Икона

— Нет. Ты ничего не понимаешь, его самое сильное желание — чтобы я держался подальше от всей этой истории. Он не стал бы придумывать какие-то предлоги, чтобы послать меня к тебе, да еще одного. И тебе это прекрасно известно.

— А может, вы с ним заодно.

— И это глупо — по той же причине. Ты просто думаешь вслух и сам не веришь в то, что говоришь.

— Возможно.

— Мы должны ему помочь.

— Конечно, должны, — ответил Фотис безучастно. Он смотрел прямо перед собой. Он уже больше не видел Мэтью. Было очевидно, что он опять замышляет какую-то игру и просто тянет время.

— А что значит это слово — «принцы»?

— «Принцем», — медленно начал Фотис, — мы с твоим дедом называли того немецкого офицера, о котором я тебе рассказывал. Или «пашой» — потому что ему нравилось жить красиво, в окружении украденных им предметов роскоши. Это с ним заключил сделку Андреас, отправив Пресвятую Богородицу в изгнание.

— Мюллер. Это тот фашист, за которым всю жизнь охотился дед.

— Тот самый.

— Дель Каррос — это Мюллер.

— Возможно.

— Чего он добивался, говоря эти слова?

— Просто дать нам знать. Или хотел предупредить, что мы имеем дело со значительно более опасным человеком, чем я предполагал. Он все еще верный товарищ, твой дед.

— Да, и чем ты отплатишь ему за его верность?

— У меня нет возможности ему помочь. Я себя-то едва ли смогу защитить.

— У тебя икона. Она не стоит жизни Андреаса.

— Его участь уже предрешена. Ты не рассказывал ему или им об этом доме?

— Конечно, нет.

— Тогда они от него ни о чем не смогут узнать. Понимаешь? Он использовал свою последнюю возможность, чтобы предупредить нас. Если ты сейчас им все расскажешь, он все равно умрет, и вполне возможно, что мы с тобой тоже. А Богородица окажется у них. Они используют его, чтобы убить нас. Ты думаешь, он на это рассчитывал? Неужели он захочет дать Мюллеру шанс еще раз его предать? Они победят только в том случае, если у них будет икона. Мы можем это предотвратить. Ты должен мне помочь.

— Я знаю, кто нам может помочь. Это бывший сотрудник МОССАД, друг Андреаса. Мы должны что-то сделать.

— Ты ничего не понимаешь.

Фотис задрожал от бешенства. Рука, державшая пистолет, упала на колено. Негромкий вибрирующий звук заставил обоих взглянуть на письменный стол. На панели мигала лампочка. Фотис вскочил и кинулся к столу.

— Что, священнику стало любопытно? Нет. Это не от передней двери, это сзади, сзади…

Он шагнул назад и приставил пистолет к голове Мэтью. Его вид был настолько устрашающим, что Мэтью вскинул руки вверх и отступил на два шага.

— Theio!

— Кого ты сюда привел? Говори правду.

— Никого. Только священника.

Фотис опустил пистолет и, пройдя мимо Мэтью, заговорил уже спокойнее:

— Нет, ты их привел. Может быть, сам того не зная. Они за тобой следили.

Кое-как придя в себя, Мэтью на ватных ногах последовал за крестным. Обернувшись, тот приложил палец к губам, а затем направился по коридору, но не туда, откуда они пришли, а в противоположную сторону. Они свернули в другой, более короткий коридор. Остановившись перед крутой узкой лестницей, Фотис знаком приказал Мэтью не двигаться и стал спускаться вниз. Через несколько мгновений он исчез из виду, скрывшись за поворотом. Мэтью остался наверху, беспомощный, безмолвный, уставившись в лестничный проем. И что ему теперь делать? Кто это мог быть там, внизу? Не проверить ли, все ли в порядке с Иоаннесом? Он задержался в нерешительности и через минуту услышал внизу слабый шум. На лестнице снова показался Фотис. Слегка задыхаясь после подъема, Змей приложил губы прямо к уху Мэтью и прошептал:

— Я его слышу, но не вижу. И еще один появился перед парадной дверью. С ними удобнее сражаться, находясь на втором этаже. Ты с этим справишься?

Он протянул Мэтью большой пистолет. Мэтью нерешительно кивнул. Фотис как можно тише зарядил пистолет, затем вложил оружие в руку Мэтью.

— Жми на курок сильнее. Оставайся здесь. Стреляй в любого, кто будет пониматься по лестнице.

Он прижал Мэтью к стене, достал «вальтер» и направился в переднюю часть дома. Страх перед тем, что может произойти, боролся в Мэтью со злостью на то, что новый оборот событий помешал ему осуществить свой план. И тем не менее он не спускал глаз с лестницы. Ему не хотелось отвлекаться на размышления, но мысли сами лезли в голову. Если внизу находится дель Каррос или его компаньон, тогда он должен стрелять не колеблясь. А если это ФБР, или Бенни, или даже Иоаннес? И если он промедлит, чтобы понять, кто перед ним, не будет ли это стоить ему жизни? И сможет ли он, глядя в глаза незнакомому человеку, нажать на курок?

А может, это новая игра, которую затеял Фотис? Он отступил назад на десять футов, чтобы держать в поле зрения коридор, на случай если этот мерзавец захочет удрать из дома вместе с иконой. Слабый шум, донесшийся снизу, заставил его вернуться на место. А затем все мысли исчезли у него из головы, потому что из передней части дома послышались звуки выстрелов.

25

Яну совершенно не нравился этот план, но выбора у них не было. Они накачали Спиридиса наркотиками, но тот почти ничего не сказал. Видимо, он действительно не знает, где находится Драгумис. Мэтью был их последним шансом. Проще всего было бы захватить и его, но, послушав, как тот разговаривал по телефону, Мюллер пришел к выводу, что парню действительно точно не известно, где его крестный. Однако они, вероятно, смогут на него выйти, если вести его на длинном поводке. Ян предложил захватить обоих — и священника, и парня, но эта затея могла плохо кончиться: двоим трудновато справиться с тремя заложниками. Одного уже вполне хватало. Оптимальный вариант — установить за парнем наблюдение.

Голландец был раздосадован. Обычно за досадой следовала ярость. Он несколько дней наблюдал за квартирой Мэтью и был сильно удивлен, что парень имел глупость туда вернуться. «Разрешите мне его захватить, — просил он Мюллера, — Спиар сейчас у себя». Но в конце концов ему пришлось сдаться. Слежка, как он и предвидел, оказалась делом нелегким. Мюллер сидел за рулем взятой напрокат машины, Ян следовал за парнем пешком. Им пришлось поволноваться, когда они поняли, что Мэтью взял у приятеля машину и вот-вот скроется из виду. Тогда Ян сел за руль. Ему удалось незаметно последовать за Мэтью, пока тот выезжал из города по Бронкс-Ривер-паркуэй, а потом ехал извилистыми улицами Северного Уэстчестера. Ян знал, как вести объект, Мэтью же не имел опыта в подобных делах, но расстояние между ними было немалое, поэтому оставался шанс, что Мэтью заметил преследование. Это означало, что, возможно, их ведут в западню.

Мюллер взглянул на Андреаса, сидевшего на заднем сиденье. Он все еще не пришел в сознание после последнего укола. Когда машина остановится, они сделают ему еще один, и, по всей вероятности, на этом свете он уже не проснется. Руки старика были связаны проводом, который Ян всегда имел при себе, — на всякий случай; на колени было наброшено одеяло, чтобы прикрыть связанные руки. Мюллер снова переключился на дорогу и понял, что машина Спиара скрылась из виду.

— Где он?

— Только что заехал вон в тот проем в кирпичной стене.

— Тогда почему мы едем мимо?

Ян посмотрел на него с плохо скрываемой злобой:

— Вы считаете, мы должны следовать прямо за ним? Зайти на стаканчик?

Они проехали еще около сотни ярдов, но, кроме стены и деревьев, ничего не смогли увидеть. Ян развернулся и направился обратно, снова проехал мимо ворот и продолжал ехать до тех пор, пока не достиг лощины в нескольких сотнях ярдов. Остановившись в густой траве, он заглушил мотор, махнул Мюллеру своим мобильным телефоном, переведенным в режим переговорного устройства, и открыл дверь.

— Подождите, пока я войду. Потом заходите спереди, как мы договаривались.

— Да, да.

— Десяти минут будет вполне достаточно. Помните, что, возможно, я не смогу говорить, когда окажусь внутри.