Страница 8 из 98
После смерти Агриппы Юлии снова было велено выходить замуж, в третий раз, теперь за Тиберия, сына Ливии от первого брака. При этом не посчитались и с желанием самого Тиберия, который уже несколько лет пребывал в счастливом браке с Випсанией, дочерью Агриппы от первого брака, и у них уже был сын Друз. Однако воля Августа и Ливии превыше всего — и Тиберий с болью в сердце вынужден был развестись.
Говорят, когда, спустя довольно много времени после развода, Тиберий случайно увидел Випсанию на улице, он, как очарованный, не мог отвести от нее взгляда, полного слез, что, разумеется, не могло остаться незамеченным. Были приняты меры, чтобы впредь исключить такие случайные встречи [7].
Поначалу семейная жизнь Тиберия и Юлии складывалась неплохо, хотя Тиберию наверняка были известны кружившие по всему Риму сплетни о любовных похождениях Юлии. Более того, Тиберий не мог не знать, что в этих сплетнях много правды, так как в свое время Юлия пыталась обольстить и его самого — Тиберий был видным мужчиной. Вскоре отношения между супругами начали портиться. Способствовали этому и младенческая смерть их единственного сына, и тот факт, что Тиберию несколько лет подряд приходилось оставлять жену одну, так как он вел войны за пределами Италии.
Солдатом Тиберий был хорошим. И к военной и к политической карьере его готовили смолоду. В возрасте 16 лет он уже принимал участие в испанской кампании под присмотром самого Цезаря. Спустя некоторое время командовал корпусом в Армении. В 16 году до н. э. вместе с Августом воевал в Галлии, а через год — вместе со своим братом Друзом в верховьях Дуная. В 13 году до н. э. Тиберий впервые исполнял обязанности консула, а после этого три года подряд занимался усмирением непокорных народов Далмации и Паннонии (на землях современных Югославии и частично Венгрии).
Тем временем Друз, младший брат Тиберия, покорял германские племена между Рейном и Эльбой. Возвращаясь с армией из последнего похода в августе 9 года до н. э., он упал с лошади и сломал ногу, но не разрешил прервать марш, что роковым образом сказалось на его здоровье. Находившийся в Северной Италии Тиберий, узнав о тяжелом состоянии брата, поспешил к нему. Проскакав безостановочно на коне по землям еще непокоренных германцев, он успел застать Друза в живых в лагере на реке Зале. Друз умер 14 сентября 9 года до н. э., оставив вдовой жену Антонию Младшую, дочь триумвира Марка Антония и Октавии Младшей, и сиротами трех малолетних детей: шестилетнего Нерона Клавдия Друза Германика, трехлетнюю Ливиллу, или Ливию Юлию, и годовалого Тиберия Клавдия Друза Германика, будущего императора.
Тело военачальника поначалу было доставлено в Могунтиак на Рейне (современный Майнц), город, только что им заложенный, а потом, по приказу императора, в Рим. Август и Ливия встретили похоронную процессию в Павии, городе в Северной Италии. В Риме траурную речь на Форуме сначала произнес Тиберий, а потом, в цирке Фламиния, сам Август, закончив ее мольбой к всемогущим богам: «Даруйте моим внукам, Гаю и Луцию, такую же жизнь, какую прожил Друз! А мне пошлите такую же, как ему, смерть солдата!» Ни первой, ни второй мольбе не суждено было сбыться.
Скорбь, вызванная смертью Друза, была всеобщей и искренней. Этот еще нестарый человек пользовался заслуженной славой талантливого полководца, покорителя многих европейских народов, и вместе с тем он покорял сердца соотечественников скромностью и добротой, а также восхвалением — неизвестно, искренним ли? — прежних форм государственности и всесильного сената.
Тиберий, угрюмый и молчаливый по своей природе, никогда не пользовался такой популярностью и любовью всех слоев народа. Но именно ему, поскольку не стало в живых Друза и Марцелла, а Гай и Луций Цезари были еще малолетними, пришлось взять на себя трудную задачу, и в 8 и 7 годах до н. э. возглавить рейнские армии. В ходе победоносных кампаний Тиберий вывел их к берегам Эльбы.
В признание выдающихся заслуг Тиберия перед Римом в июне 6 года до н. э. ему была дана власть народного трибуна сроком на пять лет, что почти уравнивало его с императором. Сверх того, Август собирался передать в ведение Тиберия восточные провинции и официально заявил об этом. Но через несколько дней после этого заявления произошла совершенно неожиданная вещь: Тиберий попросил освободить его от всех государственных должностей. Он, по его словам, намерен уйти с политической арены и отныне будет жить как частное лицо, посвятит свои дни изучению риторики.
Чем объясняется столь неожиданное решение? Скорее всего, двумя причинами. Во-первых, как это ни парадоксально звучит, взыграло честолюбие, и Тиберий предпочел уйти с политической арены теперь, когда он находился на вершине успеха и славы, и избежать таким образом унижения, грозящего ему в недалеком будущем, когда цезарь все равно устранил бы его, с тем чтобы передать дела подрастающим внукам, Гаю и Луцию. Второй причиной наверняка было бесстыдное поведение жены, — ни обвинить ее, ни отвергнуть, ни даже пожаловаться Августу Тиберий не мог; терпеть же дальше поведение Юлии означало подвергать себя насмешкам. Тиберий решил покинуть столицу.
Мать умоляла его остаться, отчим долго не давал согласия и жаловался на Тиберия сенату. Тиберий оставался непоколебимым в своем решении, а видя, что его не хотят отпустить, прибегнул к последнему средству — голодовке. Это заставило императора сдаться, и под конец 6 года до н. э. Тиберий смог наконец отплыть на остров Родос, где намеревался жить как простой гражданин. Этот остров привлекал Тиберия еще с тех времен, когда он останавливался здесь, возвращаясь после успешного похода в Армению.
На Родосе Тиберий и в самом деле вел жизнь простого патриция, часто приглашал гостей и сам бывал в гостях, принимал участие в спортивных играх, присутствовал на выступлениях поэтов и риторов. Проявляя интерес к латинской и греческой литературе, Тиберий и сам не чужд был писательских амбиций, пробуя силы в создании произведений на обоих языках. Писал и стихи. Родным языком Тиберий владел превосходно, особенно удачными были его неподготовленные выступления. Тиберий выступал за чистоту языка: пользуясь латынью как на письме, так и устно, он избегал греческих слов и выражений.
Тем временем, как он и предвидел, из Рима одна за другой приходили вести о все новых привилегиях, дарованных цезарем его малолетним внукам. Однако во 2 году до н. э. на Родос пришло известие другого характера — мать Гая и Луция, Юлия, жена Тиберия, была осуждена Августом, своим отцом, и сослана на безлюдный остров Пандатерию, у берегов Кампании, где ей отныне предстояло жить под стражей. За что Август столь жестоко обошелся со своей единственной дочерью? По всей вероятности, после отъезда Тиберия Юлия пустилась во все тяжкие и уже не знала удержу в разврате. По выражению Светония, «запятнанная всеми пороками», она участвовала в самых изощренных оргиях. По всей вероятности, участники этих оргий были замешаны и в политическом заговоре, ставящем целью государственный переворот.
Гнев цезаря усугубляло то обстоятельство, что дочь выставила на посмешище именно нравственные и гражданские идеалы, которые он провозглашал и которым всегда призывал следовать. Когда одна из рабынь Юлии в страхе перед допросами покончила с собой, Август публично высказал пожелание, чтобы его дочь поступила так же. Никакие просьбы, в том числе и Тиберия, не могли заставить Августа изменить решение. Юлия была вынуждена оставить Рим. В изгнание ее сопровождала мать, Скрибония. Лишь через пять лет изгнанница получила позволение переехать в небольшое местечко Регий (современный Реджо, у Мессинского пролива) на юге Италии, но в своем завещании император особым пунктом запретил ей когда-либо возвращаться в Рим даже и после смерти, ибо ее прах запрещалось хоронить в фамильной гробнице [8].
Прошло пять лет «родосского отдыха», и Тиберий решил вернуться в Рим «для устройства домашних дел», но не тут-то было. В ответ на его просьбу Август написал, что не стоит беспокоиться о тех, кого он так легко оставил. Получалось, Тиберий теперь оказался узником на своем благословенном острове. Что же явилось причиной такой немилости императора? Наверняка их было несколько, но самыми очевидными представляются следующие: Тиберий больше не был нужен императору, ведь его внуки уже подросли. Для Тиберия настали тяжелые времена. Ему оказывалось явное недоверие, даже пренебрежение, его стали подозревать в заговорах. Отныне он жил в постоянном страхе за свою жизнь, боясь сказать лишнее слово, свел к минимуму общение с людьми. Единственной его надеждой было заступничество Ливии. Эти годы одиночества и неуверенности в завтрашнем дне роковым образом отразились на характере Тиберия, сделали его болезненно подозрительным, угрюмым и замкнутым, не доверявшим никому, даже самым близким.
7
Випсании было предписано покинуть Рим.
8
Светоний пишет: «Сосланной Юлии он запретил давать вино и предоставлять какие бы то ни было удобства; он не допускал к ней ни раба, ни свободного без своего ведома и всегда в точности узнавал, какого тот возраста, роста, вида и даже какие у него телесные приметы или шрамы. Только пять лет спустя он перевел ее с острова на материк и немного смягчил условия ссылки; но о том, чтобы совсем ее простить, бесполезно было его умолять. В ответ на частые и настойчивые просьбы римского народа он только желал всему собранию иметь таких же жен и таких же дочерей» (Свет., Авг. 65).