Побеги любви

Селия выглядела радостной и торжествующей, тогда как Ровена внезапно почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног.

— Это Мэри послала тебя с приказанием?

— Нет, Уоррик. — Селия ухмыльнулась. — И лучше тебе поторопиться. Сэру Шелдону уже показали комнату. И запомни, что он не только гость, но и старый друг лорда. Уоррику не понравится, если его друг не будет удовлетворен твоим обслуживанием.

Пара женщин захихикали за спиной Ровены. Она поднялась и быстро вышла из комнаты. Она злилась на Уоррика за это очередное унижение, к которому он ее принуждал, но еще больше на себя за то, что всерьез начала задумываться над предложением Милдред. Любой мужчина, который способен послать ее в постель к другому, — а она не заблуждалась относительно намека Селии именно па это — не заслуживал уважения.

Ровена была также удивлена, когда эта девушка, Эмма, позвала ее в зал. Она думала, что ее ожидает то, чего она ждала еще утром — крайний стыд от намеков на ее ночное поведение. И тем не менее, Уоррик даже не упомянул прошедшую ночь, хотя это как бы отражалось в его глазах, когда он смотрел на нее. И вот он послал ее к другому мужчине со своим благословением.

Конечно, это может рассматриваться как наказание, но она не заслужила такого. Ровена даже не раздумывала, когда он приказал называть его «мой лорд», она не сопротивлялась его приказам.

Однако последовать в постель этого гостя — не может быть и речи. Неважно, чего там хочет Уоррик, и неважно, что он сделает с ней за отказ. Гостю придется прибегнуть к силе, но он не похож на такого. Конечно, рыцарь может взять сельскую девушку не задумываясь, но взять служанку — только с разрешения хозяина. И здесь загвоздка — сказал ли Уоррик Шелдону, что он может взять ее?

Злясь и на Уоррика и на себя, она достигла комнаты в Восточной башне в совершенно расстроенных чувствах. Все же ей хватило твердости не убежать и не пробовать спрятаться.

Дверь комнаты была открыта. Юный оруженосец только что вышел оттуда, неся доспехи сэра Шелдона. Пар шел от ванны посреди комнаты. Кувшины с горячей водой были расставлены вокруг, чтобы поддерживать тепло. И сэр Шелдон стоял у ванной, оттягивая рукой воротник своей рубахи, как будто она ему жала. Он не сразу заметил девушку, стоящую в дверях. Когда он узнал ее, его удивление выразилось в словах:

— Вы будете помогать мне, леди?

Леди? Так он знает. Уоррик сказал ему об этом, а потом послал ее сюда, чтобы еще больше уязвить ее. Проклятое чудовище со своими дьявольскими способами мести.

Она кивнула и проговорила сквозь зубы:

— Меня послал сюда лорд Уоррик.

— Я не мог подумать… — начал он, однако покраснел и умолк. — Я очень признателен.

Эти простые слова пролили новый свет на то, что ей предстояли сделать, — и в том не было ничего стыдного. Если бы она находилась в своем замке и замужем, то не задумываясь, помогала бы знатному гостю. Ее матери часто приходилось это делать, если гость хотел еще чего-либо, ему присылали женщину из числа тех, кто занимается этим по желанию. Правда, незамужние женщины не обслуживают гостей в ванной, но Ровена формально уже были замужем. Так что лучше рассматривать все это в таком свете и не спешить осуждать сэра Шелдона.

Почти успокоившись, Ровена подошла к нему помочь ему рас стегнуть тунику. Она была еще немного не в себе и, чтобы отвлечься, завела разговор.

— Вы издалека приехали, сэр Шелдон?

— Нет, не слишком.

— Мне говорили, вы хороший друг лорда Уоррика. Значит, вы давно его знаете?

— Ну да, он был моим оруженосцем.

— Вашим?

Он усмехнулся, глядя на нее.

— Почему это так удивляет вас? Вы думаете, что он был посвящен в рыцари без предварительного обучения?

Она улыбнулась ему в ответ. Ровена едва заметила этого человека в зале, ее внимание было поглощено Уорриком, но теперь она увидела, что Шелдон не так уж стар, как показался ей на первый взгляд. Конечно, он ненамного старше Уоррика.

— Значит, вы знали его еще до того, как он стал… — Говорить другу человека в лицо то, что ты думаешь, — это не слишком разумно, поэтому она остановилась на «таким жестким?»

— Большинства женщин находит его ужасающим.

Ровена покраснела.

— Я не могу сказать, что знаю его, и все же он не пугает меня — слишком.

Он расхохотался опять, издавая жуткие ухающие звуки.

— Что ты здесь делаешь?

Ровена вздрогнула, услышав этот голос, и обернулась. Уоррик открыл дверь, которую она не догадалась закрыть, и видом своим опровергая ее последние слова, поскольку выглядел действительно устрашающе. Он был в ярости, непонятно — почему.

— Вы приказали мне, мой лорд, — решилась напомнить она, но он разъярился еще пуще.

— Нет, я не приказывал. У тебя определенные обязанности. Если я захочу что-то добавить или убавить, то скажу тебе сам. Отравляйся в мои покои и жди меня там.

Щеки Ровеиы пылали от негодования, но она не стала спорить с ним на глазах у его друга. Она беззвучно вышла из комнаты, но не успела спуститься по ступенькам, как нагнавший ее Уоррик грубо развернул ее и прижал к стене. Светильник, освещающий лестницу, был загорожен его широкой спиной, так что она даже не могла разглядеть, насколько он еще не пришел в себя. Но его голос выдавал все.

— Объясни, как можно тебя не наказывать, когда ты находишься не там, где тебе положено быть!

— Я думала, это наказание — то, что меня послали к нему. Теперь вы скажете, что меня надо наказывать за то, что я исполняю ваши приказы? Если вы…

Он резко одернул ее.

— Тебе не было приказано идти сюда. Если ты врешь, помоги мне Бог, я не просто прикажу тебя избить, я это сделаю собственными руками!

Ровена придержала ответ, который рвался у нее с языка. Этот человек просто в каком-то безумном бешенстве, что начинало ее страшить.

Она смягчила тон на успокаивающий.

— Я не говорю вам ничего, кроме правды. Мне сказали, по вашему приказу я должна обслужить сэра Шелдона в ванной.

— Кто сказал тебе?

— Селли.

— Она не могла.

— Мистрис Блуэ может подтвердить, если вы ее спросите, И все остальные, кто был в ткацкой, слышали ее слова, что меня посылают сюда не только помогать в ванной, но и удовлетворить сэра Шелдона любым способом, какой он пожелает. — Она сморщилась от боли, потому что он еще сильнее вжал ее в стену. — Если вы не верите моим словам, мой лорд, то другие женщины подтвердят то, что я говорю… — Она замолчала, потому что ужасная мысль пришла ей в голову. — Если только Селия не приказала им молчать. Мистрис Блуэ говорит, они все у нее под пятой…

— Он трогал тебя?

Ровена проклинала этот новый вопрос, потому что не могла удержаться от горечи при ответе на него.

— Нет, и какое это имеет значение. Служанка ничего не может возразить в таком случае. Вы мне сами говорили.

— Ты не должна возражать, когда это делаю я с тобой, но никто другой не должен трогать тебя.

Как бы в доказательство своих слов, он схватил ее за толстую косу и, удерживая так ее голову, поцеловал в губы. То был грубый и властный поцелуй. Ей не понравилось это. Еще меньше ей понравилось, что она почувствовала жар внутри себя, готовность к его вторжению.

Но он не собирался брать ее здесь, на лестнице. Он перестал ее целовать, но все еще не отпускал. Все еще держа ее за волосы, он спросил:

— Ты бы удовлетворила его, если бы он потребовал?

Она не собиралась лгать, чтобы уколоть его.

— Нет, я бы отказалась, и, если бы этого не оказалось достаточно, то сопротивлялась бы.

Ровена почувствовала, как напряжение отпускает его. Тогда она решилась уколоть его.

— Однако мало бы мне было пользы от сопротивления без оружия в руках, которым я могла бы воспользоваться.

— И не воспользуешься, — прорычал он, хмурясь.

Но она внимания не обращала уже на его гнев, так как сама была охвачена гневом.

— Тогда что же остановит ваших людей от насилия, когда я одета, как крестьянка, а они всегда считали вилланов легкой добычей? Притом законной. Даже ваши воины, не задумываясь…