Ночь над Манхэттеном

— Ну зачем ты так? — шептал Оливер. — Ну зачем вырываешься? Тебе же нравится. Я вижу, что нравится!.. Хэтти… Хэтти, все — ложь и чушь. Ты — одна у меня.

Она почти не слушала его торопливый шепот.

— Да, — ответила Хэтти и замерла, глядя на звезды, ощущая теплые ладони на своей обнаженной спине.

Что происходит в ее жизни? Что происходит с ее душой и телом? А с другой стороны, разве имеет значение, что происходит в ее жизни, и вообще — разве что-то еще имеет значение?

Опускаясь в мягкую шелковистую траву, спугивая и прогоняя остатки гордости, Хэтти понимала лишь одно — она любит Оливера. Глупо, безрассудно, совсем нелогично и даже несерьезно… А еще она понимала, что упускает что-то важное. Какую-то мысль. Кажется, Оливер должен был ей что-то сказать. Или она сама собиралась его о чем-то спросить? Или это вовсе не мысль, а гораздо больше… Она отдается любимому мужчине прямо в саду, под ветвями старого дуба, и ей все равно, что лягушки сейчас умирают со смеху над ее легкомысленностью. Она сейчас будет умирать от счастья!

Прошло несколько минут, а может — часов, а может — целая вечность? Оливер осторожно прикасался губами к ее шее, волосам, плечам, а она ловила звезды. Смятая одежда валялась рядом, черный фрак Оливера служил им постелью, а теплый ночной воздух — одеялом.

Хэтти не чувствовала холода, хотя еще недавно поеживалась от прохладной близости воды. Все звуки вокруг стихли и превратились в странное звонкое мерцание. Тихое и глубокое эхо слышалось всюду: от плеска воды, от дыхания любимого мужчины, от собственных слов:

— Оливер, я люблю тебя.

Она очнулась и в ужасе отпрянула, прижав ладонь к губам.

— Хэтти, Хэтти, что с тобой? — Он потянулся за ней. — Я тоже люблю тебя, я не могу без тебя. И то, что между нами произошло, — лучшее тому доказательство.

— Оливер. Я… зря тебе это сказала.

— Нет! Не зря.

— И вообще, нам надо разобраться… Нам надо…

— Обязательно. — Он раскурил две сигареты и одну передал ей. — Я за этим и пришел.

Снова странная проговорка. Хэтти нахмурилась.

— Слушай, я не понимаю, ты знал, что я буду здесь?

— Нет. — Он обнял и поцеловал ее. — Нет, конечно, глупенькая. Откуда я мог знать?

— Перестань называть меня глупенькой!

— Ну, хорошо, извини. Я имел в виду, что пришел в этот уголок, чтобы поговорить и во всем разобраться. Но не смог устоять перед тобой.

Она улыбнулась.

— Это я перед тобой не устояла… Оливер.

— Что, Хэтти?

— Как мы поступим дальше?

— Дальше… — Оливер в две затяжки спалил свою сигарету. — Дальше все будет зависеть от тебя.

Он неожиданно поднялся и начал одеваться. Хэтти, хмурясь, наблюдала за ним. Любящий мужчина после всего, что между ними произошло, так себя не ведет.

— Что происходит? — строго спросила она, поднимаясь и прикрываясь платьем.

— Хэтти, нам действительно надо поговорить. Это очень серьезно. Я так не могу…

У нее засосало под ложечкой.

— Оливер, ты меня пугаешь. У тебя есть еще какая-то тайна от меня?

Он засунул руки в карманы и задумался. Без рубахи, босой, в расстегнутых брюках, Оливер выглядел просто прекрасно, хотя и немного комично. Хэтти невольно улыбнулась и нежно погладила его плечо.

— Скажи честно.

— Похоже, что да. Это… это серьезный разговор. — Он заходил туда-сюда, не обращая внимания на ее ласку. — Я даже не знаю, с чего начать… Я так надеялся, что все останется между нами… впрочем, надо быть честным.

Хэтти, почувствовав себя в наиглупейшем положении, тоже стала натягивать платье.

— Оливер! Ну что случилось! Ты можешь мне сказать? Мы уже два с половиной месяца только и делаем, что ссоримся, теряемся и собираемся поговорить!

— Это не так просто. Ты оделась? Пойдем… Кажется, здесь холодно.

— Но хотя бы в самом главном ты не обманываешь меня?

— В чем?

— А ты не понимаешь?

Он, казалось, не слышал ее.

— Хэтти, боюсь, тебе трудно будет меня простить.

— Простить?

— Да. Нет… Впрочем… надо все по порядку. Пойдем отсюда. Я немного выпью и расскажу.

— Слушай, а зачем ты вообще сюда пришел? — неожиданно спросила Хэтти.

— Куда?

— На банкет. Оливия — актриса. А ты-то что здесь делаешь?

— Я — тоже.

— Что «тоже»? — опешила Хэтти.

— Я… я… у меня две работы. Одна из них — на кафедре университета, где я учился. Ты уже знаешь, что на самом деле я не студент, просто я так сказал тебе, чтобы…

— Чтобы что?

Оливер вздохнул, сильно закусив губу.

— В том-то и дело, что это не просто объяснить.

Хэтти почувствовала легкую тошноту. Так всегда бывало в минуты сильнейших волнений.

— Оливер. — Она говорила спокойно-спокойно. — Кто ты? Кто ты на самом деле?

— Дело в том, что я… в каком-то смысле тоже актер. У нас вся семья работала в театре. Мама…

— Актер?

— Да. — Он говорил торопливо и испуганно. — Мама — костюмер, папа… папа пишет сценарии. Он известный в Англии сценарист. Мы с сестрой всегда крутились возле них и с детства подрабатывали игрой в спектаклях.

— Актер?.. Папа — сценарист?..

Хэтти не понимала смысла этих слов, а свой голос слышала откуда-то издалека.

— Да, прости. И в этом вопросе я тоже тебе наврал. Прости. Так было надо.

— Надо?

— Конечно, не надо! — Оливер заложил руки за голову и сильно сдавил шею. — Я вообще не должен был тебя обманывать!

Он замолчал, медленно шагая по тропинке. Хэтти тоже молчала. Ей казалось, что земля уходит из-под ног, что небо покачнулось и разлилось на нее своей чернильной пустотой.

А ведь Оливия и правда упоминала про какую-то вторую работу! Это было, когда Хэтти пришла к ним домой. Как же она могла упустить такую важную деталь?!

— А Луиза? — медленно проговорила Хэтти.

Оливер поморщился:

— С Луизой мы давно разошлись… То есть не совсем разошлись. Мы продолжаем жить вместе, и у каждого из нас — своя личная жизнь. У нее просторный дом, я когда-то сам купил его и подарил ей. И мы договорились, что пока… Луиза — добрый человек. Мы с ней большие друзья… — Он закрыл глаза рукой. — Хэтти, я должен рассказать тебе все по порядку. Луиза это — не самое главное. Я…

— О! Ну вы даете! — Стефан выпрыгнул на них, как черт из табакерки. — Хэтти, негодяйка, я тебя чуть ли не с собаками ищу!

— Стефан, уйди.

Он кивнул.

— Ага! Конечно! Тебе, между прочим, пора вернуться к своим обязанностям, то есть ко мне… Понимаешь меня, крошка? — С этими словами он больно ущипнул ее за бок и подмигнул наипошлейшим образом.

— У меня рыбалка! — процедила Хэтти, притянув Стефана за гипс и многозначительно вытаращив глаза. Но он не понял намека и громко загудел, освобождая больную руку:

— Ну, Хэтти, ну рыбалка — это не главное. Ну я обижусь. Ты же обещала быть хозяйкой вечера!

Оливер переводил ошеломленный взгляд с одного на другого.

— Извините. Я, по-моему, что-то пропустил?

— Оливер, прости, я сейчас все тебе объясню.

— А! Оливер — это ты? У тебя классная сеструха! Только целоваться со мной не захотела. — Стефан развязно вытер губы. — А чего у вас такой помятый вид?

— Хэтти, как это понять?

— Оливер! Просто… Оливер, я… Стефан, да уйди ты, в самом деле! Дай поговорить!

Тот недовольно отошел в сторону. Хэтти виновато смотрела себе под ноги.

— Оливер, это… Я тоже, словом, тебе немного наврала.

— Немного? — Он наклонил голову набок и в возмущении уставился на нее. — Хэтти, кто ты? Что все это значит? Ты — хозяйка вечера?

— Да.

— А в каком качестве, позволь узнать?

— Я тут… понимаешь, я тут… работаю.

— Работаешь? Тебя же подруга пригласила.

— Я наврала.

— А, понимаю. Ты работаешь тут любовницей Стефана?

— Оливер!

— Ты — его подруга?

— Оливер, зачем ты оскорбляешь меня?

— Но что мне остается думать?

— Оливер! Что ты говоришь! Разве я стала бы сейчас…

— Слушайте, ну хватит уже! — Стефан снова подошел к ним, но на этот раз вид его был весьма суровый. — Да, она со мной спит! А ты убери от нее руки!