Страница 16 из 20
Я извлекала железо, а сама прикидывала, что из него надевать: все же не напялишь - звенеть буду, словно погремушка, а в мешках тащить - ноша слишком неудобная. К тому же шальной болт схватить без доспеха - верная смерть, а с доспехом... Короче лучше в доспехе, так хоть шансы выше.
С трудом, натягивая и справляясь с пряжками и застежками, из-за невозможности выпрямится в полный рост, я кое-как оделась, влезла в кольчужку, потом в бригантину, наручи тоже, поножи... А вот щитки долой, перчатки туда же, шлем нормальный обзор закрывает, так что и его в мешок. Конечно, подмывало бросить его здесь, однако возможность остаться без одного из немаловажных предметов защиты, а так же глупая надежда, что может благодаря нему, когда-нибудь смогу оказаться дома, удержали меня.
Пока одевалась, взмокла. Ох блин! Сейчас весна, скоро лето, жарко будет... Я ж заживо сварюсь! Бедные средневековые рыцари... Бедные наши парни из мастерской на фестивале! Он же летом! Как же они весь день выдерживали?!
Немного отлежавшись и остыв, я вернулась к дальнейшим раскопкам в сумке. Нашлись краюха хлеба, четверть головки сыра, мех литра на три воды. Смерть от голода и жажды мне не грозят, во всяком случае - в ближайшие дни. Смена белья, скатка с одеялом, закопченный котелок, завернутый в тряпицу... На дне сумки обнаружила кистень. Ух ты ж! Да у меня прямо арсенал пробойно-дробящего оружия! Клевец, пернач, кистень. Правда, меч выбивался из общей композиции. Интересно, кто ж такие клирики-наемники, что с таким количеством смертоубийственного железа ходят?! Посмотрела на свои руки - кулак, как у доброго мужика - сбитые и намозоленные костяшки пальцев - совсем бойцовские! Хех! Это что ж я делать должна, раз считаюсь наемным клириком? В чем тут суть заключается, что от меня требовать будут? Поймать бы кого, расспросить про тонкости, ведь знания, спрятанные в голове, пока молчат, выдав только общие понятия. Я уж начала привыкать к этим внезапно всплывающим подсказкам. Хотя с малышом можно сказать крупно повезло, практически все по наитию сделала. А ведь в следующий раз такое счастье может и не случится: не успею книжечке покопаться, посидеть подумать, как с новой тварью справиться, или очередное необходимое 'озарение' не произойдет.
Закончив копаться в сумке, я все аккуратно перепаковала, сложила в одну, и принялась за разбор скатки с оружием. Развернув, обнаружила сданный гномам нож, пернач, клевец и меч с поясом. Нож тут же неосознанным движением запихнула в сапог, и только потом поняла что сделала. Хмыкнула, конечно, правда более по привычке, нежели от удивления и продолжила осмотр. Пернач был обыкновенный: цельнометаллическая ручка сантиметров семьдесят длинной, обмотанная кожей рукоятью, с шестью гранями в навершии, увенчанное небольшим шипом - просто, надежно, удобно. Клевец - узкая граненая чуть загнутая к низу напоминающая кирку часть, молотообразное утолщение обуха, длинная ручка - баланс хороший. Красотища одним словом, если не задумываться для чего он применяется. Кистень - шипастый шар на недлинной цепочке, прицепленный к деревянной рукояти - вещь конечно хорошая, но знать бы еще, как толком с ней обращаться. Не умеючи можно себя покалечить, вместо противника, или, чего доброго, зацепиться за что-нибудь и остаться без средств защиты в самый разгар драки. Приглядевшись ко всему оружию повнимательнее, я заметила на боевых поверхностях странный одинаковый узор, проглядывающий едва заметной тонкой вязью. А оно, похоже, не совсем простое!
Напоследок я оставила меч, поскольку он выделялся среди прочего оружия. Осмотр начала с рукояти. Интереснее всего, что меня совершенно не тянуло обнажить клинок. Внутреннее чутье предостерегало от желания вынуть его из ножен. Причем ножны-то были как раз самые обыкновенные: простые деревянные, обмотанные потертой сыромятью. А вот рукоять меча совершенно не подходила под них. Создавалось впечатление, как если бы драгоценность в дерюгу завернули. Меч был полуторным - рукоять под полуторный хват, обтянутая кожей, но без изысков, с чуть опушенными вниз поперечинами. В навершие - не то бутон цветка, не то шар, стилизованный под бутон. Но все вместе, особенно бело-голубоватый камень в центре перекрестия, создавали невероятное изящество и... Я даже не знала, как объяснить... Оружие казалось настолько гармонично сформированным и лаконичным - ни одной лишней детали. В общем, идеальный клинок.
Чуть повозившись и все-таки сумев отцепить меч, я надела пояс, прицепила к нему клевец и пернач, а вот кистень снова убрала в сумку от греха подальше. Иначе схвачусь по глупости и отобью себе что-нибудь. Главным доводом, чтобы убрать меч в скатку, являлось внутреннее нежелание вынимать клинок. А неосознанным желаниям, в последнее время, я начала доверять. Поэтому со спокойной душой переопределила клинок на сумку за спину. Сделала несколько скупых глотков воды, и, устроившись поудобнее, провалилась в чуткий сон.
- Ты не понимаешь! - гном был безумно разъярен. - Этот выживший из ума старик притащил к моему сыну сумасшедшую человеческую ведьму! Я даже понятия не имею, что она с ним сотворила! У меня и так растет не ребенок, не воин, а постоянно орущее слезливое нечто! Такое чувство, что это не мой сын, а подмененная сопливая девчонка!
- Успокойся! - громыхнул другой, седой, кряжистый, мощный, но старый, как замшелый камень. - Если ты притащишь свою сотню к дому мастера, это ничем тебе не поможет, а даже навредит!
- Почему?! - вскинулся первый: молодой, но столь же крупный и сильный. - Чем это может мне навредить?! Я поймаю ведьму! Я ее в рудниках сгною, только за то, что она посмела находиться рядом с моим сыном!
- Да успокойся же ты, бешеный! - встряхнул его за плечи старый. - Подумай, тебе нужна огласка, что клиричка была в доме деда твоей жены? Тебе нужно, чтобы старики стали задумываться, что она там делала?
- Что она могла там делать?! Порчу наводить! Люди нам враги! Они нас ненавидят и всегда вредят!
- Это ты молокососам рассказывай, - чуть тише бросил седой. - Старики еще помнят, что могут клирики, особенно клирики-наемники, и у них появится очень много вопросов к мастеру, к твоей жене, а самое главное к тебе. Ну-ка еще раз повтори мне, что она там кричала?
- Зачем?!
- Повтори! - рыкнул старый, и молодой нехотя повиновался.
- Орала, что на мне проклятье уже давно, это я виноват в том, что мой сын страдает. Голосила, что кого-то ко мне привязали веревками, покарав через сына... Это бред!
- Не думаю, - печально выдохнул седой, еще раз выслушав сумбурный рассказ. - Я б на твоем месте, не за стражей бежал, а к нашим хранителям.
- Зачем?! Я терпеть не могу этих, непонятно что бормочущих стариков! - вновь в бешенстве подскочил молодой. - Мне нужно звать стражу, пока этот полоумный куда-нибудь ее не спрятал! Она ответит за все страдания моего сына!
- Ты никуда не пойдешь! - яростный голос умудренного жизнью гнома многократным эхом отразился от стен. - Это говорю тебе я, твой наставник! - и уже спокойнее продолжил: - Не мешай всех людей в одну кучу. Князья Ремила, вот кто виноваты в этой войне, поверь мне, разменявшему уже четвертую сотню лет. Если ты причинишь зло клирику, которая помогла твоим родным, ты жестоко поплатишься за это и может быть не ты один.
- А...
- Дослушай! - вновь громыхнул седой, обрывая своего ученика. - Клирик сказала тебе, что проклятье старое, значит, ты должен вспомнить, что и когда сделал недозволенного. Хотя мне и больно допустить такую мысль о лучшем ученика. Пойми Филиндил, на войне нет победителей и побежденных - пострадавшие все. И что бы ты не сделал по приказу, есть вещи, которые допускать нельзя.
В голове замелькали образы той полузабытой ночной вылазки, когда он еще не был сотником. Когда молодые, но уже пережившие ужас очередной войны гномы, решили отомстить, напав на человеческое поселение...
Сопротивляться было некому, только юнцы, едва способные поднять оружие, да ревущие женщины, но они опьяненные ненавистью...