих пор еще не отвык от мысли, что на этом месте должна сидеть Кэтрин, которая, казалось, только на время покинула его.
От неожиданности он остановился в дверях и произнес:
— Миссис Марджери?
— Слушаю, мистер Роккаттер.
Тринадцать лет вместе! Впервые за тринадцать лет Джеймс почувствовал раздражение из-за того, что эта женщина никогда не называла его по имени. Еще давно она сказала, что не может называть его Джеймсом, потому что при ее статусе это не подобает, и он больше никогда не обсуждал с ней этот вопрос.
— Слушаю, сэр, — повторила бесстрастным тоном женщина.
— Что вы думаете о наших шансах слияния с чикагской «Рич харвест»?
Ее глаза за очками сделались круглыми, как перепелиные яйца, и она испуганно произнесла:
— Полагаю, я не очень-то разбираюсь в этих делах, сэр.
А Кэтрин бы разбиралась. Она изложила бы ему свои инстинктивные соображения и дала бы им взвешенную мотивировку. С миссис Марджери было бесполезно даже пытаться заводить разговор о конкретных делах компании.
— Ваш кофе и свежий номер «Уолл-стрит джорнэл» на столе, сэр.
Он кивнул и скрылся в кабинете. И опять ему что-то явно не понравилось, а в следующее мгновение стала ясна причина: в отличие от миссис Марджери Кэтрин никогда не приносила ему кофе. Разумеется, он никогда и не просил ее о подобных услугах, но дело было не в этом. Миссис Марджери, возможно, была великолепной секретаршей, а вот Кэтрин уж точно была великолепной… партнершей.
Раздался легкий стук в дверь, и в кабинет вошел Пит.
— Я принес заинтересовавшие тебя сообщения о строительстве банков в Элвуде.
— Хорошо. А теперь объясняй, почему ты принес их сам.
Пит поудобнее расположился в кресле сбоку от брата и сказал:
— Хотел проинформировать тебя, что я отправил Кэтрин в Дейтона-Бич.
— В Дейтона-Бич? Зачем?
— Ну, предположим, я попросил ее привести в порядок коттедж, который мы там совсем недавно купили.
Джеймсу не понравилась вальяжная поза, в какой Пит разглядывал свои ногти, и у него вызывала неприязнь плутоватая улыбка, игравшая на его губах.
— Что все это значит?
— Ничего особенного, — ответил Пит с абсолютным выражением невинности на лице.
— Если ты готовишь в Дейтона-Бич почву для своего очередного праздного времяпрепровождения…
— Праздного времяпрепровождения? О боже, Джеймс, да употребляется ли вообще такое словосочетание в наш век?
— Не пытайся увести меня в сторону, Пит. Лучше оставь Кэтрин в покое.
— Почему же? Ведь ты же все равно не собираешься волочиться за ней? А она баба что надо.
Джеймса словно какая-то пружина вытолкнула из кресла, он схватил брата за грудки и, опрокидывая свое кресло и едва сдерживая охватившую его ярость, процедил сквозь зубы:
— Клянусь, если прикоснешься к ней хоть мизинцем, то я…
Рубашка Пита, скрученная в кулаках Джеймса, затрещала, лукавое выражение моментально исчезло с его лица, и он уже уравновешенным тоном закончил фразу старшего брата:
— То ты ударишь меня. Так?
Джеймс замер в оцепенении. Взгляд его прояснился, он разжал кулаки и, сделав шаг назад, тяжело, прерывисто задышал. Когда вспышка его гнева на полградуса спала, он протянул брату руку и смущенно сказал:
— Прости, Пит.
— Чего там. Пустяки. С твоей стороны это была именно та реакция, которой я добивался.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Джеймс.
— Еще неделю или две назад я делал тебе намеки, пытался вытащить тебя на откровенный разговор… Но ты был глух и непроницаем, как бетон. Тогда я решил слегка сдвинуть у тебя крышу, чтобы она чуть-чуть поехала.
— И тебе это удалось больше, чем чуть-чуть, — прорычал Джеймс.
— Поезжай к ней, брат, и…
— Что здесь происходит, хотела бы я знать? — Властный голос принадлежал стоявшей в дверях Табите Роккаттер. — Я слышала вашу возню, когда подходила к двери.
Женщина бросила негодующий взгляд на опрокинутое кресло Джеймса, потом на смятую рубашку Пита и остановила разгневанные глаза на старшем сыне.
— Доброе утро, ма, — поздоровался с ней Джеймс.
— Не уверена, что оно у вас было доброе.
— Видишь ли, ма, — встрял Пит и бесцеремонно чмокнул мать в щеку, — как я уже тебе говорил, он любит ее. Я еще раз убедился в этом сегодня утром здесь, прямо перед твоим приходом.
— Гмм… Джеймс, объясни матери, что все это значит, — обратилась к сыну Табита.
— А что тут объяснять, мама? Я действительно люблю Кэтрин, если тебя интересует именно это. Но мое чувство к ней ничего не меняет. Она не переносит меня.
— Кэтрин ужасно переживает, страдает. Она несчастна, — возразил брату Пит.