Знаю только я

Мог бы разговор о пьесе и отложить. Ни слова о брате, все о своих делах, об устройстве пьесы Высоцкий — Ласкари. А легенды нет. У меня вшивенькая легенда есть: я друг В.Высоцкого — опубликовано. Напечатано… им самим, своей рукой написано. Как должно быть неприятно это Абдулову, Говорухину, Бортнику, Смехову и пр., пр.

Нет, фильм не получается [266]. Это очень жалко. Жалкое зрелище — Золотухин на пустом фоне чего-то поет. Песня должна рождаться от глаз артиста; вот он смотрит «Совет в Филях» — и рождается издалека тема от народа: зачем я шел к тебе, Россия, и т. д. Я надеялся, что в середине песен будет возникать драматическое изображение солдатской судьбины; пустой кадр, поет артист — ну и что?

Что от меня останется?! Осуждение Любимова?! Он подался ближе к Иерусалиму. Кто его может понять, тем паче судить?! Он стал, быть может, воистину верующим человеком и поселился в тех местах, где жил и учительствовал Иисус Христос. Ничего у него не осталось, кроме веры; он умрет одиноким, сумасшедшим Лиром — без Родины, без детей, без занятия любимого…

Ведь в Израиль он сбежал от всех — в том числе от Максимова, Аксенова и иже с ними. Он подражает Солженицыну, который не пошел на прием к президенту. А объясняется все, может быть, очень просто — Катьке с Петькой в Тель-Авиве «климатит».

12 сентября. Суббота

На «Мизантропе» была Крымова и не звонит. А мне — страшно. Кому нравится — тот звонит, и наоборот. Самому нарываться не хочется. Но она такая хитроумная, что, очевидно, уже отправила мне письмо или передаст завтра с Хвостовым на «Дно».

17 сентября. Четверг

Дима: «Когда умер В.С.В., я учился в 8-м классе. Мне было 15 лет. Я услыхал по американскому радио и проплакал всю ночь и весь день. В памяти возникали его песни от строчки до строчки, одна песня переходила в другую по цепочке… я пропел все, что знал. В 8-м классе нам задали сочинение на темы — герои «Поднятой целины» Шолохова и герои-комсомольцы «Молодой гвардии». О «Поднятой целине» я не мог ничего написать, потому что я ее не читал, а о героях-краснодонцах появилось столько версий: герои оказались предателями, предатели — действительными героями. Писать о них после фалеевского выстрела… И я решил выдумать своих героев… Выдумал название «Разведка боем», выдумал автора. B.C. я назвать не мог, но цитаты были из его военных песен и альпинистских… Я получил за содержание «пятерку». Рассчитывал я на то, что всех книг про войну никто не может прочитать и помнить. Когда через несколько лет я рассказал про это моей учительнице, она не поверила, что я это все выдумал. Так мне B.C. помог написать сочинение о героях Великой Отечественной войны».

Дал Диме два тома американского издания.

29 сентября

22.00. «Вишневый сад». Отказ Демидовой играть с Дьяченко. Просила меня принять участие в разговоре. Я рассказал о своем разговоре с Эфросом по проблеме Лопахина: он играет хорошо, он играет прекрасно, знает все закоулки роли; я понял, что дальнейший разговор неприличен. Что же теперь говорить? Мне показалось, что она, предполагая свой авторитет, нашими руками хотела отрубить Борису башку. Он никакой не Лопахин. Но это было видно сразу. Теперь — позади Варшава, Париж, Милан. Да и не делается этак. Меня она назвала потом ренегатом. Ты думаешь, ты хорошо играешь? Один человек мешает всем, разрушает весь спектакль.

30 сентября. Среда, мой день

Сегодня 70 лет Ю.ПЛюбимову!! Господи! Спаси и сохрани его!! Ай-ай-ай! Как же бы ему дать знать, что мы помним его и проздравляем, а!!

Звонил в издательство Егорову [267]. Да, хорошего мало. Когда вы сможете прийти в издательство поговорить, завтра в 14? Хорошо. Как войдете, направо вверх на второй этаж, еще направо и по коридору, и прямо в мою дверь упретесь — главный редактор.

Ну, что ж… завтра так завтра, заберу рукопись, и дело с концом.

5 октября. Понедельник

Теперь за игру. «Мизантроп» сегодня. Статья об Эфросе имеет успех, надо играть хорошо, надо запастись силами — и вперед…

И спектакль прошел хорошо. Под знаком памяти об Эфросе. Да, любопытно, как Н.Н.Губенко воспримет статью?! Хватит ли ума не обидеться?

6 октября. Вторник

Забот скопилось много, и первая — это оформление в Америку, в которую я когда-то один раз «слетал»… Успеют ли оформить и захотят ли из театра отпустить?..

7 октября. Среда, мой день

Глаголин расстроил меня, в статье он усмотрел, что я будто бы подспудно сравниваю театры Любимова и Эфроса, и в пользу последнего.

Завтра «Мизантроп» вместо «Дна». И я согласился играть.

24 октября. Суббота

— Шок, понимаете… Вот не было литературы, и вдруг появился «Один день Ивана Денисовича». И здесь: не было театра — и вот театр! — Это Зиновий Гердт о спектакле Додина в Малом драматическом театре «Звезды на утреннем небосводе» по пьесе Галина. Спектакль великолепный! Я всячески старался, уговаривал себя, чтоб он мне не понравился, нет — победил театр, актерская самоотверженность, сверхотдача при природных талантах актрис. Четыре блистательные актрисы сразу, вместе, в одном наборе. Все это завидно. И сразу вопрос: могу ли я так, есть ли у нас в театре такой потенциал?..

Я не против Израиля, пусть Ю.П. живет в этой обетованной земле. Но вот что странно. Он так любопытно срежиссировал свой побег, что все ему сочувствуют, все так или иначе на его стороне, до того все «патриоты». Поступил человек неординарно, и уже его поступок вызывает уважение, кроме как у меня. Мне это глубоко несимпатично.

2 ноября. Понедельник

«Уважаемый Леонид Анатольевич [268]!

Третьего дня принес мне мальчик-пожарник книжку мою для автографа — «Печаль и смех моих крылечек». Где взял, спрашиваю. В валютном магазине на Кропоткинской, стоит 1 рубль

20 коп. — в валюте около двух долларов. Я в магазин. «Книжки поступили полгода назад, торопитесь брать, осталось совсем немного». «Ну да, — говорю, — надо сперва валюту купить, а потом уж свою книжку». К чему я это? Нельзя ли повторить тираж? Сколько я ездил по стране — везде спрашивают: «Где купить вашу книжку?» Тираж ведь был смехотворный, хотя заявок было, я знаю, очень и очень. Да и урезана книжка была в связи с именами Любимова и Высоцкого. Время расставило многих по странам и кладбищам. Мне жалко эту мою книжку, я хотел бы вернуться к ней. Помогите.

С уважением, В.Золотухин».

Вчера выступление в ДК МИСИ с поэтами, издававшимися в «Современнике». Какое убожество воинствующее! Приехал домой поздно…

4 декабря. Пятница

Звонил несколько раз Полока. Когда обсуждали сценарий Сапожникова [269], я был настроен на правду-матку. Как уж Полока подвел разговор, но я ему так же резко сказал, что Володя никакого отношения к написанию письма Брежневу не имел. Он мог наверняка принимать участие в разговорах, обсуждении плана и т. д., но к самому тексту он не прикасался, и я не могу ничего процитировать «от Высоцкого» из письма… Но он его подписывал, и под каждым моим словом того времени он подписаться мог, не читая. Значит, это и его слова, и если вам нужно это для чего-то, то, конечно, цитируйте от имени В.Высоцкого.

Полока испрашивал у меня как бы разрещёния, благословения на эту акцию. Факт, что Высоцкий обращается: «Дорогой Леонид Ильич! Мы гордимся результатами Вашего труда» и т. д., Полоке прежде всего нужен сейчас для престижа «Интервенции», для защиты ее. Миллионы почитателей В.Высоцкого, безоговорочно верящие и любящие его, преданнейшие и благодарные ему за каждую его песню, поверят и цитате из письма и поймут, как В.Высоцкий относился к «Интервенции». Из Одессы слух пополз вонючий, что Высоцкий в результате был недоволен картиной — или собой в картине. Второе возможно, и это я помню, но к картине в целом он относился хорошо. Вот такие пироги.

266

Фильм-концерт Г.Полоки «Солдатушки — бравы ребятушки».

267

В издательство «Современник».

268

Леонид Фролов, директор издательства «Современник».

269

Сергей Сапожников, композитор, музыкальный критик.