Знаю только я

4 октября

Интервью в Югославии на телевидении. Вопрос Золотухину:

— Вас считают духовным наследником Высоцкого. Что вы думаете по этому поводу?

— Духовным наследником быть ответственнее и тяжелее, чем наследником материальным. Друзья и наследники растут как грибы. И в Америке, кажется, больше, чем в СССР… «Конкуренция у гроба», по выражению Томаса Манна…

Дыховичный замечательно сегодня говорил со мной о театре, о С.:

— С. в один час переделал всю свою биографию… И что шеф его обожал, и Володя его обожал и слушался… Я ему говорю: «Ты кого-нибудь другого выбери и рассказывай ему. Я ведь это все знаю. Чего ты мне эту лепнину суешь?»

18 ноября

Эфрос почему-то считает, что ему неудобно («по твоему выражению — конкуренция у гроба») делать о Высоцком спектакль. Сказал ему, что он очень меня этим расстроил, что ответственность надо делить вместе и чтоб был приказ о репетициях. Иначе у нас не будет почвы под ногами. Это нужно не только для нас, но и для улицы, что спектакль о Высоцком делает главный режиссер и пр. Кажется, в чем-то я убедил Эфроса, и себя тоже…

Часть третья. «Мизантроп»

1986

24 января. Пятница Наткнулся на запись, собрание. Любимов:

— Разрешите мне подытожить. Я убедительно прошу: все, кто желает… подать заявление, пусть подают… и я заверяю, что мы всех удовлетворим… На общих основаниях. Высоцкого я освободил. Я поставил условие, чтобы он вшился, он не сделал. Я освободил… Вообще с вами работать нельзя — вы не держите слова, как можно о чем-то договариваться. Вы также забываете, что можно вызвать милицию и отправить вас куда следует; замечания, в большинстве случаев, одни и те же; за вами стоят десятки людей, которые хотят работать. Видите, я уж и не кричу. Я занимался Высоцким много лет. Теперь не ударю для него палец о палец. И ни в какие Парижи он не поедет. Никаких характеристик… Губенко… Вы зря думаете, что он ушел: он стал мне омерзителен. Он даже приходил два раза — может быть, мы найдем какую-то форму… Я сказал: «Вы мне омерзительны, уходите немедленно…» А он у меня жил полгода. Что видит зритель — разболтавшихся, зазнавшихся людей. Я напишу на вас на всех докладную и пошлю вас всех к чертовой матери… Мне скоро 60 лет, я прихожу на репетицию — и ничего не готово; потрудитесь уважать мои рабочие часы или идите к чертовой матери…

— Сосатели трупов — маяковеды, есениноведы, брехтоведы.

— Многообразие форм — за многообразие надо иногда алименты платить.

— Театр — это грустный дом.

Вот, случайно, что ли, я наткнулся на эти заметки накануне Володиного дня рождения.

А я работаю на Эфроса — и буду петь одновременно на вечере Софронова [230]; что вы от меня хотите, я ведь только артист.

Репетицией сегодняшней доволен я весьма, особенно первой половиной. Лишь бы справился мой речевой аппарат со стихом Мольера и быстроречью Эфроса.

— А что вы от меня хотите, я ведь только актер.

Достоевский о реализме: «Не то, что правильно нарисовано, а то, что правильно воздействует».

25 января. Суббота

Заехал за Иваном. В «Польской гвоздике» купил с черного хода 20 польских гвоздик, взяли Таню — и на кладбище. Эфрос не приехал. Он с молодыми назначил репетицию «Мизантропа». Ну что это… Потом он ждет какого-то объединения, внимания, дружбы и пр. Ну ведь прав был Любимов: что может еще объединить и увлечь в одну упряжку — память о товарище. И молодым бы это было бы ох как для души полезно, что и они с нами, что они пришли не на пустое место, а место, где есть традиции, где работал Высоцкий и пр.

У Нины Максимовны побывали. Черная женщина, что была на каждом спектакле с Володей, вдвоем они ходили всегда, теперь она всегда у Нины Максимовны, выговаривала мне за «Дом», а когда я уходил, в прихожей тет-а-тет сказала: «Я много наблюдала в театре и была почти всегда, когда там был B.C., и я вам скажу: единственный, кто к нему относился искренне, — это вы, его многие любили, уважали, чтили, а искренне относились к нему из всех — только вы». Что она имела в виду под словом «искренне»?! Мне не успелось спросить — стали выходить люди, да я, кажется, и сам чувствую — что она под этим подразумевала.

Режиссер-оператор Слава Виноградов из Ленинграда все снимал для истории.

26 января. Воскресенье

Вечер мы провели, т. е. он прошел. И галочку для очистки совести мы поставили…

Главное действо происходило в «Гробах» [231]— «шабаш ведьм», и что интересно — в угольном дальнем месте, против входной двери, за столиком — Влад. Григорьевич, кагэбист… всех, кто пришел, он запомнил и кое-что послушал, так в наглую наблюдать, воистину: бар этот — ловушка, недаром там и Кутуньо и пр. итальянцы обретались, туда их привели… Этот бар оборудован наверняка для разного рода слежки, и бармены — люди НКВД.

Кв. № 28 — Нины Максимовны — агитпункт, пункт голосования, люди приходят, отмечаются, уходят — проголосовали как бы…

По составу делегатов в «Гробах» можно составить многообразное суждение, там встретились люди, что лет по пять не видели друг друга, года по четыре друг с другом не якшались и не кланялись и пр. Например, Смехов со своей бабой, Филатов с Шацкой. Я привез Дениса, представил его Марине, и она трижды поцеловала его.

— Меня целовала Марина Влади, надо же, никогда бы не поверил! Пап, а какая она теплая женщина.

Кобзон, капитаны кораблей, администраторы, артисты, и всем этим Янклович управляет, у штурвала связующих нитей стоит. Бортник с Таней, Ефремов, Ромашин, Хмельницкий, Подболотов — замечательный тенор… Позднее пьяный Шаповалов… Толя Васильев поднял тост за крышу и человека — Любимова. Говорухин — контртост: уж если кто и объединил эту разномастную публику сегодня, так это жена, друг и пр. — Марина, и в этом, конечно, истина. Ну, пошел бы я туда, стал бы отдавать 25 рублей, когда б не возможность встретиться с удивительной Мариной Влади, которая сразу открыла ридикюль и стала показывать своих богатырей-сыновей, а младший, Володька, который бегал на съемках «Арапа», уже вырастил матери жемчужину, которую она носит на груди и гордится — «Это младший вырастил»…

Сегодня на «Вишневый» ожидается ЦК, комплект билетов отправлен весь в это учреждение. Не может быть так, чтобы Горбачев сам пришел… Но пусть придет Ельцин, уже хорошо.

Господи, сохрани и помилуй! Дай нам сыграть удачно, дай скорости и легкости…

Какое же жалкое, стыдное вчера было зрелище. Нет, не снимая вины с себя, виноват руководитель этого «грустного дома». Хозяйством надо уметь управлять. Нельзя Эфросу так все пускать на самотек. Деградация полная, с этим ощущением и ушли в недоумении все из зала, в том числе и Марина.

Разве что дело спасет завтрашний их поход с Эфросом к Г.Маркову [232]по поводу издания новой книги Владимира.

Впечатление от России нынешней спасет. Они пойдут по вопросу создания Комиссии по наследству В.С.Высоцкого. Не по наследству, наследства у него, кроме долгов, не осталось, а по вопросу создания комиссии по творческому наследию.

8 мая. Четверг

Вчера был у Эфроса. Он меня ждал на улице, приехав от больного, умирающего отца. Говорили. Мало чего внятного я ему сказал, как-то все глупо, трусливо и стыдно. У него одно — я подал заявление [233], потому что «испугался кропотливой работы», «испугался играть». А я как бы пытался ему доказать, что играть я трушу всегда, но я бы мог найти тысячу причин, чтобы увильнуть, но причина лежит не тут, она и в быте, и во многих других местах, а в каких, так я ему и не выговорил.

Когда б у меня или у любого другого актера блистательно бы получалась такая роль — да мыслимое ли дело, что он в этот момент подает заявление? Да нет, конечно. Заявление — как щит, прикрывающий пережитое. В этом есть правда, и все-таки не вся, и далеко не вся. Весна, нервы… письма ветеранов, советующих мне «куражиться в «Бумбараше», а не за свое дело не браться» и т. д.

230

Анатолий Софронов, поэт и драматург, в ту пору главный редактор журнала «Огонек».

231

Ресторан «Таганка», в прошлом — «Ритуальные принадлежности»

232

Георгий Марков, первый секретарь СП СССР.

233

Заявление Золотухина об уходе из театра (в разгар работы над спектаклем «Мизантроп»).

Ольга Яковлева, любимая актриса А.В.Эфроса.