Страница 30 из 65
— Правильно.
— Надеюсь, вы учтете это обстоятельство в своей дальнейшей работе. — Уикенден переступил через разбитое стекло и направился к щитовой. — Между прочим, на осколках нет отпечатков ног.
— Как же они тогда ухитрились спрыгнуть из окна? — удивился Коэн, еще раз взглянув на осколки.
— Понятия не имею, — бросил Уикенден не останавливаясь. — Но мы еще это обсудим.
Инспектор толкнул дверь в щитовую и вошел внутрь.
— А вы не хотите снять отпечатки пальцев с двери? — спросил его шедший позади Коэн.
«Ой!» — подумал Уикенден, а вслух сказал:
— Эти воры слишком умны, чтобы оставлять отпечатки, старина. Они, конечно, работали в перчатках.
Щитовая была засыпана пылью и кусками металла. Там царила полутень, поскольку свет проникал лишь через узкие, похожие на прорези окна. Уикенден стал изучать разрушения. Неприступный стальной шкаф, весь в мелких отверстиях, лежал на полу, развороченный сильным взрывом. Коэн посветил фонариком туда, где раньше находилась коробка с предохранителями.
— Дело в том, что шкаф был заперт, а ключ лежал в центре управления, — начал объяснять он. — Добраться до предохранителей можно, только открыв шкаф, а протолкнуть взрывчатку через отверстия нельзя, поскольку они слишком малы. Коробка с предохранителями запирается отдельным ключом, который также находится в центре управления. Так что здесь имелась двойная защита.
— Обожаю загадки запертых комнат, — обронил Уикенден.
Лицо его было непроницаемо, но в глазах горел охотничий огонек.
Осторожно ступая по замусоренному полу, инспектор подошел к стене, где раньше стоял шкаф, и снова стал теребить трубку у себя в кармане. Было слышно, как его обручальное кольцо постукивает по дереву. Потом он поднял глаза на стену. Директрисе показалось, что он принюхивается.
— Взрывчатка была внутри коробки с предохранителями, — объявил Уикенден, буквально уткнувшись в покрытую сажей стену.
— Почему вы так решили? — спросила ван дер Меер.
Не оборачиваясь, тот указал на дверь, через которую они вошли. Ван дер Меер посмотрела на пол. У ее правой ноги лежала дверца коробки, обугленная изнутри.
— Это значит, что коробка была также вскрыта. Но как? Ключом или отмычкой?
Офицер полиции поднял рацию.
— Сэм, пройдите, пожалуйста, в центр управления охранной системой. Нам надо знать, на месте ли ключи от коробки с предохранителями и металлического шкафа. И снимите с них отпечатки пальцев.
— Итак, что мы имеем на сегодняшний день? — начал Уикенден, отвернувшись от стены и театральным жестом подняв руку. — Окно, разбитое с помощью стеклореза. Отсутствие отпечатков ног. Взрыв в коробке с предохранителями, которая была заперта и находилась внутри запертого железного шкафа. Отключение электричества. Вывод из строя сигнализации и погружение музея в темноту. Вор или воры проникают в отдел консервации и умыкают только что приобретенную белую картину Крамера Малевицкого, о местонахождении которой им было известно. И, незамеченные, скрываются со свернутым в рулон полотном, возможно, через то же разбитое окно. Что здесь не так?
Сделав паузу, он добавил:
— А теперь расскажите мне еше раз, что случилось двумя днями раньше, когда забарахлил этот ваш компьютер.
На следующий день Роберт Грейсон вернулся домой после своей короткой деловой поездки в Нью-Йорк. Открыв дверь квартиры и пройдя с чемоданом в спальню, он обнаружил, что потолочное окно разбито и по всему полу валяются осколки стекла. В комнате пахло сыростью, через зияющее окно на паркетный пол падали капли дождя.
Вызвав полицию, он пошел в гостиную и увидел там открытый пустой ящик, где еще недавно находилась его немыслимая супрематическая картина.
ГЛАВА 20
Делакло и Бизо, чем-то похожие на сосульку и лужу под ней, вышли из лифта в сопровождении банковской служащей. Миновав охранника, они вошли в металлическую дверь и направились по коридору с выцветшей светло-зеленой дорожкой. В воздухе стоял запах сырости и плесени, зарешеченные окна покрывала пыль.
Повернув, они очутились между двумя рядами одинаковых металлических ячеек с небольшими отверстиями для ключа, похожих на коробки из-под печенья, и Бизо немедленно почувствовал голод и пожалел, что не удосужился перекусить по дороге. Наконец они остановились и служащая открыла ячейку своим ключом, наполовину выдвинув ящик.
Voudriez-vous l'examiner dans une chambre privee? [40]
Увидев, что Делакло колеблется, Бизо ответил за нее:
— Нет, спасибо. Нам не нужна отдельная комната. Мы можем посмотреть и здесь.
D'accord. Appellez-moi quand vous etes prets a partir. [41]
Пройдя между рядами сверкающих металлических ячеек, женщина исчезла за поворотом.
Бизо повернулся к ящику длиной около метра, шириной сантиметров тридцать и такой же глубины. Сверху он был закрыт выдвижной крышкой. Бизо сделал Женевьеве знак, и та сдвинула ее.
Внутри лежали аккуратно сложенные папки, черный портфель и небольшой сейф с наборным замком. Еще там был конверт из плотной бумаги, перевязанный красной ленточкой. Делакло взяла конверт и, развязав ленту, вытряхнула на ладонь его содержимое — листок бумаги с напечатанными цифрами и маленький серебристый ключик.
— Все на месте, — прошептала она с облегчением, к которому примешивалась озадаченность. — Как это понимать?
— Permettez-moi, mademoiselle. [42]
Делакло отошла в сторону, уступая место Бизо. Взяв ключ в руки, тот стал рассматривать его в тусклом свете люминесцентных ламп, напоминавших о пятидесятых годах прошлого века. Не снимая перчаток, он крутил ключ, стараясь поднести его поближе к свету. И вдруг застыл на месте.
— Что там? — нетерпеливо спросила Делакло.
Не выпуская ключ из рук, Бизо направился к смотровому столику, включил стоявшую на нем лампу, поднес к ней ключ и стал рассматривать со всех сторон.
— Putain de merde, — пробормотал он.
— Да что там такое?
— Посмотрите-ка на это, — сказал Бизо, чуть отодвигаясь.
Делакло наклонилась над столом и вгляделась в ключ, который Бизо зажал между большим и указательным пальцами.
— Он тусклый, — сдавленно сказала Делакло. — Совсем не блестит. Это значит…
— Это значит, что на его поверхности что-то есть. Какая-то пленка или осадок, лишающий его блеска. Маслянистый след от…
— …воска.
— Отличная работа, мадемуазель. Кто-то снял с ключа слепок и даже не вытер его. С этого ключа сделали дубликат.
Гарри Уикенден заканчивал есть пудинг, когда его пышнотелая жена Ирма стала убирать со стола.
— Хочешь добавки? — спросила она.
— Нет.
— А кофе?
— Нет.
— Может, чаю?
— Нет.
— Ну и ладно, — проговорила Ирма, отправляясь на кухню. — А я, пожалуй, выпью чашечку.
С кухни послышался звон посуды, сменившийся шумом кипящего чайника и журчанием наливаемой в чашку воды. Затем стало слышно, как льется молоко и звякает чайная ложка, после чего последовал скрип крана, звук ополаскивания и лязг сушки для посуды. При каждом новом звуке Гарри подергивал плечом и прижимал руки к глазам.
Он поднялся с треснувшего пластмассового стула и отошел от стола, допотопного, но чисто вымытого, как и все находившееся в крошечной квартирке в Южном Лондоне.
Шаркая полуразвалившимися шлепанцами по выцветшему зеленому ковру, он отправился в свой кабинет, слушая, как Ирма приговаривает с набитым ртом: «Ну до чего же вкусное печенье».
Добравшись до кабинета, когда-то бывшего второй спальней, Гарри с трудом закрыл за собой покоробившуюся дверь и, миновав книжный шкаф, отделанный под грецкий орех, подошел к письменному столу, покрытому сукном. Это была единственная комната, где Ирма Уикенден терпела пыль и беспорядок, потому что просто не хотела сюда входить.
40
Вы не хотите пройти в отдельную комнату? (фр.).
41
Хорошо. Позовите меня, когда будете уходить (фр.).
42
Позвольте мне, мадемуазель (фр.).