Рассказы

— Угости сигареткой — расскажу! — хитро подмигивает Эсику Балабанов.

— Только — без дураков! — настораживается Эсик, протягивая пачку «БТ» Балабанову.

— Можно я две возьму, одну на после обеда, хорошо? — заискивающе просит Балабанов.

— Ладно, не тяни. Что за засада? — нетерпеливо заерзав на стуле, вопрошает Эсик.

— Значится так! — Балабанов встает со стула, делает глубокую сигаретную затяжку и театрально отводит руку с сигаретой в сторону, — Коль скоро дважды слили спирт, будет и третий. Так сказать — вор входит во вкус! Покажи, в каком отделении ты держал флягу?..

Эсик подходит к каютному шкафу, и открывает дверку в свое отделение.

— А что — вполне! — продолжая театрально изображать из себя крейсерского Пуаро, интригует Балабанов.

— Что вполне? — заглядывает в свой шкаф Эсик и непонимающе-вопросительно глядит на Балабанова.

— Вполне вместишься!.. Шкаф глубокий. Правда — узковат. Но и ты у нас не Геракл. Для шкипера — сойдет! — критически осматривая щуплую фигуру Эсика и оценивая объем платяного шкафа, констатирует Балабанов, — Все лишнее из шкафа — вон! Возьмешь дубину потяжелее и замрешь!

— Ну, ни фига себе! Сидеть в шкафу!.. А если он не появится! Придумай что-нибудь поумнее! — разочарованно машет рукой Эсик.

— А умней ничего не придумать! — выпуская дым из ноздрей и закручивая кончик левого уса перед открывшемся зеркалом на внутренней стороне двери шкафа, объясняет Балабанов, — Грабителя надо взять с поличным — Так?!.. Так! А как? Даже если он и войдет в каюту, но не полезет в шкаф, это не есть повод, чтобы его обвинить в воровстве! А когда он откроет шкаф... — Балабанов со смаком делает глубокую затяжку «БТ-чиной» и снова подкручивает ус, взглянув на себя в зеркало, — вот тут и бей его дубиной между глаз, как взятого с поличным... По праву!.

В 16.30, вооружившись камбузной скалкой, мичман Эсик сидел в шкафу своей каюты...

Именно в этот промежуток времени, когда он производил доклад своему непосредственному начальнику, помощнику командира по снабжению капитану 3 ранга Крынкину, и происходило таинственное исчезновение спирта...

Балабанов в это время находился в каюте Крынкина.

— ...Я даже и не знаю, что и думать, товарищ капитан 3 ранга, — преданно смотря в глаза офицеру, доверительно убеждает Балабанов, — он мне так и сказал, что на доклад к вам ходить больше не будет. Сказал, что сам будет принимать доклады в своем шкафу... Вы меня сигареткой не угостите, товарищ капитан 3 ранга?.. Я хотел сразу к начмеду, но потом подумал — лучше сначала вас проинформировать.

Помощник по снабжению посмотрел на наручные часы, вытащил пачку «Стюардессы» и протянул ее Балабанову.

— А можно две, товарищ капитан 3 ранга, одну на после ужина... — заискивающе мурлычет Балабанов.

— Да, что-то не идет Эсик, — барабаня пальцами по столу, — задумчиво произносит Крынкин, — телефон в каюте тоже не отвечает...

— Так я и говорю, что он в шкаф телефон еще не провел, а вы мне не верите! Эх, товарищ капитан 3 ранга, — тянет масляным голосом Балабанов, вытягивая из пачки «Стюардессы» три сигаретины, — Напрасно вы мне не верите! Я и раньше замечал за ним всякие странности — он стал подозрителен и агрессивен! Не верите? Вот давайте пройдем к нему в каюту и убедимся, — пряча в нагрудный карман сигареты и преданно смотря в глаза помощника, предлагает Балабанов.

— Ну, смотри, «Барабан», если это опять твои подколки? — испытывающе смотрит на Балабанова Крынкин.

— Пойдемте, сами убедитесь! — правдиво смотрит в глаза помощнику «Барабан»

Помощник снова смотрит на наручные часы, встает из-за стола и кратко бросает, —Веди!

Проходя мимо каюты начмеда, помощник приоткрыл дверь и попросил, — Прервись! Есть небольшое дело!

В каюту шкипера Балабанов не зашел, а пропустил вперед начмеда и помощника.

Сам, борясь с пароксизмами смеха, привалился спиной к каютной переборке.

Помощник командира занимался в свое время боксом и имел хорошую реакцию.

Когда скалка со всей шкиперской силой неслась «по праву» в лоб помощника, он успел головой нырнуть влево. Скалка попала по погону над правой ключицей, тем самым ослабив ответный прямой в лицо, который послал на «автомате», как учили, Крынкин...