Невезучая

Я открыла холодильник, вытащила колбасу, порезала ее, положила на блюдце. Достала из хлебницы остатки цельнозернового хлеба с отрубями – довольно подсушенного, надо сказать, сделала бутерброд и протянула Клюевой, одновременно подвинув ей кружку с настоем.

– Ну вот, – она с довольным видом оглядела бутерброд и смачно откусила кусок, – а говорила, что предпочитаешь здоровый образ жизни!

– И вправду предпочитаю, – кивнула я.

– А колбаса-то, колбаса. – Клюева веселилась, как ребенок.

– Ну так колбаса-то – соевая! – радостно сообщила я.

Она подавилась, закашлялась, выплюнула прямо на стол пережеванный бутерброд и схватила кружку с настоем.

Через пару секунд ее глаза округлились и словно вылезли из орбит, лицо напряглось и перекосилось, а изо рта на стол полетели выплюнутые корешки из настоя.

– Я забыла процедить, – спокойно добавила я, – и мед не положила.

– Ты просто идиотка!

Марина вскочила, прополоскала рот под краном, добавила пару смачных выражений в мой адрес, которые я пропустила мимо ушей.

– Я бы давно отсюда ушла, – прошипела она, совершив свои гигиенические процедуры, – если бы не дело.

– Какое дело? – насторожилась я.

У Марины априори не могло быть ко мне никаких дел. Нам даже говорить не о чем, разве что о школьных годах! Мы не виделись много лет, так о каких делах может идти речь?

– Ты мне нужна, – вздохнула она. – Вернее, не ты, а твои волосы.

На всякий случай я отступила назад, к плите. Рядом с плитой у меня длинный стол, а на нем стоит подставка для ножей. Если Клюева сошла с ума и бросится на меня с ножницами или даже с ножом, чтобы срезать с меня скальп, я хотя бы смогу защитить себя.

– Вообще мне они тоже нужны, – пробормотала я, пытаясь нащупать нож рукой, заведенной за спину.

– Вот дура, – покачала она головой, увидев мои маневры. – Ты мне не нужна, я не собираюсь тебя трогать. Наоборот, мне требуется твоя помощь!

– Но чем я могу тебе помочь? – вырвалось у меня. – И вообще, сначала определись, нужна я тебе или нет!

На всякий случай я продолжала держаться неподалеку от спасительной сверкающей стали с ручками. Кто знает, может, она решила запудрить мне мозги, сыграть на моей доверчивости?

– Я тоже никогда не думала, что буду вынуждена просить тебя об одолжении, – недовольно высказалась она. – Только так жизнь складывается, Маша.

Подумать только, она назвала меня по имени! Да эти ее именные обращения ко мне, включая и школьную пору, можно сосчитать по пальцам одной руки!

– Мне не везет с мужиками, – вздохнула Марина.

Я во все глаза уставилась на нее. Признаться, это ее заявление даже заставило меня воспрянуть духом. Если уж даже такой, как она, не везет с мужчинами, что же говорить обо мне? Получается вполне закономерно, что в свои двадцать восемь я все еще старая дева! Если даже на Марину никто не польстился, то на меня и вовсе смотреть не станут! Впрочем, и не смотрят.

– Три раза была замужем, – продолжила Клюева. – Вот, развелась с последним мужем в прошлом году.

– А-а-а, вот в каком смысле не везет, – приуныла я.

На мой взгляд, если ты три раза была замужем, тебе уже повезло. Трое мужчин захотели на тебе жениться, они любили тебя и были с тобой счастливы – хотя бы в первый месяц после свадьбы. Но Марина, кажется, придерживалась другой точки зрения.

– Прикинь: первый разорился во время кризиса девяносто восьмого года, – загнула она ухоженный пальчик с крупным колечком. – Мы только и успели что пожениться. Уже через два месяца мой… да, впрочем, не важно, как его звали, – она обворожительно улыбнулась, – был нищ, как церковная крыса. От второго я ушла, потому что он слишком много денег тратил на свои дурацкие машины – коллекционировал их и любил их больше меня. А третьего бросила, потому что встретила его!

– Кого? – вырвалось у меня.

– Толика, – глупо улыбнулась Клюева, – а кого же еще? Итак, я влюбилась, – сообщила она мне. – И на сей раз это окончательно и бесповоротно!

– Так в чем проблема? – не поняла я. – Он тебя не любит?

Марина непонимающе воззрилась на меня:

– Что значит – не любит? Криворучка, ты хоть раз видела мужчину, который бы меня не любил?

Я деликатно не стала напоминать ей про Колю Смолянихина – в конце концов, это было еще практически в детстве, так что неизвестно, можно ли Колю назвать мужчиной. Не стала также сообщать и о том, что я не видела ни одного мужчину, который ее любил. Не потому, что сомневаюсь в этом ее высказывании, а потому, что мы с ней не настолько близкие подруги, чтобы она знакомила меня с каждым из своих ухажеров.

– В общем, у нас все отлично, и Толик недавно сделал мне предложение, – улыбнулась Марина.

– Рада за вас, – пробормотала я, – вот только я здесь при чем? Чем я могу помочь вам?

– Дай же мне сказать, – повысила голос Клюева. – И почему ты считалась всегда тонкой и деликатной натурой, если постоянно меня перебиваешь?

Я закусила губу. Раз уж Клюева приклеила ко мне этот ярлык деликатности, придется и впрямь ждать, пока она доберется до сути. На самом деле мне ужасно хотелось знать, чем я могу ей помочь. Ну правда, что во мне такого особенного, что Марина вспомнила про меня через столько лет и даже почтила своим визитом? Это единственная причина моей нетерпеливости.

– Так вот, – продолжила она. – Толик действительно замечательный человек, он очень сильно меня любит, кроме того, он красив и материально обеспечен. С ним я буду кататься как сыр в масле, политый шоколадом… как кусочек мраморной говядины, окунутый в фондю… У него дом за городом, две машины, вот эту – красную тачку – он мне подарил недавно, на годовщину нашего знакомства. Он постоянно заваливает меня подарками, звонит по сотне раз в день, жутко ревнует, мы с ним три раза за год ездили отдыхать…

Марина все продолжала и продолжала щебетать, а мне хотелось ее задушить. Ну в самом деле, сколько можно так мурыжить человека, тем более такого любопытного, как я? В моей пресной жизни никогда не случалось каких-то ярких, необычных событий. Вся моя жизнь идет по накатанной колее – никаких забот, треволнений, никаких страстей. Никто не устраивает мне скандалов из-за моих поздних возвращений домой, никто не встречает с работы с цветами и не дарит подарков. Да и сама работа не заставляет меня думать, будто я приношу большую пользу обществу! Библиотекари, знаете ли, не спасатели из службы 911, не мойщики окон и не дворники, расчищающие снег. А куда мне было еще идти после моего филологического факультета? Я уж было совсем загрустила, когда очнулась, услышав слово «лорд».

В Маринкиных устах оно звучало уж слишком необычно.

– Что, прости? – переспросила я.

– Я говорю, он – настоящий лорд! – воскликнула она.

– Кто? Твой Толик?

Марина с подозрением воззрилась на меня.

– То ли ты витаешь в облаках, то ли издеваешься надо мной, – протянула она, прищурившись. – А может, просто игнорируешь меня, а? В любом случае спасибо за внимание!

– Ну что ты, – залебезила я торопливо. – Просто твой голос действует на меня, как колыбельная…

– Все говорят, что у меня красивый голос, – смягчилась бывшая одноклассница. – Так вот, лорд приезжает уже через несколько дней.

В нашей школе все боялись Клюеву: знали, что за ценой она не постоит и может очень даже не слабо проехаться по физиономии любого из одноклассников, невзирая на пол и вес. Драться я не умею и не люблю. И совсем не хочется появиться на рабочем месте с разодранным лицом, чтобы моя коллега, Александра Александровна, насмехалась надо мной до тех пор, пока оно не заживет. «А вы шалунья, Мария, – покачивая заскорузлым пальчиком у моего носа, говаривала бы старушка, кокетливо улыбаясь. – Я всегда считала, что в тихом омуте черти водятся…»

Быть и тем более выглядеть как черт, мне совершенно не улыбалось. Поэтому я заторопилась:

– Извини, Мариша, я задумалась, чем тебя угостить, и поэтому пропустила последнее предложение. Так кто лорд?