Страница 8 из 56
— О, Бииип!
Я же не садилась за домашнее задание.
Последние несколько лет я тщательно убеждала Ракель, что мне нет никакой необходимости учить математику, английский, естествознание, мировую историю и четыре — да-да, ЧЕТЫРЕ — иностранных языка. Я же не собиралась потом поступать в колледж или куда-то еще. Нет, мне, конечно, хотелось стать настоящей старшеклассницей, но для того, чтобы проводить больше времени со своими ровесниками, а не ради какой-то учебы. Да и потом, я сомневаюсь, чтобы МАУП очень волновало, получу ли я диплом. Пока я умею видеть сквозь чары, у меня всегда будет работа. Но каждый раз, когда я заводила разговор об этом, глаза Ракель приобретали почти черный оттенок, и она награждала меня своим фирменным вздохом, означавшим: «Я знаю, что все эти вещи никому не нужны, но однажды ты поблагодаришь меня за свое образование».
Я достала свой учебник по испанскому, будучи полностью уверена, что этим утром меня ждет именно он. Наскоро заполнив таблицу спряжения глагола «morir», [4]я начала сочинять примеры. «Tu eres muerta came». [5]Нет, не пойдет: прилагательное должно быть после существительного. «Tu eres came muerta». [6]Ох, кого я обманываю — тут же вообще нет глагола «morir». «Yo soy came muerta». [7]Перевод: я ПОКОЙНИК.
В эту минуту раздался звонок, и в комнату вошла Шарлотт. Это была симпатичная молодая женщина, на вид не старше тридцати. Она была чуть ниже меня ростом, носила блестящие каштановые волосы, собранные в конский хвост, и всегда ходила в изящных прямоугольных очках. Из-под очков блестели ее голубые глаза, под которыми, в свою очередь, скрывались желтые глаза волка.
Улыбка Шарлотт всегда была такой милой… Учить детей было ее смыслом жизни, пока ее не заразили. Когда она поняла, кем стала и что натворила — напала на члена своей семьи, она попыталась покончить с собой. К счастью, мы обнаружили ее до того, как она успела сообразить, что надо сделать, чтобы убить оборотня. Не знаю, мое ли нежелание учиться или ее горькое сожаление о прошлом были тому виной, но Шарлотт выглядела грустной, даже когда улыбалась.
Мы сели на диван и придвинули к себе стол. Она бросила взгляд на мое домашнее задание и спросила, подавив улыбку:
— Ты покойник?
Я пожала плечами с моей фирменной улыбочкой, говорившей «разве можно на меня злиться, я же такая милая».
— Это американское выражение, его нельзя переводить буквально. [8]И к тому же ты не доделала таблицу глаголов и рассказ, который я тебе задавала.
Шарлотт посмотрела на меня своими грустными-грустными глазами. Это меня просто убивало.
— Прости. — Я опустила голову. — Вчера был ужасный день. Сначала я была на задании с вампирами, потом это вторжение, а поздно вечером заявился Рет, и я уже не могла заснуть.
— Похоже, тебе пришлось нелегко. Но я дала тебе это задание неделю назад. Может, в следующий раз не станешь оставлять все на последнюю ночь?
— Сэр, умоляю тебя, что за глупости!
Теперь ее улыбка хоть немного повеселела.
Остаток утра мы провели за спряжением (звучит так, как будто надо напрягаться, но на деле это ужасная скука) и беседами на старом добром испанском. Шарлотт осталась пообедать со мной, а затем пришло время моих вечерних тренировок.
Бад, мой тренер по единоборствам и самообороне, не оставлял попыток научить меня драться на ножах:
— Серебряный нож! Им можно ранить и даже убить почти любое паранормальное существо!
— У меня есть Тэсси! — парировала я. — Классная, розовая и блестящая!
— Не стоит всегда полагаться на технику. — Бад был обычным человеком, хотя вид у него был такой, будто он родом из Средневековья. Лет тридцать назад он, наверное, был даже симпатичным. — И, раз уж мы не первый раз об этом спорим, я сделал для тебя кое-что.
— Подарок? — Я оживилась.
Бад кивнул со слегка недовольным выражением лица. Вытащив какой-то сверток, он размотал ткань и вручил мне узкий кинжал с ярко-розовой перламутровой ручкой.
— Ну ты даешь! — завопила я, увидев подарок.
— Сам не верю, что сделал розовый нож.
— Он такой классный! Я просто в восторге! Наконец, у Тэсси появился достойный компаньон. — Я быстро обняла Бада.
Объятия никогда ему особо не нравились, но он был рад, что я наконец согласилась взять нож.
— Хм, как бы мне его назвать?
— Назови как хочешь, только не говори мне. Просто носи его в ножнах и прикрепи к ремню.
Я взяла ножны, они были черного цвета.
— А можешь сделать для меня еще одни, коричневые? И розовые?
Бад зарычал не хуже самого настоящего оборотня и выставил меня из тренировочного зала.
Вечер у меня был свободен, и я понадеялась, что Ракель будет на собрании. Она была большой шишкой в МАУП. Раньше я думала, что Ракель просто мой наставник, но потом выяснилось, что она управляет всем Центром и отвечает за все операции по задержанию паранормальных. Наверно, я просто была ее любимчиком. Или самым полезным сотрудником.
Весь день я не переставала думать о Ленде. Сейчас он был здесь самой интересной личностью (или существом), так что я отправилась прямиком в Управление. Но, дойдя до камеры Ленда, я заглянула туда и замерла как вкопанная. Ленда там не было. Нет, он не стал невидимым, его вообще не было. Это мне совсем не понравилось.
Вдруг в самом конце длинного коридора я заметила Жака.
— Жак!
Охранник пошел мне навстречу.
— Эви, ты не должна здесь находиться.
— Да-да, знаю. Где Ленд?
Может, они его отпустили? Нет, вряд ли, он ведь вломился в Центр. Да я и не помню, чтобы кого-нибудь отпускали просто так. Но что если у него по-настоящему большие неприятности, если сейчас они мучают его? Эта мысль не давала мне покоя. Хотя за ней пришла и другая: что если он оказался действительно опасен и они перевели его в более подходящее место?
Жак пожал плечами:
— Ракель велела его перевести.
— Почему?
— В этой камере нельзя жить долго, здесь нет кровати и ванной комнаты.
— А, понятно. — Это было разумно с их стороны. — И где он теперь?
Оборотень покачал головой:
— Извини, но тебе не положено знать.
Его французский акцент обычно казался мне милым, но теперь он начал меня сильно раздражать.
— Не положено?
— Да. Ракель велела мне не говорить тебе.
Мое лицо невольно приобрело хмурое выражение. Все это было ужасно несправедливо! Я резко повернулась на каблуках и понеслась в офис Ракель. Как только я поднесла ладонь к замку, дверь распахнулась.
— Вот и ты, отлично, — сказала Ракель.
— Что за дела с…
— У меня есть для тебя работа. Нужно идти прямо сейчас, тебя ждут для перемещения.
Я нахмурилась:
— Что еще за работа?
— В Стамбуле активизировались вампиры. Мы зафиксировали точные координаты, но тебе нужно поторопиться.
— Я только… ладно, как скажешь.
Мы быстро направились в мою комнату, и я захватила свою сумку с браслетами для вампиров. Тэсси всегда была со мной, а теперь к ней присоединился мой все еще безымянный кинжал.
— Я не в лучшей форме для охоты за вампирами.
На мне были узкие джинсы и футболка с длинными рукавами и глубоким вырезом, а волосы были забраны назад в конский хвост.
— Ты прекрасно выглядишь, — отчеканила Ракель непререкаемым тоном. — Шею видно, а это главное.
Мы были уже на пути к Отделу перемещений, когда я вдруг вспомнила.
— Слушай, а почему мне нельзя знать, где Ленд?
Ракель закатила глаза и издала вздох из серии «только не сейчас».
— Тебе незачем это знать.
Дверь Отдела перемещений открылась, внутри нас уже ждала девушка-эльф. Я не видела ее лет сто, и это заставило меня сильно занервничать. Каждому из нас нужно было помнить по два имени эльфов: эльфы прикреплялись к людям случайным образом, так, чтобы на каждого приходилось не слишком много. Эта девушка была прикреплена ко мне, но я не смогла бы вспомнить, как ее зовут, даже под страхом смерти.
4
Умирать (исп.).
5
Ты мёртвая плоть (искаж. исп.).
6
Ты мёртвая плоть (исп.).
7
Я мертвая плоть (исп.).
8
«You are dead meat» (англ.) — американское выражение, означающее «Ты покойник» (дословно «Ты — мёртвая плоть»). В испанском языке подобного выражения не существует, поэтому перевод героини неправильный.