Страница 83 из 103
— Что за хренотень? — осведомился Джо, выражая и мое мнение.
— Это Холмьярдов перевод «Изумрудных скрижалей», каковые известны также под названием «Изумрудной таблицы» или «Табулы Смарагдина» и представляют собой один из основополагающих текстов средневековых алхимиков. К сему прилагаются переводы этого текста на немецкий, фарси, арабский и иврит. Далее следуют шестнадцать строк на кириллице и двух разных вариантах санскрита, которые я прочесть не в состоянии, но готов поручиться, что это тоже переводы упомянутых «Изумрудных скрижалей». Назовем их предметами с пятнадцатого по двадцать первый — надеюсь, вы еще не сбились со счета?
Профессор сложил руки на столешнице и посмотрел сначала на меня, затем на Джозефа, а затем снова на меня. Глаза у него сверкали, а на губах расплывалась улыбка. Поулыбавшись, он достал из портфеля переплетенную в зеленую кожу книгу с готическими надписями на корешке и обложке.
— Несомненно, вы оба заметили, что стоявшие на полках у Яна книги изданы на множестве разных языков. Сомневаюсь, однако, что вам удалось определить общую тему этого пестрого собрания. Между тем все эти книги в той или иной степени посвящены практике и истории алхимии. Значительная их часть имеет непосредственное отношение к «Изумрудным скрижалям» или алхимическим традициям, известным под названиями герметизм, герметицизм или гностицизм, суть которых также отражена в этих «скрижалях».
Данная книга представляет собой раритет, о котором я много слышал, но никогда не видел. Догадываетесь почему? Нет? Да потому что это одна из всего лишь трех отпечатанных копий. Предположительно один экземпляр находится где-то в Германии, другой сгорел в бункере Гитлера, а третий, как выяснилось, стоял на полке этажом выше моего кабинета… Мне такое никогда бы и в голову не пришло.
— И что же это, черт возьми? — спросил Джо.
— Это личный дневник Фолкера фон Брейтцлунга — одного из астрологов Гитлера. Только не смейтесь. Да будет вам известно, Гитлер уповал на оккультные практики больше, нежели какой-либо другой западный лидер, и переплюнул в этом смысле даже миссис Рейган. — Профессор сделал паузу и улыбнулся. — Или ее мужа… Многие исследователи вообще не верят в существование этой книги, и если бы не меты времени, специфический шрифт, бумага и прочие свидетельства, я бы тоже принял ее за подделку. Возможно, в конечном счете это все-таки подделка, но выполненная столь качественно, что уже из-за одного этого представляет большую ценность. Вот послушайте… — Профессор открыл книгу на странице, заложенной полоской желтой бумаги. — «Фюрер снова спросил меня о большом зеленом камне: действительно ли он способен сделать то, о чем я говорил. Я сказал, что у меня нет никаких сомнений. Всякий, кто обладает контролем над зеленым камнем и знает, как с ним обращаться, не встретит на своем пути препятствий, с которыми не смог бы совладать. Я опять сказал ему, что этот камень, если верить получившим распространение еще в древности слухам, находится где-то в Эстонии. На это он ответил, что Советы собираются наложить лапу на все три Прибалтийские республики, но он, фюрер, даже если власть там и перейдет в руки этих мерзких атеистов, не пожалеет усилий для поддержания патриотически настроенных групп населения, принадлежащих к германской нации, дабы при их посредстве отыскать этот камень». И наконец, — сказал профессор, закрывая книгу и извлекая из портфеля сложенный в несколько раз бумажный лист, — мы переходим к предмету под номером двадцать два. — Он осторожно развернул бумагу и продемонстрировал зеленую стекловидную пыль, которую я обнаружил на дне сейфа Пюхапэева. — Полагаю, что Ян — или как там еще его звали — каким-то непостижимым образом разыскал-таки знаменитый изумруд, олицетворяющий «Изумрудные скрижали». Полагаю, он собирался его продать или даже торговать его могуществом по частям.
После нескольких секунд молчания Джо наклонился через стол к дядюшке.
— Аби, ты что — с ума сошел? Какое, на хрен, могущество? Приди в себя. Если не ошибаюсь, мы выслушали всего-навсего россказни какого-то астролога? Хм… Алхимия, говоришь? Ну и что, по-твоему, Пюхапэев стал бы делать с этим алхимическим дерьмом? Отправился бы с ним в Багдад или Саудовскую Аравию, чтобы превратить часть пустынного песка в золото?
— Во-первых, молодой человек, хочу вам напомнить, что у меня дома ругаться не принято.
Джо откинулся на спинку стула и лукаво посмотрел на дядюшку из-под своих массивных, словно вырезанных их камня надбровий.
— Ну а во-вторых, алхимия — нечто большее, нежели превращение свинца или песка — как ты изволил предположить — в золото. Это наука о трансформации, о познании фундаментальных основ Вселенной и ее материальных объектов. Теоретически сведущий алхимик в состоянии превратить что угодно во что угодно. Если хочешь, можешь назвать это физической метафизикой. И наконец, почему ты с таким пылом отвергаешь даже малейшую вероятность того, что данный конкретный предмет может обладать большей силой, нежели другой, обычный предмет?
— Аби, какая сила? Опомнись!
— Честно говоря, не знаю какая. Но прими во внимание состояние тела Пюхапэева. Должно же было что-то замедлить, приостановить или даже направить вспять естественный процесс старения его жизненно важных органов? Чем еще можно это объяснить, как не воздействием некоей силы?
— Тем, что коронер дал по трупу некомпетентное заключение, — вот чем.
— Это цинизм. Ты, Джозеф, слишком рано стал циником. Между тем я говорю с тобой не о гаданиях на хрустальном шаре или кофейной гуще. Хотя я не представляю во всех деталях, на что способны «Изумрудные скрижали», эта вещь упоминается во множестве разных источников. Замечательно, что многое в ее описаниях сходится, несмотря на разницу в культурах, временных рамках, географии и литературных традициях. Более того, ссылки на большую пластину из зеленого камня можно обнаружить в алхимической литературе разных стран и народов. Авторы этих книг все, как один, говорят об очищающем и омолаживающем воздействии, которое эта вещь оказывает на ткани человеческого тела. Как ты объяснишь это?
— Прежде всего это может быть обычным совпадением…
— Чушь. В литературе совпадений не бывает.
— Ну, это как посмотреть, — сказал Джо. — Взять хотя бы мифы народов мира, в которых совпадения обнаруживаются буквально на каждом шагу. Я лично склоняюсь к тому, что это не более чем совпадение.
— Так ли уж все это принципиально? — спросил я. Спорщики замолчали и посмотрели на меня. — Давайте просто предположим, что Яну удалось каким-то образом заполучить этот легендарный зеленый камень. Надеюсь, вы не станете отрицать такую возможность? Он и раньше участвовал в похищении драгоценностей, а его приятель Албанец Эдди так и вовсе отбывал за это срок. Возможно, Ян сумел заполучить изумруд и вне зависимости от того, имел ли этот камень некую волшебную силу или нет, хотел его продать. А процесс продажи — поиски покупателя, встречи с посредниками, перевод денег в оффшорные зоны — одинаков при торговле любым редким товаром. Не обижайтесь, профессор, но вопрос о магической силе камня представляет сейчас чисто академический интерес. Ян, пытаясь продать этот изумруд, в любом случае должен был ездить по миру, встречаться с нужными людьми, вести переговоры и заключать сделки. И не столь уж важно, обладал ли изумруд волшебной силой. Важно другое: верили ли в это потенциальные покупатели.
— А что? В рассуждениях парня есть рациональное зерно, — заметил Джо. — Меня вот что еще интересует: насколько этот камень велик? Что ты думаешь по этому поводу, дядюшка?
— Не могу ничего сказать с уверенностью. Согласно наиболее распространенной легенде, этот камень находился у Ноя, когда он отправлялся в плавание на своем ковчеге. Позже Сара, жена Авраама, нашла его в пещере в руках мертвого праведника. Брейтплунг называет этот изумруд «большим зеленым камнем». Английские словосочетания «Изумрудные скрижали» или «Изумрудная таблица» также допускают множество толкований. Это относится и к латинскому выражению «Табула Смарагдина». Ни первое, ни второе, ни третье на размер не указывают, хотя и называют один и тот же предмет. Но если стекловидная зеленая пыль, обнаруженная нами на дне сейфа Яна Пюхапэева, и в самом деле имеет отношение к «Изумрудным скрижалям», а сам сейф предназначался для хранения именно этой драгоценности, то можно предположить, что речь идет о крупнейшем из всех ныне известных изумрудов, достигающем размеров, скажем, стандартного бумажного листа — восемь с половиной на четырнадцать дюймов. Такую драгоценность в карман не положишь; скорее будешь прижимать обеими руками к груди. Можете себе представить, сколько стоит изумруд такого размера? Десятки, сотни миллионов? Я лично считаю, что его стоимость просто невозможно определить. Эта вещь поистине бесценна.