Работаю актером

Кинофильм «Председатель».

Егор Трубников — М. Ульянов

Если же говорить о так называемой актёрской кухне, то для меня она первостепенного значения не имеет. Конечно, характерность, сюжетное развитие роли, композиция, ритм — всё важно, всё необходимо, но в то же время вторично. Пусть виртуозно написана роль, но, если содержание её не связано с важными темами жизни, она так и останется только ролью, не вызовет ответных чувств.

Чтобы показать, какое значение имеет смысловая нагрузка образа, сошлюсь на один пример. В том же «Председателе» у моего партнёра И. Лапикова прекрасная роль, и сам он актёр великолепный. С ним было сложно играть, и я понимал, что в отдельных сценах он меня, как говорят актёры, переигрывает. Но в конечном счёте, независимо от того, лучше или хуже сыграл я ту или иную сцену, образ Егора Трубникова в целом оказался сильнее, оказался для зрителя (сужу по письмам и зрительским конференциям) дороже и интереснее. И выигрывает он не за счёт актёрского исполнения, а благодаря содержанию роли.

Он привлёк меня сложностью своего характера, характера противоречивого, но цельного. Неистребимая любовь к людям — суть Егора Трубникова. Любовь страстная, неукротимая, может быть, даже безжалостная любовь на всю жизнь. Он воевал, потерял руку на войне, много страдал. Ему поручено немалое дело — поднять обескровленную страшной войной деревню, дать людям хлеб.

Пробовали на эту роль и Евгения Урбанского, который несколько лет спустя на съёмках кинофильма «Директор» страшно и нелепо погиб. Урбанский был актёром резким, могучим, с настоящим сильным темпераментом и очень выразительной, прямо скульптурной внешностью. Казалось бы, и сомнений быть не могло, что Урбанский более подходит к образу Егора Трубникова, к его темпераменту, напору, к его силе. Но режиссёры Александр Салтыков и Николай Москаленко мне потом пояснили: да, Урбанский подходит, но может сыграть уж очень героически, очень сильно, и исчезнет Егорова мужиковатость, заземленность.

А меня они боялись по другим причинам. Я только что сыграл Бахирева. С их точки зрения, роль получилась скучно-правильной. Всё вроде на месте, а изюминки нет, нет неожиданности. А без этого Егора Трубникова не сыграешь.

После колебаний, сомнений они всё-таки рискнули остановиться на моей кандидатуре.

Пробы утвердили, и я получил грандиозную, интереснейшую роль. И счастлив был я и озабочен. Как поднять такую глыбину? Как сыграть этого не укладывающегося ни в какие рамки человека? А Егор Трубников уж никак не укладывался в рамки прописной добродетели. Ведь в минуты гнева Трубников способен употребить забористое слово и даже избить собственного брата, если тот поднял руку на колхозное добро. Но работать над этой ролью для меня было истинным наслаждением, ибо каждый актёр мечтает привести на экран значительный характер своего современника.

Трубников — человек трудной судьбы. В голодный послевоенный 1947 год он стал председателем колхоза в своей родной деревне Коньково. Собственно говоря, никакого хозяйства и не было. Чёрные пепелища, покосившиеся избы, несколько заморённых коров, свора одичавших собак. И вот эту разорённую войной, исстрадавшуюся землю надо поднимать. А также необходимо людям не словами, а делом доказать, что они подлинные хозяева земли, что от них зависит не только хорошая завтрашняя жизнь, но и сегодняшняя тоже. Трубников должен был растопить лёд равнодушия в сердцах некоторых, разбить непротивленческую формулу: «Я человек маленький, и от меня ничего не зависит».

Каждое время рождает людей, которые своей жизнью олицетворяют его смысл, его проблемы, его дух. И чуткий художник, рассказывая об определённом историческом этапе, показывая его приметы, его сложности, выводит на первый план рождённого этим временем человека. Он — дитя этого времени, этих проблем, этих задач и этих свершений. И принимать его надо, исходя из конкретных исторических условий. Если говорить о Егоре Трубникове, то он написан не только талантливо, но и соотнесён со своим временем. Не надо забывать, что жизнь Егора Трубникова протекает в сложнейший период.

Он приходит в колхоз в 1947 году. Только два года назад кончилась страшная война. Село еле дышит. Мужиков почти не осталось, а кому посчастливилось остаться в живых, тот пошёл в город на стройки. Проблема рабочих рук, тягловой силы, корма скоту и тысячи других неразрешимых проблем. А главное — после чудовищного военного напряжения, когда, как рассказывают, люди почти не болели, так были мобилизованы все внутренние силы, — наступила разрядка, наконец-то вздохнули с великим облегчением.

Вздохнули, порадовались счастью победы и увидели перед собой несметные и страшные раны, которые нанесла война всему народу в целом и их селу в частности. И наступила сложная пора — потеря веры в то, что во второй раз хватит сил на нечеловеческие усилия.

И тогда-то появился такой человек, как Егор Трубников, который, видя, что люди готовы примириться с бедой, начал сжигать себя беспощадно, чтобы растопить холод безразличия и апатии. А гореть больно, он кричит от боли и от неистового желания заставить людей поверить в свои силы, в свои возможности, в своё счастье. А люди инертны и недоверчивы. И тогда этот страстно любящий людей человек, неутомимо работающий для них, начинает биться за них.

Жесток? Да. Груб? Да. Тяжело с ним? Да. Но он не равнодушен к людям. Он обладает свойством сначала думать о других, а потом о себе. И не будет щупать себе пульс, боясь за сердце, пока не заставит людей идти нужной дорогой. Да, он неумолим, непреклонен, но только в одном — в стремлении к достижению цели, которая принесёт всем благо.

Конечно, время было тяжёлое: надо было преодолевать пудовую военную усталость и опять идти и идти, и другого выхода не было. Вот почему коммунист Егор Трубников не мог быть прекраснодушным и для всех удобным, не мог остаться спокойным, когда речь шла о будущем людей, которых он любил истинной человеческой любовью. И надрывался Егор так, что в глазах плавали кровавые туманы, и не мог быть добрым и снисходительным к тем, кто в это же самое время сел на обочину и безнадёжно опустил руки. Да, нелёгкое время, бесконечно тяжело, и нет сказочных богатырей, и всё надо сделать самим, своими усталыми, натруженными руками.

Передать весь ход поисков образа Егора, все нюансы, весь душевный настрой тех дней, когда жизнь направлена на одну-единственную цель, пожалуй, я в полной мере не могу. Дело в том, что поиск характера, образа так текуч, что иногда работа сдвигается с мёртвой точки от чепухового толчка, рассказав о котором, пожалуй, вызовешь у читателя улыбку недоверия.

Ну, скажем, ничего особенного не говорят косолапые ноги. Ну, так ходят люди и эдак ходят. Но в поисках характера Егора Трубникова я уцепился за походку. Почему-то мне показалось, что мой Егор ходит, косолапо ставя ноги. Мне представлялся неуклюже, но цепко шагающий по земле человек. Что-то в этой косолапости было упрямое, крепкое, корявое и несдвигаемое. Конечно, одной походкой, сколь бы она ни была своеобразной, образ не создашь. Но мне, актёру, эта походка многое говорила.

Пожалуй, не все зрители и заметили-то эту походочку. Да, наверное, далеко не все. Но это несущественно. Важно, что актёр представляет себе своего героя зримо-конкретно. И пусть не всё из того, о чём он знает, станет известно зрителю, но зритель будет воспринимать твоего героя так, как хотел бы ты, актёр.

Может быть, мой рассказ о косолапости вызовет недоумение, но я и говорю, что не всё можно описать, не всё можно передать, столь это бывает актёрски интимно и непонятно. Весь процесс актёрской работы над образом глубоко внутренний и сугубо индивидуальный.

Есть в нём и общеизвестные законы, и навыки, и опытность, но есть и что-то только тебе присущее и ничего другим не говорящее. И пожалуй, без этой единственной, найденной только для этой роли черты, которая объединяет все правильные, но общие рассуждения, оживляет их, делая образы живыми и достоверными, настоящей работы не получается. Не получается того проникновения в изображаемый характер и той достоверности, когда зритель забывает, что это театр или кинозал. И что играет актёр. Когда он видит живого, реального и, конечно же, интереснейшего человека, встреча с которым остаётся в памяти потом на всю жизнь.