Сюрприз из прошлого

– Валька, – я успокоила её, – нам ты можешь доверять полностью. Тем более что в городе нам нет резона задерживаться надолго, домой надо.

Валька улыбнулась и радушно предложила:

– Да ладно тебе, Оксанка, я приглашаю, потусуетесь у меня с недельку, отдохнете, потом своему позвонишь, что все в порядке, он за тобой приедет.

– Но…, нам бы поскорей домой попасть, ведь у нас даже другой одежды нет, – начала я.

– Ой, девчонки! Купим, – Валька махнула рукой. – Деньги для меня не проблема, потом вернешь.

И тут вдруг Людка очень удивила меня:

– Для нас, впрочем, деньги тоже не проблема, деньги у нас есть, – она вытащила из кармана своей спортивной курточки пачку зеленых банкнот, бьюсь об заклад, из… чемодана.

Я зло уставилась на неё, а она, тут же взглядом предложив мне заткнуться, продолжила:

– Деньги есть, нам хватит на первое время.

– Ого! – воскликнула Валька, плотоядно поглядывая на пачку денег. – Шикарно. Даже у меня нет столько на карманные расходы. Впрочем, это неудивительно.

Судя по её реакции, Людка в испуге прихватила довольно приличную сумму из нашего чемоданчика.

Мне показалось, что Валька даже слегка обиделась на нас, но, быстро справившись со своими эмоциями, спросила:

– А как вам удалось спрятать деньги?

Людка вместо ответа закатила глазки, что означало… Впрочем, это многое означало, и Валька как всегда поняла все по-своему:

– Ладно, потом расскажете и покажете места, а то я, кроме своего швейцарского банка, – она, захихикав, всколыхнула свой внушительный бюст, – ничего не знаю.

Мы кисло скривились, не оценив шутку. Узнаю Вальку: она была в своем репертуаре и за двадцать лет мало изменилась, считая себя кладезем юмора и сатиры.

Однако она на нас не обиделась и поинтересовалась:

– А что же Людмила не посетила места молодости?

– Дел много, у неё не получилось, вот я приехала, – ответила Людка, объясняя свое же отсутствие.

Ответ, видно, Вальку вполне удовлетворил, и она, чмокнув Степана в щеку, сказала:

– Поехали ко мне, девчонки, покажу вам свои владения.

Мы радостно засеменили за Валькой: наконец-то хоть какая-то определенность, да и вопрос с проживанием сам собой отпал, а так, если б не Валька, хоть на улице ночуй.

– Как хорошо, что мы не вернулись к вопросу о Степане, – улучив момент, зашептала мне Людка в самое ухо, – честное слово, я не знала, что ей ответить. Кажется, она приревновала.

– Естественно, как бы ты поступила на её месте? Будем надеяться, что она и не вспомнит, – шепнула я в ответ.

Валька, усадив нас в какую-то импортную машину, понеслась по городу, да так, что мы подумали, а не собирается ли она взлететь?

– Ты ездишь, прямо как автогонщик, – сказала я, постукивая зубами от страха. Дело в том, что с детства ненавижу быструю езду, да у нас-то и машины никогда не было.

– А ты? Водишь машину? – спросила она.

– Нет, нет, – поспешила ответить я.

Валька с налетом зависти перебила меня:

– Конечно, зачем тебе, раз шофер возит.

«Ну, Серафима, спасибочки тебе…», – вновь подумала я. Кажется, легенду она нам состряпала не хуже, чем у Штирлица.

Машина вылетела на площадь и, намотав несколько кругов, притормозила возле… нашего общежития. Вернее, возле бывшего нашего общежития. Я невольно вжалась в сиденье, а Людка сразу схватилась за коленку. Те же громилы стояли у входа, но, как ни странно, при виде нас широко и приветливо улыбнулись и, расшаркавшись, предложили войти.

– Мальчики, – обратилась к ним Валька, – немедленно, я с гостями, обслужить нас по первому разряду.

– Будет сделано, Валентина Ивановна.

– Ну, подруги, прошу в мое скромное обиталище, – сказала Валька нам, – вы, конечно, к другому привыкли, а у нас здесь все по-деревенски, все скромненько.

Конечно, «мальчики» сделали вид, что впервые нас видят, но мы тоже не стали обострять ситуацию и резво прошмыгнули мимо них.

Не знаю, как Людка, а я вошла и ахнула: ничего себе скромненько! Наше старенькое общежитие превратилось во дворец арабского шейха. Я открыла рот, рассматривая невиданное доселе зрелище – центр развлечений и отдыха будущего. При этом вид у меня сделался глупый- преглупый.

– Ты что? – Людка быстренько вернула меня в реальность, пихнув в бок. – В своем уме? Ты же жена миллионера, да к тому же иностранца, чего рот раскрыла, как бабка на базаре. Ты нас засветишь.

– Да, да, – Валька поняла мое удивление по-своему, – не узнать?

– Просто не верится, – ответила я и поинтересовалась: – Это твои владения?

– Да, – с гордостью сказала она. – Я здесь хозяйка. Знаешь, удалось раскрутиться, из школы я, конечно, ушла, уже лет десять как не работаю. Трудно совмещать, все это, – она вальяжно мотнула головой, – присмотра требует.

– А что в нашей комнате? – спросила я.

Валька засмущалась, но потом, махнув рукой, сказала:

– А, ладно, пошли, покажу. Кстати, вам все равно где-то жить нужно.

Второй этаж по красоте ничем не отличался от первого.

– И сыростью не пахнет, как когда-то, правда, Ксанка? – грустно вздохнув, тихо сказала Людка.

– И крыша, наверное, не течет, – подхватила я.

Мягкая, уютная мебель, ковры, в которых утопали ноги чуть ли не по щиколотку, приглушенный свет, картины на стенах, огромные невиданные цветы в горшках – вот каким стал теперь второй этаж.

Мы, нацепив на лица выражение безразличия, рассматривали обстановочку. Девушка в прозрачном легком платьице выросла неизвестно откуда:

– Ах, Валентина Ивановна, ну зачем вы так беспокоились, позвали, я бы сама спустилась.

– Ничего, ничего, милая, – Валька снисходительно похлопала девушку…, пардон, по попке и спросила: – Восточная комната не занята?

– Так гостей же ждали, а они не приехали.

– Ах, да, – поморщившись, сказала Валька, – приехали другие гости, и они пока поживут здесь.

– Но…, – девушка широко открыла глаза.

–  Никаких «но», – резко оборвала её Валька, – мои гости не должны ни в чем нуждаться.

Конечно, свою бывшую комнату мы тоже не узнали. Это вообще была не наша комната, помещение и близко её не напоминало. Я, как вошла, сразу почувствовала себя принцессой из восточной сказки. Судя по всему, Людка тоже.

– Ну, как? – спросила Валька.

– Все отлично, Валюша,- ответила я.

– Сойдет для сельской местности, – усмехнулась Людка.

– А у Людки, я вижу, сестричка с запросами, – зло сказала Валька.

Я вздохнула:

– Молодежь.

Стол накрыли в нашей комнате, которую теперь называли «восточной». Она и в самом деле оправдывала свое название. И откуда Валька взяла всю эту красоту?

– Должно быть, деньжищ у неё не меряно, – сказала Людка, как только, поужинав, мы остались одни.

– Ну, если учесть содержимое чемодана, то я ничему не удивлюсь. Степан как никак муж ей.

– Содержимое чемодана теперь наше, – парировала Людка.

– Ты с ума сошла! Из-за этого чемодана в такую войну попали, лично с меня хватит, – резко ответила я, – пусть лежит там, куда мы его положили, и забудь об этом, как о страшном сне.

– Что-то у меня такое чувство: мы здесь надолго.

– Типун тебе на язык, – испугалась я. – Разве тебе понравилось будущее?

Она покачала головой.

– Вот и мне не понравилось, и я хочу домой.

Мы обе шумно вздохнули: где он, наш дом? Лично я с трудом осознавала, что с нами произошло нечто очевидное и невероятное. Ведь до сих пор все было ясно и понятно, любой школьник знал: бытие определяет сознание, а не наоборот. И вдруг оказалось, что это самое бытие вдруг дало основательную трещину. Пожалуй, теперь я могла бы поспорить с профессором, который на госэкзамене влепил мне «четверку» по философии, испортив тем самым «отличный» диплом.

– Как все же необычно, еще сегодня утром это была наша комната, скромная, простая, близкая и родная, а теперь…, – с грустью сказала я.

– Скажи спасибо Серафиме, что не на улице ночуешь, – ответила Людка.