Страница 70 из 88
27 марта Гискес и группа абверовцев укрылись в кустах можжевельника на болоте. Вскоре после полуночи послышался шум самолета, направлявшегося к треугольнику, образованному красными и белыми световыми сигналами. За его хвостом показались 5 больших темных предметов, устремившихся к земле. Сброшенные на парашютах большие черные ящики приземлились с глухим стуком. Самолет мигнул полетными огнями, повернул на запад и исчез в тумане. Немцы радостно пожали друг другу руки. Первый успех был достигнут.
А как же контрольный сигнал? Почему же он не сработал? Из-за глупости и нерадивости сотрудников УСО, у которых было единственное оправдание – слабость агентурных передатчиков и низкая квалификация подпольных радистов. Вследствие этого сообщения подпольщиков очень редко принимались без искажений и помех. В некоторых случаях шифровальщики голландского отделения УСО вообще не могли установить, сделана ли данная ошибка преднамеренно, чтобы подтвердить контрольный сигнал, или же это обычное искажение. От 5 до 15% получаемых сообщений были настолько исковерканы, что читавшие их шифровальщики были рады, если им вообще удавалось прочитать открытый текст. В этих случаях ни о каких опознавательных сигналах не могло быть и речи. Но даже если сделать скидку на тяжелые обстоятельства, все равно небрежность сотрудников УСО была преступной. В огромном большинстве случаев, когда не было никаких сомнений в отсутствии контрольного сигнала, сообщения все равно принимались как достоверные. Некоторые из них были даже специально помечены: «Опознавательный сигнал отсутствует», однако УСО почему-то их не браковало. Таким образом, в результате пренебрежения к мерам предосторожности, которые оно само же и ввело, УСО попало в ловушку, расставленную противником.
За первым успехом немцев в радиоигре «Северный полюс» последовали другие. Несколько раз сбрасывались на парашюте предметы снаряжения, и с каждым разом росла уверенность Гискеса. В начале мая 1942 г. немцы, ловко использовав ряд промахов движения Сопротивления, получили в свои руки контроль над всеми подпольными сетями радиосвязи в Голландии. В итоге Гискес вел радиоигру с УСО по 14 линиям. Сам Гитлер регулярно читал отчеты об этой радиоигре.
Во многих радиопередачах по-прежнему отсутствовал контрольный сигнал: один только Лоуэрс в течение целых 7 месяцев передавал свои сообщения без этого сигнала. В УСО несколько раз задумывались над тем, не удалось ли противнику внедриться в голландское подполье, и не следует ли оборвать с ним связь. Однако каждый раз принималось решение продолжать контакты на том основании, что контрольные сигналы считались «недостаточно надежным средством проверки».
Яркой иллюстрацией неразберихи, царившей в голландском отделении УСО, может служить, например, тот факт, что на 14 передатчиках, участвовавших в радиоигре, работало всего лишь 6 радистов, которые были настолько перегружены, что Гискес хотел вывести из радиоигры некоторые рации, послав сообщения о том, что они ликвидированы немцами. УСО или вообще не записывало почерк своих агентов перед их отправкой, или же не желало утруждать себя сверкой принимаемых передач с этими записями. С другой стороны, во многих сообщениях содержался правильный контрольный сигнал. Заслуга в том, что они выглядели правдоподобно, принадлежала немецкому криптоаналитику Эрнсту Маю, полному, коротко подстриженному пруссаку лет под сорок, который тщательно изучал шифры движения Сопротивления и содержавшиеся в них «ошибки».
Для успешного ведения игры «Северный полюс» требовалось гораздо больше, чем просто изобретать ложные сообщения и передавать их в эфир. Необходимо было регулярно выполнять распоряжения, поступавшие из Лондона. Как мог Абвер поддерживать уверенность УСО в том, что его подпольные группы действительно работают нормально? Гискесу приходилось изощряться в придумывании различных уловок и отговорок, а иногда даже предпринимать реальные меры для оказания содействия англичанам. В большинстве случаев эти меры сводились к тому, что сбитым английским летчикам помогали бежать в Испанию. Когда эти летчики добирались до Англии, они на все лады превозносили помощь, которую им оказали голландские подпольщики. УСО, имея в качестве доказательства своей эффективной работы живых летчиков, ни о чем таком не подозревало. А когда УСО приказало подпольной группе в Голландии взорвать антенны немецкой радиостанции, Гискес ответил сообщением о том, что попытка не удалась из-за минного поля вокруг антенн.
Однажды в Голландию был сброшен на парашюте новый английский агент, который сразу же попал в руки Абвера. Он рассказал, что до 11 часов утра следующего дня должен послать в Лондон условное сообщение «Экспресс отправился вовремя», а иначе в УСО будут считать, что он захвачен немцами. Гискес, быстро найдя выход из положения, сообщил через другую радиостанцию, участвовавшую в «функшпиле», что английский агент приземлился неудачно и находится в бессознательном состоянии. А 4 дня спустя УСО получило сообщение о том, что этот агент умер, так и не придя в сознание.
Гискес дошел даже до того, что организовал взрыв баржи в гавани Роттердама на глазах у нескольких тысяч голландцев, которые кричали от восторга, а затем, приписав эту акцию движению Сопротивления, поместил статьи о ней в контролируемых немцами газетах в надежде на то, что они попадут в Англию, и эго подтвердит правдоподобность сообщений, составляемых в ходе «функшпиля».
Что же касается Лоуэрса, то он был просто вне себя. Сначала он считал, что Лондон ведет свою радиоигру с Абвером, но потом понял, что произошла серьезная ошибка, и стал искать другие способы дать знать УСО об истинном положении вещей. Лоуэрс обманным путем радировал в Лондон слово «caught»88: вместо сигнала «QRU» («– -.-.-…-»), который означает «У меня ничего для вас нет», он передал сигнал «CAU» («.-…-…-») и далее свой позывной по коду Морзе, который он выбрал сам как «GHT». И хотя Лоуэрсу удалось сделать это незаметно для немцев, в Лондоне его намек не поняли. Затем Лоуэрс попытался снова передать слово «caught», несколько изменив какую-нибудь похожую 5-значную группу шифртекста и добавив к ней тире для обозначения «t». В конце концов он передал слово «caught» под видом ошибки, повторив ее несколько раз как бы в приступе раздражения. Но ответа так и не дождался.
В результате Гискесу удалось эффективно вести радиоигру «Северный полюс» в течение 20 месяцев. Она завершилась лишь после того, как два английских агента сбежали из тюрьмы и, пробравшись в Швейцарию, связались с УСО. Но Гискес нашел выход и здесь: он попытался скомпрометировать этих агентов, послав через одну из радиостанций «Северного полюса» сообщение о том, что их побег был организован немцами специально для внедрения в УСО. Но когда 23 ноября 1943 г. убежали еще три английских агента, «функшпиль» подошел к концу. Гискес осознал это после того, как из Англии стали поступать сообщения, содержавшие одну лишь дезинформацию.
Тем не менее радиоигра «Северный полюс» продолжалась еще несколько месяцев, так как обе стороны пытались извлечь хоть какие-то преимущества из передачи ложных сообщений, не имеющих никакого реального значения. Абвер первым решил прекратить это бесполезное занятие. Гискес составил и отправил открытым текстом последнее сообщение, которое адресовал руководителям голландского отделения УСО:
«Господам Бланту, Бингхэму и К°, Лондон.
Нам стало известно, что в течение некоторого времени вы пытались вести свои дела в Голландии без нашей помощи. Мы в курсе этого, поскольку давно и к нашему взаимному удовлетворению мы действуем там в качестве ваших единственных представителей. Тем не менее мы можем заверить, что, если у вас появится намерение нанести нам достаточно представительный визит, мы, как и прежде, окажем вашим эмиссарам достойное внимание и столь же теплый прием.
Надеемся вскоре увидеться с вами».
Гискес приказал, чтобы это издевательское сообщение было передано 1 апреля 1944 г. Его отправили все 10 радиопередатчиков, участвовавших в радиоигре. 4 английские станции подтвердили его прием, а 6 просто не ответили на вызовы. Радиоигра «Северный полюс» была окончена.
88
«Пойман».