Black Sabbath:история группы

Двадцать седьмого ноября 1982 года, как раз когда музыкан­ты «Sabbath» искали выход из сложившегося положения, Оззи выпустил свою неоднозначную пластинку каверов. Гитаристом на «Speak Of The Devil» выступил Брэд Джиллис, прекрасно справившийся с риффами Айомми вместо покойного Рэнди Роудса. Альбом был записан в нью-йоркской студии «Ritz» 26 и 27 сентября, вскоре после чего на смену Джиллису при­шел Джейк И. Ли (настоящее имя - Джейки Лу Уильяме), еще один супертехничный музыкант, развивавшийся под влия­нием классики.

Сложно сказать, как тогда (да и сейчас) был воспринят «Speak Of The Devil». Оригинальные версии композиций с этой пластинки («Symptom Of The Universe», «Snowblind», «Black Sabbath», «Fairies Wear Boots», «War Pigs», «The Wizard», «N.I.В.», «Sweet Leaf», «Never Say Die», «Sabbath Bloody Sabbath», «Iron Man/Children Of The Grave» и «Paranoid») были хороши и яростными риффами Айомми, и тяжелой ритм-секцией Уорда/Батлера, и вокалом Оззи. В новой своей инкарнации вокал, который кажется усиленным и более объ­емным, занимает главенствующее положение, в то время как другие инструменты (кроме блестящей гитары Джиллиса) за­двинуты на задний план. В результате (возможно - из-за нежелания фанатов поддерживать стремление Оззи пожи­виться старыми общими заслугами) пластинка достигла все­го лишь 21-й позиции в британских чартах, а покинула их через жалких шесть недель. «Я не считаю, что Оззи поступа­ет по справедливости, используя эти песни», - сказал Гизер Батлер журналу «Circus». Как бы то ни было, альбом внес свой вклад в культуру рок-н-ролла уже благодаря обложке, на которой Оззи изо­бражен с волчьими клыками и чем-то вроде кусков сырого мяса во рту. Он будто рычит на зрителя из-за окна, рама ко­торого покрыта надписями в руническом стиле. По поводу значения рун разгорелась большая дискуссия, продолжав­шаяся до тех пор, пока не выяснилось, что значат они при­мерно следующее: «Здорово! Компания „Демоническая связь" в сотрудничестве с „Могильными художествами" с гордостью представляет рок-маньяка, справляющего нужду в сортире Эль-Сатано», - большая насмешка над теми, кто воспринял эти дьявольские образы чересчур серьезно.

Двадцать второго января 2003 года «Black Sabbath» вы­пустила собственный живой альбом, наконец-то после ухода Дио и Эписи, доведенный Айомми до совершенства. В отличие от «Speak Of The Devil», эта пластинка была сделана весьма профессионально. Между песнями шли разговорные вставки, в которых Ронни Джеймс Дио весьма самоуверенно (по мне­нию некоторых, даже надменно) раскрывает любопытные моменты, связанные с живыми выступлениями группы в тот период. Там есть даже кусочек концерта, в котором Дио ко­мандует публике кричать: «Heaven and hell!», а затем само­довольно ухмыляется: «Вот так, отлично!»

На этой пластинке группа представляет ряд стандартных песен эпохи Оззи и Дио (интро «Е5150», затем «Neon Knights», «N.I.B.», «Children Of the Sea», «Voodoo», «Black Sabbath», «War Pigs», «Iron Man», «The Mob Rules», «Heaven And Hell», «The Sign Of The Southern Cross», «Paranoid», «Children Of The Grave» и прекрасный инструментал «Fluff»). Остается только удив­ляться, почему этот альбом не был отложен в связи с выходом альбома Оззи. По крайней, мере, его можно было бы пере­нести на тот момент, когда фанаты снова будут готовы купить сборник, состоящий почти из тех же самых песен. Однако это не помешало успеху альбома. Осознав, что пла­стинка пошла очень хорошо - она стала одиннадцатой по продажам и оставалась в чартах тринадцать недель, - Айомми и Батлер задумались о будущем. Чтобы продолжить существо­вание, группе нужны были ударник и вокалист, - и список кандидатов начал заполняться подходящими музыкантами.

Однажды вечером, в самом начале 1983-го, Тони и Гизер встретились в пабе со своим старым другом. После ночи безостановочного пьянства по крайней мере одна их про­блема была решена…

Иэн Гиллан - весьма разумный джентльмен. Он толково отвечает на вопросы и знает себе цену.

К примеру, будучи участником одной из своих прежних групп, «Deep Purple» (которая существует до сих пор), он на­писал целый ряд сногсшибательных хитов, совершенно не представляя, насколько важными они станут для своего вре­мени: «Я не помню, как придумал песню „Speed King", - раз­мышляет он, - и не знаю, как ее мелодию начал играть Иэн Пейс или Ричи Блэкмор. Это просто накапливается. Я вижу, как многие молодые звезды приходят на ток-шоу и утвержда­ют, что у них не было периода становления и что на них никто не повлиял. Но я знаю, что у нас эти годы были и что мы ис­пытывали самые разные влияния. То, что вы знаете как „Deep Purple", явилось мешаниной из всего, что мы когда-либо слы­шали: например, я думаю, что Иэн - это воплощенный Бадди Рич.

Все это смешивалось: Джон Лорд находился под влия­нием классики и Джимми Смита, другие участники привноси­ли свои вкусы в общее звучание. Если бы кого-то из нас не было, звук бы получился совсем другим. Я сам был под впе­чатлением от Элвиса Пресли, Литтл Ричарда, Чака Берри, Фэтса Домино, Эллы Фицджералд, Джерри Ли Льюиса. Рок-музыка была для меня выражением позиции». К тому же Гиллан на удивление откровенен в том, что ка­сается препятствий, стоящих перед рок-группой: «У всех нас есть слабые стороны. Вот, скажем, самоуверенность - впо­следствии она может превратиться в надменность, но в юно­сти она вполне естественна и помогает преодолеть множе­ство препятствий, стоящих на пути музыканта».

В данном случае самоуверенность помогла Гиллану принять предложение стать вокалистом «Black Sabbath», когда в тот судьбоносный вечер они с Тони и Гизером перебрали спирт­ного в пабе. Как Гиллан рассказал в интервью журналу «Recen­sion», в первую очередь ему нужно разобраться с текущими обязательствами: «Сначала я даже думать не хотел об этом. Мне никогда особо не нравился имидж группы в целом, к тому же я знал музыкантов „Sabbath" не только с хорошей сторо­ны. Мой менеджер подумал, что мне все-таки стоит обсудить с ними детали, поэтому мы встретились в пабе, и я был при­ятно удивлен тем, что они на самом деле славные парни. У нас оказалось похожее чувство юмора и совпадали многие взгля­ды на вещи. Под конец Гизер свалился под стол, а я почувство­вал, что эта идея начинает мне нравиться».

Когда все узнали о том, что Гиллан, только что пережив­ший распад собственной, одноименной группы, будет работать с «Black Sabbath» - все равно как если бы Мик Джаггер ре­шил присоединиться к «Beatles», - заинтригованы были по­клонники обеих групп, и «Sabbath», и «Deep Purple». Кто-то пришел в ужас, хотя имелся и повод для оптимизма: это был не первый пример совместной работы людей, имеющих от­ношение к «Purple» и «Sabbath»: вспомним Ронни Дио (дол­го певшего в «Rainbow», проекте участника «Purple» Ричи Блэкмора), а также продюсера Мартина Бирча. Оба раза со­трудничество было чрезвычайно плодотворным.

Однако Гиллан собирался лишь работать с «Sabbath», а не вступить в группу: между этими формулировками существует пусть и неуловимая, но принципиальная разница. Как сказал мне Гизер, «когда наше сотрудничество с Ронни завершилось, я сказал Тони, что смешно и дальше называться „Sabbath", и он со мной согласился. По-моему, тогда наши менеджеры предложили пригласить Иэна и назвать новый альбом пла­стинкой Гиллана/Айомми/Батлера/Уорда, а не пластинкой „Black Sabbath", что совпало с нашими и Иэна желаниями. Мы решили, что это будет интересно как разовый проект».

Однако Гиллан, являясь вокалистом наиболее уважаемого на сегодняшний день состава «Deep Purple» (времен «Mark II») и нескольких других составов в семидесятые, восьмидесятые, девяностые и далее, был насквозь пропитан духом «Purple». Сложно было представить, что он сделает шаг назад от яркого, выразительного рока в болото хеви-метала, где обитала «Sabbath» (несмотря даже на стремление к более чистому звучанию, которое группа демонстрировала последние годы). Иэн отметил это в интервью изданию «Recension»: «Я пишу в своем стиле, и у меня не было ни малейшего же­лания петь всякую чепуху просто потому, что ее уже кто-то написал до меня. Стихи строятся на повседневных наблюде­ниях; скажем, в „Gillan" многие вещи были по своей природе достаточно мрачными и серьезными… Если говорить совсем откровенно, то сегодня в США можно добиться успеха только в том случае, если твои песни подходят под формат радио­станций. Песня должна быть потенциальным хитом, пригод­ным для радио. Нельзя писать слишком энергичные песни, их не возьмут, потому что могут посчитать агрессивными. Пару дней назад, в Сан-Франциско, я видел парней из „Journey". На них было приятно посмотреть, а специальные маленькие компьютеры [позволяли] им не совершить ни единой ошибки. Публика была довольна, но группа, похоже, потеряла тот са­мый эффект, который заставляет бежать мурашки по коже, свою первобытную энергетику. Именно в ней, как мне кажет­ся, вся мощь музыки. А для американцев главное - шоу».