Простые радости

– А ты с характером, Ви Джи. Но не стоит его показывать, иначе у тебя будет много неприятностей.

– Их и так уже хватает. Я заявлю в полицию, и тебя арестуют.

– За самозащиту?

Она докрутилась до того, что он приподнял ее над землей.

– Я же сказала тебе, я проехала свой поворот. Я ведь здесь всего несколько недель.

– Несколько недель. – Он прижал ее к себе. Нога у него здорово болела. – Несколько недель в небольшом городке, растянувшемся вдоль дороги, и ты все еще не запомнила дорогу домой?

– Я плохо ориентируюсь. Поняв, что заехала слишком далеко, я повернула и тогда увидела твою машину. Мои фары осветили ее.

У нее было достаточно времени, чтобы рассказ начал звучать логично. Но ему этого времени не хватило, чтобы начать верить ей.

– Твои фары осветили крыло незнакомой машины, и ты тут же свернула с дороги, чтобы посмотреть.

– Д-да. – Она лязгнула зубами.

– Значит, так и было? – спокойно спросил он. – На моем месте мог оказаться кто угодно.

– То есть тот, кто не получает кайф от драки с женщиной?

– Это называется самообороной.

По тому, как громко фыркнула дама, было ясно, что ей гораздо лучше.

– Самооборона? Против того, кто тебя в два раза меньше?

– Нет, не в два. Может быть, в три.

– Тогда убери руки.

Он ослабил хватку, но тут же произвел очень тщательный и приятный обыск, отклоняя все ее попытки освободиться.

– Оружия нет, – произнес он, отступая назад.

– Как ты смеешь! – Попытавшись дать ему пощечину, она ударила по воздуху рядом с его левым ухом.

– Ах, ах, ах! – Увернувшись от удара, он погрозил ей пальцем. – Я не мог не ожидать этого. Если ты собираешься играть в такие игры, тебе следует вооружиться, Ви Джи.

– Я ненавижу оружие, – взорвалась она, угрожающе наступая на Романа. – Я вообще ненавижу насилие.

– Я тоже. Я тоже, Ви Джи. Что ж, резюмируем сказанное о сути происшедшего. Чтобы убедиться, что я правильно разобраться в обстоятельствах. Ты пропустила свой поворот, развернулась, увидела машину, стоящую в кустах рядом с этим безлюдным шоссе, и вышла проверить, в чем дело.

– Правильно.

– Порядочная глупость.

Она одернула свитер:

– Спасибо. Я думала… Неважно, что я думала.

– Нет, важно. И ради нашего процветающего бизнеса я хочу быть уверенным, что ты именно та, за кого себя выдаешь.

– То есть?

– Что ты не шпионишь на наших конкурентов.

Она была вся мокрая и промокала все больше и больше, но поза ее говорила о том, что она воспрянула духом.

– Может быть, я порядочная, – резко заявила она. – Может, я забочусь о том, кто попал в беду.

Он, прищурившись, взглянул на небо, почти полностью закрытое дождем.

– Ты можешь говорить что угодно, но я своего мнения не изменю. Если ты настаиваешь на своей версии, то ты – идиотка.

– Я знала, что это ты.

Он медленно наклонил голову и посмотрел в ее глаза, сверкавшие в темноте.

– Что это значит? Это что – признание?

– Но не то, о котором ты думаешь. Я не секретный вражеский агент. Но я ехала за тобой. И я свернула с дороги.

Он беззвучно присвистнул:

– Почему ты свернула? – Столь резкий поворот событий не застал его врасплох. – Почему ты поехала за мной?

– Я не знаю.

– Да ладно тебе. Объясни, в чем дело.

Он слышал ее прерывистое дыхание.

– Я иногда бываю импульсивна.

– Ну-ка повтори.

– Я иногда бываю импульсивна.

Он долго не мог отсмеяться.

– Разве твоя мама никогда не учила тебя осторожности?

– Моя мама ничему меня не учила. Я поехала за тобой, чтобы посмотреть, не домой ли ты едешь. Никогда не знаешь, – может, я как-нибудь надумаю к тебе заглянуть. Я всегда говорю, что я – самостоятельная, но даже такие женщины иногда чувствуют себя одиноко.

– Мне в жизни приходилось слышать нечто подобное, но ты всех переплюнула, Ви Джи. – Самым досадным было то, что она, возможно, говорила правду. Иначе, почему она так внезапно призналась, что следовала за ним?

– Почему ты заехал сюда?

– Ты думаешь, зов природы?

Она снова фыркнула:

– Я задала тебе вопрос.

– Я увидел, что ты едешь за мной, Феникс. Я свернул с дороги посмотреть, что ты будешь делать. Честно говоря, я не ожидал, что ты вернешься.

– Хорошо. – Она повернулась и пошла прочь. – Кажется, теперь все ясно.

Он догнал ее и пошел рядом.

– Да. Все ясно. Ты хочешь меня.

Она перешла на бег. Роман не отставал.

– Ненавижу банальные фразы, но у тебя или у меня?

Дойдя до обочины дороги, Феникс ринулась на другую сторону, даже не оглядевшись.

– Черт тебя побери! – Роман оказался у ее машины, когда она открывала дверь. – Гляди по сторонам.

– Вы слишком заботитесь о моей шее, мистер Уайлд. Он не дал ей закрыть за собой дверь.

– В десять утра, Ви Джи. А тем временем я буду думать о твоей шее – и о некоторых других частях тела. Очевидно, ты будешь делать то же самое в отношении меня. Не уезжай, пока я не буду позади тебя. Я хочу убедиться, что ты доберешься домой живая и невредимая.

Она наклонила голову и недоверчиво посмотрела на него:

– Спокойной ночи. – К сожалению, он держал дверь, и она не могла сдвинуть ее с места. – Пусти.

– Ты что, забыла, что я тот мужчина, за которым ты поехала в неизвестном направлении? А теперь ты меня спроваживаешь?

– Правильно сообразил. Я думала, что в тебе есть что-то особенное. Поэтому так стремительно и бросилась за тобой. Я ошибалась.

– Я собираюсь проводить тебя домой.

– Ничего подобного. – Она замолчала, чтобы включить зажигание. – Мотор не работает.

– Ты его не включила.

– Я его не выключала.

Он облокотился на дверь:

– Тогда он заглох.

– Какой ты умный, и что бы я без тебя делала?

– В данный момент? Ничего особенного.

Склоняясь над колесом, он порылся в моторе. Что-то щелкнуло. Потом еще раз и еще.

– Батарея села, – провозгласил он.

Феникс прислонилась лбом к рулю и тут же отдернула голову.

– Больно? – Роман широко распахнул дверь: – Пойдем. У меня есть аптечка, я промою тебе рану.

– Я останусь здесь. Эта проклятая батарея разрядилась от клетки Мела.

Он смутно вспомнил, как она говорила с Ванессой о коте по имени Мел.

– Мела? – спросил он.

– Моего кота. Провода попали в клетку, в которой я его перевожу. Если ты хочешь сделать мне что-нибудь приятное, подвези меня, хорошо?

– Конечно хочу. Оставайся здесь. Я схожу за машиной и отвезу тебя домой.

С прилипшими к голове волосами, в промокших насквозь куртке и джинсах, он трусцой побежал к «роверу», впрыгнул в него и вернулся на шоссе. Доехав до «шевроле», он вышел на посыпанную гравием площадку.

Она сидела на том же месте, глядя прямо перед собой. По крайней мере она держалась до последнего. Пока что они шли ровно. Оба наговорили друг другу кучу небылиц, ничего не выдав.

А теперь он попадет в квартиру Эйприл.

Наблюдая за тем, как Феникс медленно выбирается из машины и запирает дверь, Роман болезненно ощущал, как неистово бьется у него сердце. Больше года он пытался узнать хоть что-нибудь о женщине по имени Эйприл. И сегодня наконец он сильно продвинулся в своих поисках, узнав ее фамилию: Кларк. На это можно возразить, что он слишком поспешно сделал заключение, что она – именно его Эйприл, но очень уж многие детали сходятся.

Он потянулся, чтобы толчком открыть правую дверь, и предложил Феникс руку. Она лишь мгновение колебалась, прежде чем схватить ее и позволить ему буквально втащить себя в высокую машину.

– С тебя течет, – сказал он, когда она захлопнула дверь.

– Извини, – пробормотала она подавленным голосом. – Сиденья из кожи. С ними ничего не будет, если их вытереть.

Он тронулся с места.

– Я не о сиденьях беспокоюсь.

Она взглянула на него, но ничего не ответила. В тусклом свете приборов ее глаза сверкали, как бледно-зеленые турмалины.

– Где ты живешь?