Сатана в церкви

Корбетт представился, и мужчина поднял на него водянисто-голубые глаза:

— Чем могу служить, господин чиновник?

— Я насчет Роберта Сейвела. Он работал тут?

Прежде чем ответить, мужчина на миг отвел взгляд:

— Да. Работал. А что? Вам какое до него дело?

— Он мой родственник. Был моим родственником. Хотелось бы знать, как и почему он умер.

Кивком головы мужчина показал на маленький столик в углу:

— Хотите эля? Тогда садитесь туда, пейте и платите.

Пожав плечами, Корбетт сел за стол, и вскоре к нему присоединился хозяин таверны с блюдом мяса, щедро сдобренного перцем, чесноком, пореем и луком. В другой руке он держал большую кружку с элем.

— Ешьте, — приказал он, — а я буду рассказывать.

Корбетт послушно принялся за еду, хотя она оказалась слишком горячей и острой, и крепкий вкусный эль. Хозяин сел напротив и долго всматривался в гостя.

— Не знаю уж, кем на самом деле был Роберт Сейвел. Воспитания он, похоже, тонкого. Повидал я людей. За ним тоже поглядывал и понял, что не тот он, за кого себя выдавал. Правда, с лошадьми умел обращаться, лошадей знал, вот я и дал ему работу.

— Что он делал? Ну, кроме конюшни?

Хозяин поморщился:

— Подобно вам, господин чиновник, задавал много вопросов, еще ходил туда, куда мне в голову не пришло бы пойти. — Он подался вперед, дохнув на Корбетта чесноком и луком. — Я честный человек. Мне понравился Сейвел, но всем известно, что творится в городе. Здесь сейчас неспокойно, что-то назревает. Я держу таверну, люди приходят, говорят, а я слушаю и держу рот на замке. Мне не нужны неприятности.

— С кем Сейвел встречался?

— Не знаю. Только вот он уходил по ночам. Иногда говорил о популистах, о покойном де Монфоре, о волнении в городе. Пытался расспрашивать моих посетителей, но этому я сразу положил конец. — Хозяин таверны пожал плечами. — Рано или поздно с ним должно было что-то случиться.

— Значит, вам ничего не известно? — спросил Корбетт.

Хозяин оглядел шумный, заполненный людьми зал.

— Только одно, — прошептал он. — Он часто ходил к старой карге, что живет в лачуге возле реки, где заброшенная церковь. Ведьма похвалялась, будто может вызывать демонов и предсказывать судьбу, мол, у нее есть волшебные кости.

— Она и сейчас там живет?

Его собеседник покачал головой:

— Да нет. Пару дней назад ее нашли зашитой в мешок с волшебными костями во рту, и горло перерезано от уха до уха. Связали ее, как борова на Михайлов день.

— И Сейвел ничего не оставил?

— Смену сорочек, больше ничего.

Корбетт наклонился над столом.

— Он ничего вам не рассказывал? Наверняка ведь рассказывал.

Хозяин таверны вытер рот и уставился куда-то поверх головы Корбетта.

— Только загадал загадку. Вернулся рано утром в тот самый день, когда исчез. Был очень взволнован и загадал мне загадку. Я плохо помню. — Он замолчал, прищурившись от напряжения. — Ну да. Когда лук без тетивы разит сильнее, чем с тетивой?

— И какой же ответ?

— Сейвел ответил еще одной загадкой: «Когда он вмещает остальное оружие». — Хозяин таверны встал. — Вот и все. Мне пора, да и вам тоже!

Он ушел, а Корбетт задумался о том, что ему удалось выведать.

Во-первых, не исключено, что Сейвел узнал правду, возможно, с помощью старой ведьмы, которую тоже убили. Во-вторых, судя по короткой записке, посланной Барнеллу, он что-то узнал о тайной секте ведунов и мятежников. А загадка? Неужели лук — указание на церковь Сент-Мэри-Ле-Боу? Если так, размышлял Корбетт, то очевидна связь между тайной сектой и смертью Дюкета. Как он ни бился над загадкой, больше ничего придумать не мог. Даже если имеется в виду церковь Сент-Мэри-Ле-Боу, то заниматься ею пока не стоит. Первоочередная задача — найти убийц и объяснить, каким образом они совершили злодеяние.

Корбетт обвел взглядом шумную таверну. Напившийся мошенник предлагал флакон со слезами святой Марии. Вглядевшись повнимательнее в некоторых посетителей, чиновник понял, что пора уходить. У него было неприятное ощущение, будто за ним следят, и это мог быть любой, кто встречался с ним взглядом и отводил взгляд. Неожиданно Корбетту стало так страшно, что волосы зашевелились у него на затылке, но он усилием воли подавил желание вскочить и убежать из таверны. От крепкого эля навалился сон, однако Корбетт не поддавался, понимая, что предстоит еще возвращаться к переправе. Тут к нему подошла шлюха в светлом парике и красном свободном платье, и наклонилась над столом. Молодая девушка со свежим личиком и глазами тысячелетней старухи что-то лепетала, обещая несусветные радости за выпивку и пару монет. Корбетт пришел в ужас. Он встал, отодвинул ее и, не обращая внимания на потоки ругани, бросился сквозь толпу к двери. Вот так, верно, и Сейвела поймали в ловушку? Ударили по голове, оттащили подальше. Корбетт открыл дверь и, выйдя в холодную тихую ночь, едва не закричал, так как к нему приближалось черноволосое чудовище. Отступив к двери, он смотрел на зловещее существо в маске дьявола.

Едва Корбетт нащупал кинжал, как страшная маска исчезла, открыв мальчишеское улыбающееся лицо. У Корбетта подогнулись колени, однако ему хватило сил со вздохом облегчения сделать шаг в сторону и уступить дорогу в таверну Дьяволу из пантомимы, которую он видел пару часов назад.

Придя в себя и поправив плащ, он вытащил кинжал и прижал его к груди, после чего отправился в путь по кривым улочкам, стараясь обходить кучи мусора и потоки вонючих испражнений. То одна, то другая тень выступала из темноты, но, завидев кинжал, исчезала. Набрав полную грудь воздуха, Корбетт свернул на улицу, которая, как ему было известно, вела к реке, — и вдруг остановился. Он был уверен, что слышал шаги за спиной, словно кто-то старался, не поднимая шума, ступать по булыжникам. Оглянувшись, он никого не увидел и пошел дальше. Река была уже близко.

До факелов, до болтливых лодочников было рукой подать. Однако шум позади возобновился. Он напоминал топот детских ножек, но внушал ужас. Тогда Корбетт подобрался, вложил кинжал в ножны и бросился бежать так, что ветер хлестал его по щекам и плащ развевался за спиной. На берегу он едва не упал в одну из лодок, и удивленный лодочник прыгнул следом, уже на ходу получив распоряжения от пассажира, не сводившего глаз с берега. Тем не менее Корбетту ничего не удалось разглядеть в опасной тьме Саутварка, скрывшегося за пеленой тумана, когда лодка еще не успела достичь середины холодной черной реки.

10

В темноте Корбетт свернул на Темза-стрит, которая в речном тумане утратила знакомый облик. После беседы с Барнеллом и поездки в Саутварк чиновник до того устал, что не заметил, как перед ним возникло несколько фигур. Они появились словно ниоткуда, в плащах с капюшонами, и то приближались, то отступали, словно танцоры в замысловатом танце. Сам не зная как, Корбетт сразу угадал, что это не случайные встречные, не головорезы с помойки, а настоящие убийцы. Их было двое, молчаливых и почти неразличимых в уличной тьме, вооруженных длинными мечами и короткими острыми кинжалами. Но Корбетт успел намотать плащ на руку и выхватить из ножен длинный валлийский кинжал. Ему припомнился совет одного старого солдата, который рассказывал о страшной «пляске» уличных убийц, и, действуя скорее инстинктивно, чем с холодным расчетом, он сделал выпад и ударил кинжалом прямо в грудь того незнакомца, что оказался ближе.

Покачавшись несколько мгновений, тот со стоном рухнул на колени, а потом растянулся на земле во весь рост. Второй как будто не сразу понял, что произошло, а когда понял и приготовился драться, Корбетт уже держал в руках меч убитого. Однако его противнику не хватило храбрости. Когда наверху открылось окно и хриплый голос поинтересовался, что происходит, он отступил и скрылся в тумане. Окно с гневным стуком захлопнулось.

Подождав немного, Корбетт ногой перевернул труп. Рана в груди выглядела устрашающе, тем более что нападавший упал на грудь. Корбетт вытер кинжал об одежду мертвеца и откинул капюшон. Глаза у убитого были открыты, лицо в оспинах, коротко стриженные волосы. Никогда прежде Корбетту не приходилось его видеть, однако он не сомневался, что этот человек был воином до того, как стал убийцей. Его мутило, и, вложив кинжал в ножны, он устало зашагал прочь, оставив труп мусорщикам.