Предрассветный поцелуй

— На тебе сейчас лежит слишком большая ответственность, не так ли?

Он кивнул.

— Да, в ближайшее время мне придется нелегко. Не знаю, как я со всем этим справлюсь.

— Скажи, что нужно для того, чтобы отвести скот на хорошее пастбище? Я помню огромные грузовики. Дядя Ангус называл их автомобильными поездами.

— Но это очень дорого, поэтому остается только отвести его туда пешком.

— Пешком? — Глаза Кейт расширились от удивления.

— Да, — улыбнулся Ноа. — Как в старые добрые времена. Гуртовщики гнали скот на пастбища, а затем на рынок. Эти парни были очень выносливыми. Бывало, что они в течение нескольких месяцев не спали на кроватях. Ничего не видели, кроме палящего солнца и спин животных.

— Да, это настоящее испытание. Сколько человек для этого нужно?

— Двое верхом и еще минимум один с запасными лошадьми на грузовике. Кейт нахмурилась.

— Но ведь это очень медленно.

— Да, — согласился он. — Такое путешествие занимает несколько недель, следовательно, это не выход.

— Особенно теперь, когда тебе нужно заботиться о дочери.

— Именно. Я не могу уехать из дома на несколько недель.

Немного помолчав, Кейт задумчиво произнесла:

— Оливия нуждается в тебе. Я могла бы за ней присмотреть, если бы ты меня попросил, но она вряд ли согласится. Она только что рассталась с матерью.

— Ты права, я не могу ее оставить. В любом случае я не стал бы тебя задерживать, Кейт.

— Да, — ответила она. — Я знаю.

В ее голосе слышалось напряжение. Что ее так расстроило? Он что-то не то сказал?

— Прости меня за мою нерасторопность, — поспешно произнес Ноа. — Я был так поглощен собственными проблемами, что даже не поинтересовался, как у тебя дела. Я не знаю, как ты живешь, чем занимаешься, как долго ты планируешь здесь находиться.

Кейт небрежно махнула рукой.

— Не бери в голову. Я и не ждала, что ты будешь со мной носиться. У тебя и без того забот хватает. Я не планировала надолго здесь задерживаться. Что касается моей работы, — она похлопала по сумке с фотоаппаратом, — я внештатный фотограф.

— Фотограф? — удивился Ноа.

— Не хочешь взглянуть на снимки, которые я сделала утром?

— С удовольствием.

Когда Кейт протягивала ему фотоаппарат, он заметил, какие у нее изящные ладони и тонкие пальцы с аккуратными розовыми ногтями без лака.

— Нажми вот сюда. — Она указала ему на одну из кнопок.

Ноа сделал, как она велела, и на маленьком экране появилось изображение. Неожиданно привычный пейзаж с голубым небом и выжженной солнцем равниной превратился в настоящее произведение искусства. Просматривая снимки в обратном порядке, он увидел пасущихся коров, Лив, собирающую камешки, пересохшее русло реки. На фотографиях, сделанных утром на ферме, были деревья франгипани в солнечных лучах, Лив, составляющая цветочные орнаменты, одинокая кочка высыхающей травы. В каждой была видна творческая манера Кейт.

Закончив, он с восхищением посмотрел на девушку.

— Отличные снимки.

— Рада, что тебе понравилось.

— Значит, ты профессиональный фотограф?

— Раньше я работала в одном журнале, а теперь сама по себе.

— Смелое решение.

— Я знаю. Мой бойфренд думал, что я и года не протяну.

Ее бойфренд? Неожиданно у него внутри все упало, и это его возмутило. Что здесь такого? Разумеется, у такой красивой девушки, как Кейт, должен быть бойфренд и целая куча поклонников.

Не успел он задать Кейт следующий вопрос, как к ним подбежала Лив.

— Посмотри, папа! Я нашла красивое белое яйцо! — воскликнула она, протягивая ему гладкий камень яйцевидной формы.

— Протяни руку, — велела ему Кейт и, настроив фотоаппарат, сняла белый камень на его широкой ладони.

— Можно я возьму его домой? — попросила Лив.

— Конечно, — улыбнулся он дочери, — в чем здесь нет недостатка, так это в камнях.

— Все и не перефотографируешь, — рассмеялась Кейт.

Ноа заметил, что ее лицо порозовело.

— Думаю, сегодня мы достаточно времени провели на солнце. Наша английская гостья не привыкла к такому пеклу.

Кейт хотела бы, чтобы ей было жарко только из-за солнца. Всю обратную дорогу она боролась со своей совестью. Она приехала на похороны меньше суток назад, а уже подумывает о том, чтобы остаться.

Она так до сих пор и не поняла, почему дядя Ангус оставил ей в наследство половину Рэднор, но с каждой минутой, проведенной здесь, была все больше ему благодарна. По какой-то непонятной причине она любила эти места. Они были для нее другим концом света. Жизнь в этой глуши была похожа на приключение.

И, самое главное, здесь был Ноа. Да, он разбил ей сердце девять лет назад, но сейчас на него столько всего свалилось.

Ей очень хотелось ему помочь. Если бы только она могла сделать для него что-нибудь практичное. Если бы она была ветеринаром, фермером или, на худой конец, няней. Но что делать фотографу на скотоводческой ферме?

Когда они подъезжали к дому, Кейт заметила белье, сушившееся на веревке на заднем дворе. Ноа улыбнулся ей.

— Эллен вернулась.

— Это случайно не та экономка, которая была здесь девять лет назад?

— Она самая. — Заглушив мотор, он понизил голос. — Подозреваю, что эта несчастная старая дева была влюблена в Ангуса. Его смерть была для нее тяжелым ударом, но, думаю, она уже пришла в себя.

Женщине с седеющими волосами и радушной улыбкой было лет пятьдесят пять. Она принадлежала к тем людям, в присутствии которых с первой минуты чувствуешь себя комфортно.

Эллен поприветствовала Кейт и Оливию как любимых родственников, с которыми давно не виделась.

— Пройдемте в дом, здесь невыносимо жарко. Я уже поставила чайник и приготовила салат из курицы.

Когда зазвонил телефон, равнина была окутана розовато-бронзовым сиянием, которое создавало отличный фон для фотографий.

— Это тебя, — позвал Ноа Кейт. — Можешь поговорить в кабинете, если хочешь.

Это была ее мать. Она извинялась за то, что пропустила утренний звонок Кейт.

— Вчера вечером Найгел пригласил меня на ужин, — объяснила она.

Найгел Гровенор был вдовцом, живущим по соседству. Он уже больше года ухаживал за матерью Кейт.

— Ты хорошо провела время? — спросила Кейт, улыбаясь.

— Да, дорогая. Как у тебя дела? Как прошли похороны?

Кейт рассказала ей, что случилось, упомянув о дядином наследстве.

— Ничего себе, — растерянно пробормотала ее мать.

— Я сама до сих пор не могу в это поверить. Прежде чем мать ответила, прошло несколько секунд. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал, словно она едва сдерживала слезы.

— Означает ли это, что ты теперь богата, Кейт?

— Не думаю. Здесь ужасная засуха.

— Даже не представляю себе, что ты будешь делать с половиной скотоводческой фермы в Австралии.

— Эту проблему мне придется, решать вместе с Ноа Кармоди, Ему принадлежит вторая половина.

— Да. Я помню, что Ангус хотел сделать его своим единственным наследником. Странно, что он передумал. — Ее мать помедлила. — Кейт, не тот ли это молодой человек, который вскружил тебе голову во время твоей прошлой поездки в Рэднор?

— Мама, это было девять лет назад. Я уже справилась с этим. Ты же прекрасно знаешь, что Ноа женился на другой. У него есть дочь. — Кейт подумала, что сейчас не самый подходящий момент упоминать о разводе Ноа. Женат он или нет, какая разница? — В любом случае, — добавила она, — у меня есть Дерек.

— Да. — В голосе матери слышалось сомнение. Она недолюбливала Дерека. — Ты с ним разговаривала? Дочка!

— Да. Он сейчас очень занят. У него командировка.

— Ты уверена? Я тут встретила твою бывшую коллегу, Сару… э-э… забыла ее фамилию.

— Марсден?

— Да. Она думала, что ты отдыхаешь в Мюнхене.

— В Мюнхене? С чего она это взяла?

— Она сама только что оттуда вернулась. Сказала, что видела Дерека на одном из фестивалей.

О боже! Внезапно Кейт стало нехорошо. Что происходит?