Страница 2 из 8
Кроме того, история показывает, что ботаники могут освоить совершенно любую сферу деятельности. Если вы считаете, что они занимаются лишь математикой, естествознанием и информатикой, то это обычное предубеждение. Например, Фридрих Ницше мало интересовался физикой и математикой – его слабостью были музыка, философия, древнегреческая культура, а также проблемы окружающих людей (особенно женщин). Альберт Эйнштейн увлекался физикой, а также музыкой, политикой и, конечно, женщинами, с которыми он, правда, никак не мог наладить отношения. Искусство оказалось «инфицировано ботанизмом» начиная с Микеланджело, а музыка попала под влияние этого явления благодаря таким великим композиторам, как Моцарт и Бетховен.
Сегодня средства массовой информации причисляют к числу ботаников даже футболиста Арьена Роббена, но я с этим не согласен. Может, голландский король футбольного мяча и живет в своем собственном мире, а на ругательства судьи («Ты – дурень!») не обращает внимания. Однако не каждый, кто одержим своим делом и при этом забывает о людях вокруг себя, автоматически причисляется к интеллектуалам. В главе «Анатомия и психология обычного ботаника» вы увидите, что для ботаника характерны такие существенные признаки, как аналитический и трезвый ум, а также принципиально враждебное отношение к своему телу и безразличие к деньгам и имуществу – то есть те качества, которые в футбольном мире встречаются крайне редко.
Впрочем, ботаникам удалось овладеть святилищем тщеславия – сферой моды. Здесь, конечно, редко можно встретить упомянутые выше особенности, но есть ботаники – иконы моды и фэшн‑блогеры. Самая известная из них, Тави Гевинсон, родилась лишь в 1996 году. Она называет себя «симпатичной, как мокрая крыса» и «худым ботаном», который в основном сидит дома и носит «практичные кофты и милые шляпки». На самом деле ее кофты кричащие, шляпки абсурдные, а если еще добавить ее огромные очки, покрашенные в седой цвет волосы и посмотреть на плечи, которые не намного шире ее головы. В любом случае в своем интернет‑блоге, в котором она уже в 11 лет высмеивала модные тенденции и разрабатывала новую линию одежды, она стремилась к сенсации. Сестры‑дизайнеры Кейт и Лаура Малливи, создавшие Rodarte, тесно общаются с ней и регулярно приглашают ее на Нью‑Йоркскую неделю моды. Она сидит в первом ряду, там же, где обычно сидят Мадонна и Виктория Бекхэм.
Однако если одни завсегдатаи мира моды находили ее комментарии смешными и бодрящими, то других они очень сердили. Например, Анна Винтур, главный редактор Vogue, жаловалась: «У нас создается впечатление, что многие из новоприбывших в этот мир не совсем понимают моду и не имеют достаточного опыта». Однако, возможно, ее лишь расстроило колкое высказывание Тави о том, что в США нет интересных журналов о моде.
«Простой народ, интересующийся модой» сформировал собственное мнение по этому вопросу. Толпа поклонников Тави уже насчитывает миллионы. Vogue приходится мириться с тем, что год за годом его доход становится все меньше, хотя глянцевый журнал продолжает публиковать модные картинки с шикарными моделями, в то время как его конкурент‑ботаник зачастую создает свои шедевры всего лишь с помощью непрофессиональной камеры.
А ведь это не предел. Если ботаники уже добрались и до моды, то интересно, что же последует дальше. Было бы забавно наблюдать, как в скором времени в Бундестаге один прыщавый юноша в джемпере с капюшоном и кроссовках будет рассказывать о внешней политике в Афганистане. В любом случае ботаников так много, что теперь и моя мама знает, кто они такие. Она натолкнулась на ботаника в одном журнале. Кажется, это был женский журнал, потому что ботаника там описывали как безобразного, непривлекательного и просто невозможного человека («Он вообще какой‑то странный»). «Теперь я понимаю, кто такой ботаник, – сказала мама недавно. – Это тихий и спокойный неприметный домосед. Разве можно вообще о таких людях написать книгу?»
Можно.
Глава 1 От наскальных рисунков до атомной бомбы. Краткая история ботаника
Вообще‑то, ботаники делятся на две категории: те, которые предположительно появились только в 1950‑е годы, и те, кто жил давно. «В истории человечества ботаники существовали всегда, – объясняет профессор Матиас Мертенс из университета Хильдесгейма. – Так же, как во все времена были денди и яппи» [1].
Понятие «денди» появилось в середине XVIII века, в начале XIX века оно вошло в повседневное употребление. «Если другие одеваются, чтобы жить, денди живет, чтобы одеваться», – писал шотландский историк Томас Карлейль. А ведь такие люди существуют намного дольше. Еще в античные времена жили тщеславные позеры, резко выделявшиеся среди других одеждой. То же можно отнести и к ботаникам: история явления намного древнее, чем само понятие.
Присутствует мнение, что ботаники существовали еще в доисторические времена. Это были люди, которые не очень преуспевали в охоте. Они предпочитали рисовать на стене созвездия или собирать жуков и раскладывать их в определенном порядке. Тогда вряд ли кто‑то понимал человека, тратившего время на бесполезные вещи вместо того, чтобы быть как все. Древних ботаников, скорее всего, либо заставляли заняться чем‑то разумным, либо просто оставляли, когда уходили в другие места. В жестокой борьбе за выживание люди не могли и не хотели таскать за собой какого‑то чудика.
Открыто ботаники начинают проявлять себя только в ранних высокоразвитых культурах, и прежде всего в Древней Греции. Здесь было достаточно толерантности и свободы мнения, чтобы давать петь и очень странным птицам. Поскольку тогда всю обычную работу выполняли рабы, почему бы обществу не позволить себе чудаков? Неудивительно, что это было время расцвета ботаников и история культуры обогатилась такими необычными людьми, как Фалес из Милета, киник Диоген, Гераклит «Темный», и многими другими.
После этого «урожай» ботаников как‑то оскудел. В воинственном Риме они были не нужны. Для участия в оргиях интеллектуалы не годились, потому что тогда, как и сегодня, они, как правило, не интересовались ни алкоголем, ни женщинами. Они вернулись, когда широкое распространение получили монастыри. Покой и уединение давали человеку возможность раскрыться в полной мере. Ботаники Средневековья были, прежде всего, обитателями монастырей, например Ансельм Кентерберийский, Альберт Магнус (которому приписывается изобретение говорящих и думающих роботов) или Фома Аквинский.
Однако когда все больше монастырей стало закрываться, ботаники снова «потерялись». В начале современной эпохи они влачили жалкое существование этаких деревенских дурачков либо их считали колдунами, из‑за чего подвергали пыткам и сжигали на кострах.
Следующий расцвет данного явления приходится на эпоху Ренессанса (XV–XVI века), когда возвращаются античные идеалы. Теперь наконец‑то странные люди могли открыто показать себя во всей красе, как, например, Никколо Макиавелли (1469–1527). Его биограф Пасквале Виллари описывал этого ботаника так:
Худой, с очень живыми глазами, немного маленькой головой, слегка загнутым носом, постоянно сжатыми губами, он вызывал впечатление зоркого наблюдателя и мыслителя, а никак не человека, внушающего уважение и воздействующего на других людей. Он не мог отделаться от своего сарказма, который так и играл на его губах, брызгал у него из глаз и придавал ему вид трезвомыслящего человека.
Очень умного, обстоятельного и язвительного щуплого Макиавелли сегодня можно было бы представить основателем интернет‑платформы, а его сайт мог иметь название www.belocked‑and‑formidable.it («Будь скрытным и внушающим страх») – некий ответ WikiLeaks.
В искусстве в эпоху Ренессанса наступило время великих гениев, таких как Микеланджело, Альбрехт Дюрер и Леонардо да Винчи. Все они имели черты типичного ботаника. Микеланджело даже считали человеком с явно выраженным синдромом Аспергера. Это умеренный аутизм, который как нельзя лучше вписывается в сущность ботаника.
1
Молодой, преуспевающий, считающий себя хозяином мира, уверенный в себе человек. – Примеч. перев.