Страна затерянных душ

Элли рассказала «Алтарным парням» все, что знала про фабрику маринадов, Шамана и его пустотелых солдатов.

— Его штучки на нас не подействуют, — заявил Джонни-О гордо.

Элли он не убедил, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Джонни-О взялся ей помочь, и она должна была играть по его правилам.

— Трудней всего будет попасть внутрь. Вход в здание закрыт, дверь очень толстая, стальная. Не какая-нибудь там полупрозрачная дверь из мира живых, настоящая крепкая сталь, попавшая в Страну вместе со зданием. Я била по ней несколько часов подряд и даже не поцарапала ее.

Джонни-О это ничуть не расстроило.

— Это не проблема. Мы ее взорвем.

— У вас есть взрывчатка?!

Джонни-О поманил к себе парня, находившегося в другом конце помещения.

— Эй, Обрубок, ползи сюда! Парень подбежал к начальнику.

— Несколько лет назад, — объяснил Джонни, — Обрубок продавал просроченные фейерверки, которые хранил в гараже. Они загорелись, и Обрубок выиграл билет в одну сторону на поезд, который шел в Страну. В общем, так получилось, что кое-что из его запасов осталось при нем, — сказал Джонни. — Чего не скажешь о его пальцах.

— Да уж, — согласился ухмыляющийся Оборванец Энди. — Теперь Обрубок может сосчитать только до трех.

На рассвете «Алтарные парни» вместе с Элли отправились в путь. У каждого члена шайки в руках было какое-нибудь импровизированное оружие: бейсбольная бита, велосипедная цепь или что-нибудь еще в этом роде. Будь они живы, процессия производила бы на прохожих пугающее впечатление, но в Стране затерянных душ, где не существует страха смерти и даже возможности получить увечье, вооружение носило исключительно декоративный характер. Плохие мальчики, по чистой случайности не попавшие туда, куда следует, тоже нуждаются в игрушках.

Все время, пока колонна маршировала на юг, в сторону Нью-Йорка, парень с фиолетовыми губами бросал на Элли недружелюбные взгляды. Долго он не выдержал и прервал молчание. Когда он разговаривал, его кадык прыгал вверх-вниз, напоминая мячик для игры в пинг-понг.

— Она не из нашей шайки, ей не стоит доверять.

— Душный, да ты вообще никому не доверяешь, — ухмыльнулся Джонни-О.

— Да, и что такого, — взвился Душный. — Может, она нас прямо к Небесной ведьме ведет.

— Заткнись, — отрезал Джонни-О. — Нет никакой Небесной ведьмы.

— Что еще за Небесная ведьма? — спросила Элли.

Джонни-О только рукой махнул.

— Дурацкая сказка. Пугают малышей. Рассказывают ерунду про какую-то ведьму, которая, типа, в небе в районе Манхэттена живет.

— Она питается душами детей, — сказал один из парней.

— Ага, — сказал Оборванец Энди, скаля зубы и изображая руками клешни чудовища. — Как схватит и прямо сквозь нос душу всасывает. Поэтому ее Королевской соплей еще зовут. [3]

Джонни-О умудрился одновременно дать затрещину всем троим.

— Вы такими идиотами родились или только когда умерли, сбрендили?

Он обернулся к Элли.

— Есть такие придурки, что ни скажи, всему верят.

Элли решила, что умней всего будет промолчать.

— Мы должны проверить ее на «лягушках», — предложил Оборванец Энди. — Узнаем, чего она стоит.

Джонни-О объяснил Элли, что каждый, кто просится к ним в банду, проходит особое испытание. Желающий стать членом «Алтарных парней» должен взять монету, пойти на берег Гудзона и бросить ее в реку, но не просто так, а чтобы она запрыгала по воде, как камень при игре в «лягушек». Желающим приходилось использовать монету, которая находилась у них в одном из карманов и попадала вместе с ними в Страну затерянных душ. Монета была одна, поэтому о второй попытке не было и речи. Если с первого раза «лягушка» не получалась, монета исчезала в реке.

Элли почувствовала в рассказе Джонни-О какое-то несоответствие.

— Но… как это можно пускать «лягушек» по воде реки, которая находится в мире живых? Не получится никаких «лягушек» — монета просто провалится сквозь воду и исчезнет.

— Ну да, — сказал Джонни-О и подмигнул Элли. — Но ты же понимаешь, это я решаю, были «лягушки» или нет.

К утру колонна дошла до моста имени Вашингтона через Гудзон. За мостом был Манхэттен — его северная оконечность. Перед входом на мост процессия остановилась. Элли оглянулась и увидела, что вся шайка бесцельно бродит взад-вперед прямо посреди дороги.

— Мы по мостам не ходим, — сказал Джонни-О.

Элли усмехнулась.

— Тебе страшно, что ли?

Джонни-О сощурил глаза и сердито посмотрел на нее.

— Если бы ты хоть раз прошлась по мосту, знала бы, как легко сквозь него провалится. Попадешь прямиком в реку. Но, наверное, у тебя мозгов не хватило подумать об этом.

Элли уже было открыла рот, чтобы парировать, сообщив членам шайки, что ей уже приходилось пересекать реку по этому мосту. Она хотела сказать, что умственные способности главаря прямо-таки вопиют о том, что его следует звать Джонни-Ноль, а не Джонни-О, потому что у него не только голова пуста, но и кишка тонка, но ее вовремя перебил Оборванец Энди.

— Два с лишним десятка ребят провалились, когда мы пытались перейти Таппан Зи по мосту. Страшно было.

Вспомнив то печальное происшествие, парни потупились и обнаружили, что успели уже уйти в асфальт по щиколотку. Вытащив ноги, все стали ходить взад-вперед, ожидая приказаний.

— Не, это, конечно, печально, но когда это уже было, — сказал Джонни-О, сжимая крепкие кулаки. — Но мы все равно по мостам теперь не ходим.

Элли пришлось проглотить задуманную тираду, целью которой было посрамить бандитов, струсивших по такому несерьезному поводу. Она подумала о том, что было бы, если бы они с Ником и Лифом не сообразили сделать специальную обувь перед путешествием домой.

— Джонни-О прав, — сказала Элли. — Не стоит рисковать понапрасну.

— Пойдем по тоннелю, — заявил Джонни-О и первым направился туда, где находился вход.

Четыре часа спустя, когда над Нью-Йорком бушевали снежные вихри, компания подошла к тоннелю имени Линкольна. Вдоль стены тянулась галерея, предназначенная для передвижения обслуживающего персонала, но Джонни-О предпочел пойти прямо по осевой линии между полосами движения, так что автомобили то и дело проезжали сквозь кого-нибудь из ребят. Вот ведь мачо, подумала Элли. Надо же, и здесь такие встречаются. Она сама охотно пошла бы по галерее, но не хотела ударить в грязь лицом перед ребятами, поэтому пришлось идти бок о бок с Джонни-О, игнорируя неприятные ощущения от налетавших на нее автомобилей.

Когда колонна достигла дальнего конца тоннеля, ледяные вихри слились в сплошную завесу метели, впервые за эту зиму. Немногочисленные прохожие держались за шляпы и старались не дать ветру распахнуть пальто. Ощущение от пролетающего сквозь тело снега по сравнению с дождевыми струями было иным. Элли показалось, что снежинки щекочут ее. Силу ветра она тоже чувствовала, было ясно, что он холодный. Однако, как и со всеми остальными погодными явлениями, одно дело, когда ты просто чувствуешь изменения, и совсем другое — страдать от них, как это бывает с живыми людьми. Элли видела, что прохожим снежная пурга причиняет куда большие неудобства, но все же ей хотелось быть среди них.

Джонни, как и Мэри, похоже, людьми не интересовался. Элли задумалась. Интересно, сколько времени прошло, пока они стали такими?

Колонна продвигалась медленно, потому что в Нью-Йорке китайские рестораны попадаются на каждом шагу, и Джонни-О каждый раз заставлял свою команду перебираться на противоположную сторону улицы.

— Что за ерунда, — наконец не выдержала Элли. — Ты что, думаешь, в лапше вирус чумы содержится?

В следующий раз она отказалась переходить улицу и прошла прямо перед фасадом, на котором красовалась вывеска «Китайский ресторан Вана Фу».

— Ух ты, она смелая, — восхитился один из малышей, заставив Джонни-О пройти прямо перед рестораном, чтобы доказать, что он не менее храбр.

3

Обыгрывается созвучность слов snot — «сопля» и snots — «сопляки», «малыши».