Страница 11 из 20
Конечно, можно вспомнить про светомузыку, про Скрябина, но это опять же – не то, не то, это дополняет впечатление от музыки, позволяет понять её глубже – но никоим образом не подменяет. Нет, не описать мне эту красотищу, уж простите, лучше будем вместе любоваться обычным восходом, в материальном мире.
Дымка, восход, переливы света во всех пластах бытия и диапазонах восприятия, радостные песни птиц, заливистый, многоголосый храп двурвов…
Тьфу ты, пропала поэзия, убитая грохотом заводящегося раздолбанного дизеля, да ещё и в двух экземплярах. Пришлось вставать, брать котелок и идти за водой. Пускай закипает, чайку заварю, позавтракаем чаем с галетами, благо, они в новом качестве более чем питательные. Мне вчерашнего рагу со змеятиной хватило бы и на сегодня, а вот на троих – и вчера на один раз еле-еле достало.
* * *
Утро прошло в хозяйственных хлопотах. Перво-наперво, поставив воду на чай, вынул из реки вершу, или её подобие. Вчера я, изготавливая это устройство, преследовал сразу две задачи. Во-первых, карсиалову поросль я вчера не обработал должным образом, сок-клей застыл, пришлось читать особое заклятие и замачивать в проточной воде как минимум на четыре часа. Ну, раз уж всё равно затапливать на ночь охапку прутьев – то почему бы при этом и не половить ими рыбку, используя в качестве наживки змеиные потроха? Улов оказался не слишком богатый, две плотвички, три окунька и один карасик. Вьюны и пескари поживились безвозмездно – всё же ячейка в моём орудии лова была великовата. Ну, на уху хватит, хоть половину галеты сэкономим.
Потом, пока двурвы копали корешки и варили похлёбку, я обработал будущие стрелы. Изготовил десяток охотничьих, остальное сырьё оставил до привала – только, на сей раз, обработал, как положено. Кстати, колчан оказался с секретом – стоило правильно нажать и потянуть, и задняя стенка расслоилась пополам и отодвинулась на шарнирах. Колчан стал двухсекционным. В одну половинку я сложил боекомплект, вручённый мне при переносе, во вторую – охотничьи самоделки.
Третьим делом, прикинув расход галет (минус три с половиной из двенадцати), я полез в реку за мясом. Всё-таки надо было пошарить под пеньком. Омут напротив пня был приличный, метра три глубиной, но возле самого берега вдвое меньше. Жилец под берегом был! Эта наглая усатая морда цапнула меня за пальцы – и больно, скотина речная! Потом он ушёл глубоко в нору, заставив нырнуть с головой и при этом ещё и хлебнуть ила. Отплевавшись, я опять полез под пень, и опять был цапнут за руку, для разнообразия – за другую. Озверев, не столько от боли, сколько от ехидных комментариев пары зрителей, я схватил глефу. Мельком рыкнув на резко замолчавших нахлебничков, я опять полез в воду. Пошарив левой рукой в корнях, дождался прикосновения рыбьего бока к пальцам и ткнул туда пяткой глефы.
Недаром говорят, что злость – плохой советчик. Вот каким местом надо было думать, чтобы добавить вражине электрошоком? При этом стоя в той же реке, что и мишень? Хорошо, что заряд давал с постепенным нарастанием, и так тряхнуло изрядно. Меня откинуло к середине речки, но рыбе досталось больше и неожиданней. В итоге мой оппонент вылетел из норы прямо ко мне в объятия, и мы оба рухнули в омут. Схватив рыбину за жабры, пока не очухалась, я оттолкнулся ногами от дна и поплыл к берегу. Там я передал улов ошеломлённым двурвам и нырнул за глефой.
Да уж, с берега это выглядело так, будто неведомое чудище атаковало меня магией, потом резко набросилось и утащило на дно. А рыбка оказалась серьёзная – сом, и не маленький, на глаз – около пуда весом. А это удача! Рояль с усами…
* * *
Рояль – не рояль, а выпотрошили, порезали на куски и частью запекли, частью подкоптили над костром. Эх, хлеба бы! Обычного хлебушка!
Пока рыба готовилась, я 'скрафтил', как выражается младший братишка, ещё полтора десятка стрел, из них пять – с наконечниками, на всякий случай. Попутно беседовали с двурвами 'за жизнь'.
Тут-то и выяснилось, как именно заблудились в лесу мои спутники. Нет, понятно, что история про 'решили уголок срезать', ни в какие ворота, даже берглингской работы, не лезла. Но и новая тоже, извините…. Впрочем, судите сами.
Итак, наша парочка топала по дороге. Топала-топала и притомилась. Решили стать на постой ближе к вечеру. Отошли от дороги шагов за сто, где кусты не загажены, положили котомки на землю и пошли дрова добывать. В это время рядом проходила стайка гоблинов, а может и гномов – термин 'мелкие и подлые твари' точно определить не позволял, а подробностей бравые заблужденцы старательно избегали.
Итак, встреча концессионеров состоялась. Мелкие, но многочисленные оппоненты заметили бесхозный провиант на полянке и разыграли классическую двухходовку: пока одни шумели в стороне, привлекая двурвов обещанием дичи на ужин, другие тисканули самый вкусно пахнущий мешок. Видимо, запах был настолько соблазнительным (или вор настолько голодным), что восторг прорвался наружу вскриком.
Обобранные и оскорблённые, мои нынешние попутчики выскочили на полянку, подхватили рюкзаки и ломанулись в кусты, 'по следам наглых ворюг'. Угу, 'по следам', как же! Учитывая то, какие Чингачгуки вели рассказ, наиболее вероятно – куда ни попадя. И браво бегали за эхом от собственного топота, пока не стемнело. Так сказать, обеспечили похитителей не только хлебом, но и зрелищем. Заночевали в полглаза под ёлочкой, утром приговорили считать себя заблудившимися и отправились 'искать дорогу'.
Тут на меня уставились две пары глаз, старательно пытающихся изобразить выражение 'сиротка Марыся' – это при таких-то мордах! Если ребята рассчитывали на сочувствие, то их ждал жестокий облом.
– Ну, и каким, скажите, местом вы всё это время думали? Для какого хобота вам приспичило заблудиться?!
– Ну, тебе хорошо говорить, для тебя лес… – завёл ту же песню, что якобы подействовала на меня в прошлый раз, Драун.
– Да хоть мачеха-тундра! – на сей раз никакие соображения 'высокой дипломатии' меня не сковывали, да и ситуация прояснилась.
– Вот, смотрите. Откуда вы шли, вы знали?
– Конечно!
– Куда шли – вы знали?
– Да что мы, идиоты, что ли?!
– Ну, прикидываетесь похоже. Итак, откуда и куда шли – в курсе. Направление, в котором дорога шла, представляете себе? На тот момент, как свернули? Хотя бы примерно, с точностью в осьмушку оборота?
– Нуу….
– Баранки гну! Солнце светило в глаза, сзади – тень под ногами была, сбоку?
В общем, выяснили, что дорога шла примерно с юго-востока на северо-запад. Потом уточнили, что свернули они на левую обочину. Я разровнял на песчаном берегу участок примерно метр на метр. Сказал:
– Вот, теперь давайте рисовать карту.
– Так мы ж не знаем…
– Знаете! Достаточно, чтобы выбраться. Итак, вот это будет карта. Пусть вон там – север. Рисуем вашу потерянную дорогу.
Я провёл нижним остриём посоха кривую линию наискосок, слева направо и вниз.
– Вы шли вот отсюда сюда. Свернули на эту сторону. Потом устроили скачки с препятствиями. Остановились где?
– Под ёлкой! Откуда нам знать? – двурвы, кажется, начинали терять терпение, но и заинтересованы были тоже.
– А и не надо!
– Как это?!
– А никак не надо! Неважно это! Ткнём в случайную точку к югу от дороги. Вот так. Допустим, тут вы ночевали. Или тут. Или тут, – я ткнул глефой ещё дважды. Кратчайший путь к дороге будет, смотрите, вот так, так или так. А теперь, внимание – в любом варианте, кратчайший путь к дороге – на северо-восток от места ночёвки! На рассвете влезли на дерево, или вышли на полянку и глянули, куда тени легли. Сориентировались по сторонам света – и пошли! Если бегали кругами часа два – то за час-полтора вышли бы на дорогу, свернули налево – и пошли дальше!
Двурвы выглядели сконфуженными и ошарашенными.
– Ну, где тут требуется 'чувство леса', или 'запредельная мудрость из-за Грани Миров', а? Разве нужно медитировать три года в позе Обалдевшего Дикобраза На Зимнем Ветру, чтобы додуматься? Всего и надо – крупица здравого смысла, размером с лесной орех. И ещё учесть, что солнце восходит строго на востоке и садится строго на западе два раза в год, на равноденствие. А потом – смещаются эти точки, летом – к северу, зимой – к югу. Иначе, учитывая, что скоро день летнего солнцестояния, можно было дооолго идти почти вдоль дороги – в зависимости от широты, точка восхода могла уйти градусов на сорок – сорок три.