Очищение убийством

Девушку это, кажется, мало волновало.

— Не я искала этой распри. Альфрит — человек жестокий, и врагов он наживает куда легче, чем друзей.

— Тем не менее, — сказал Эадульф, — тебе лучше поостеречься. Вульфрик — его человек и сделает все, что прикажет ему Альфрит. И наверняка насчет Канны он лгал по указанию Альфрита. Мог ли Альфрит убить Этайн, чтобы осложнить положение на синоде?

Фидельма не исключала такой вероятности и сообщила об этом, когда они свернули в галерею.

— Что дальше? — спросил Эадульф.

— Известно, что в келье Этайн побывало семь человек до того, как ее нашли мертвой. Мы поговорили с одним из них — астрологом Канной. Теперь нам следует поговорить с остальными шестью.

Эадульф согласился.

— Сестра Гвид, брат Торон, настоятельница Хильда, епископ Колман, брат Сиксвульф и Агато, священник из Иканхо, — пересчитал он.

Фидельма беззаботно усмехнулась.

— У тебя крепкая память, брат. Это хорошо. У Колмана и Хильды мы не узнаем ничего, кроме того, что уже узнали. Они только сопроводили Этайн к полдневной трапезе и разговаривали о диспуте.

— Не повидаться ли нам для начала с сестрой Гвид? — предложил Эадульф. — Она была секретарем настоятельницы и вполне может знать что-то, что нам поможет.

Сестра Фидельма покачала головой.

— Сомневаюсь. Я вместе с ней ехала с Ионы. Она — девица туповатая, но ею руководят добрые побуждения. Не думаю, чтобы она была наперсницей Этайн, она лишь служила ей — слепо и преданно. Когда-то настоятельница была ее наставницей в Ирландии.

— Все равно надо бы поговорить с ней. По словам сестры Ательсвит, настоятельница спорила с ней в то утро. О чем они могли спорить?

Об этом споре Фидельма совсем забыла.

Они добрались до странноприимного дома и вошли в закуток сестры Ательсвит, которая сидела там, склонившись над какими-то книгами.

— Мы хотели бы поговорить кое с кем из братии наедине, сестра, — сказала ей Фидельма. — С твоего позволения, мы воспользуемся твоей кельей — это самое удобное место для подобных разговоров. Надеюсь, у тебя нет возражений?

Судя по лицу сестры Ательсвит, возражений у нее было немало, но, памятуя о том, что Фидельма и Эадульф пользуются полной поддержкой настоятельницы Хильды, она просто вздохнула и прибрала книги.

— А можем ли мы попросить тебя еще об одной услуге — позвать тех людей, которые нам надобны? — добавил Эадульф с обворожительной улыбкой.

Пожилая сестра засопела, недовольная подобным вмешательством в ее обычные занятия, но сдержалась.

— Будет так, как ты просишь, брат. Я окажу вам любую услугу, какую смогу.

— Прекрасно, — весело улыбнулась Фидельма. — Тогда приведи нам сестру Гвид. Она, должно быть, в общей спальне.

Некоторое время спустя неуклюжая сестра Гвид явилась. Она уже не рыдала, хотя глаза у нее были по-прежнему красны от слез. Она по-детски растерянно переводила взгляд с Фидельмы на Эадульфа.

— Как ты себя чувствуешь нынче, сестра? — спросила Фидельма, предложив ей сесть.

Гвид склонила голову и уселась на деревянный табурет у стола.

— Прошу простить мне мою несдержанность, — ответила Гвид. — Этайн была мне доброй подругой. Весть о ее смерти нарушила мой душевный покой. На некоторое время.

— Но ведь ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь нам? — проговорила Фидельма почти умоляюще.

Сестра Гвид равнодушно пожала плечами, и тогда Эадульф объяснил их задачу и полномочия. После чего к сестре Гвид отчасти вернулась ее обычная услужливость.

— Я мало что могу рассказать, — проговорила она. — Вспомни, сестра Фидельма, я ведь сидела в храме рядом с тобой, и мы ждали начала диспута, когда пришла весть о смерти настоятельницы Этайн.

— Именно так, — согласилась Фидельма. — Но ты занимала должность ее секретаря и встречалась с ней в ее келье вчера утром.

Гвид склонила голову в знак согласия.

— Встречалась… Вы ведь найдете негодяя, убившего ее? — воскликнула она, и голос ее взорвался яростью.

— Именно такова наша цель, Гвид, — заверил брат Эадульф. — Прежде всего мы должны задать тебе кое-какие вопросы.

В знак согласия Гвид неуклюже махнула большой костлявой рукой.

— Ну, спрашивайте.

Фидельма взглянула на Эадульфа. Сакс подался вперед.

— Вчера видели, как ты спорила с Этайн на пороге ее кельи, — резко проговорил он.

— Этайн была моей подругой, — ответила Гвид смущенно.

— Ты спорила с ней? — спросил Эадульф.

— Нет! — Ответ последовал немедленно. — Этайн была… она просто рассердилась на меня за то, что я забыла проверить кое-какие сведения, которые были нужны ей для подготовки к диспуту. Вот и все.

Это было очень похоже на правду, ибо Этайн, готовясь к встрече с Вилфридом, вполне могла быть и несдержанна, и раздражительна.

— Ты родом из страны пиктов?

Фидельма нахмурилась: Эадульф неожиданно поменял тактику.

Смуглое лицо сестры Гвид выразило замешательство.

— Из страны Круитне, которых вы называете пиктами, что есть всего лишь искажение латинского прозвища, означающего «раскрашенные», — объяснила она педантично. — В древние времена у наших воинов было принято раскрашивать себя, когда они шли в битву, — обычай, который давно исчез. Я родилась, когда Гартнейт, сын Фохела, правил в Круитне и простер свое правление над королями Стратклайда.

Фидельма не могла не улыбнуться неистовой гордости, прозвучавшей в голосе девушки.

— Но не все пикты — христиане, — лукаво заметил Эадульф.

— И уж конечно, не все саксы — христиане, — резко возразила Гвид.

— Верно. Но ты ведь обучалась в Ирландии, так?

— Я училась сперва в монастыре Ионы, а потом приплыла в Ирландию, чтобы учиться в Эмли, и только потом вернулась на Иону. Именно в Эмли я училась у сестры Этайн.

— И что? — Теперь Фидельма подалась вперед. — Как долго ты училась у Этайн?

— Всего три месяца. Она преподавала философию в школе Родана Мудрого. Потом пришла весть из Кильдара, из ее родного монастыря, что умерла настоятельница Ита, и она поспешила туда и была избрана главой монастыря. После того как Этайн стала матерью настоятельницей Кильдара, я видела ее всего один раз.

— Когда это было? — спросил Эадульф.

— Когда я закончила обучение у Родана и возвращалась в Бангор, чтобы сесть на корабль на Иону. Я искала приюта в Кильдаре.

— Как случилось, что ты была выбрана в секретари настоятельницы Этайн на время этого диспута? — спросил Эадульф.

— Я была избрана потому, что настоятельница Этайн знала о моих навыках переводчика — ведь я была узницей у нортумбрийцев целых пять лет, пока Финан из Линдисфарна не освободил меня и не отослал на родину. Еще я без труда понимаю греческий язык Евангелий. По этим причинам Этайн выбрала меня.

— Я не спросил — почему, я спросил — как.

— Понятия не имею. Я ждала корабля в Бангоре, когда ко мне подошел посланный и попросил посетить этот синод и послужить Этайн секретарем. Я охотно приняла поручение и уже через день отправилась на Иону, а там я встретилась с тобою, сестра Фидельма. Брат Торон отправлялся с миссией в Нортумбрию, и тебе известно, как мы обе вкупе с другими братьями Колумбы добрались сюда.

Сестра Фидельма склонила голову в знак согласия с толкованием событий, сделанным Гвид.

— А когда ты в последний раз видела настоятельницу Этайн живой? — спросила она.

Сестра Гвид задумчиво нахмурилась.

— Как только братия закончила полдневную трапезу, через час после полуденной молитвы, настоятельница Этайн, которая трапезовала с настоятельницей Хильдой и епископом Колманом, попросила меня проводить ее в ее келью.

— Так это было после того, как ты ссорилась с ней? — быстро спросила Фидельма.

— Я же сказала, что это была не ссора, — выпалила Гвид, защищаясь. — И Этайн не умела сердиться долго. Она была доброй женщиной.

— С какой целью она попросила тебя проводить ее после полуденной трапезы? — осведомился Эадульф.

— Чтобы обсудить, как вести диспут в тот день, — ответила Гвид. — Как ты знаешь, Этайн должна была открыть синод со стороны церкви Колубмы. Она хотела обсудить свою речь со мной, обсудить, как использовать цитаты из апостолов, чтобы привлечь саксов. А ее греческий иногда бывал не совсем хорош.