Страница 21 из 64
— Хочешь знать? Я могу тебе подробно рассказать и даже показать в картинках. Хочешь?
Честно говоря, я растерялась, что со мной бывало крайне редко. Все же Артур умел заронить семена сомнения…
— Ну хочу.
— Для начала пояснения.
Следующие пару часов я выслушивала лекцию по истории Англии, а потом возможную альтернативную историю и смотрела картинки, возникающие прямо на стене, вернее, перед ней.
— Что такое Елизавета у власти? Это сильная Англия, успешно противостоящая Испании и Франции. Англия, без которой невозможно появление Соединенных Штатов. Со всеми вытекающими в будущем последствиями.
— Ты хочешь сказать, что без Елизаветы Англия сильной не станет или что Америку закроют обратно?
— Не ерничай. И Англия была бы, и Америка тоже. Только испанской, Катя, испанской, понимаешь?
— Ты рехнулся? Конкиста по всей Америке?
— Что ты знаешь о конкисте, детка?
— Не смей звать меня деткой!
— Хорошо, леди Кэтрин. Так что вы знаете о конкисте, мадам? Ну? Костры из индейцев?
— А что, нет? Можешь добавить еще уничтожение непокорных, грабеж, погубленные культуры инков, майя и кого там еще!
— Вот именно: кого-то еще… Сколько индейцев живут от Мексики до Огненной Земли в нашем двадцать первом веке? Ну, скажи, есть ли индейцы в Южной Америке? В Латинской? В Чили, например, Перу, в Боливии…
— Есть.
— А в Штатах есть? Только кое-где и в резервациях. Если и осталась культура, то открыточная, для туристов. А теперь подумай, почему после конкистадоров индейцы выжили, а после остальных нет.
— При чем здесь Елизавета?
— Твоя Рыжая будет покровительствовать пиратам Рели и Дрейка, будет настойчиво усиливать английские колонии в Америке, ставить палки в колеса Испании. Совсем другое дело, если и Америка станет испанской.
— Артур, прекрати, ни за что не поверю, что ты вот так серьезно собираешься изменить весь мир. Ведь это же действительно изменение мировой истории.
— Да, я хочу оставить Англию на том уровне, на котором она есть сейчас — второразрядная страна Европы. Англичане заметно потеряли авторитет, ни к чему его восстанавливать, так обойдутся.
— Так тебе и позволили!
— А еще испанская Англия не сможет столь серьезно противостоять Франции, иметь столько колоний, навязывать свою волю миру…
— Ты совсем рехнулся?! Артур, ты преступник! Я не понимаю, как тебя сюда пустили?
И вдруг я поймала столь откровенный взгляд своего сотоварища по пребыванию в Англии XVI века, что невольно ужаснулась. Еще немного, и я снова вдохну спертый воздух Тауэра! И спровадит меня туда Артур. Господи, как я могла ему поверить и откровенно трепаться?!
Я сжала виски руками и замотала головой:
— Артур, ты действительно рехнулся! Ты хочешь изменить все? Но что с нами сделает Антимир, когда мы вернемся?!
Решено, я буду все валить на свой страх перед Антимиром и «ИИИ», ведь мы ничего не имели права в корне менять, напротив, должны сделать все, чтобы случилось именно так, как случилось.
— Я не собираюсь возвращаться.
Мои глаза стали раза в три больше обычного:
— Что?!
— Ты стала хуже слышать или соображать? Я не собираюсь возвращаться.
— Я не стала хуже соображать, я просто не понимаю, как такое могло прийти тебе в голову. Остаться в шестнадцатом веке… бред собачий.
— Я же не заставляю тебя оставаться. Только не мешай мне, я буду делать все, чтобы королевой была Мария…
— Она и есть королева!
— …а королем Филипп.
— Англичане не потерпят испанца королем.
— Вытерпят, если Мария родит сына, а потом еще одного, то вытерпят. И еще Елизавета не будет мешать.
Я вдруг поняла, чем взять Артура:
— Елизавета не будет мешать, я утащу ее в Хэтфилд и запру там сама. Пусть твоя Мария выходит замуж, рожает толпу сопливых принцев и правит сколько угодно. Рыжую оставьте в покое, а? Ты на свою… — я чуть не сказала «королеву», — … Марию работаешь, я на свою Елизавету. Оставьте Рыжую в покое!
Артур хищно усмехнулся:
— А она в надежном месте.
— В Тауэре!
— Да. Зато там у нее не будет возможности влипнуть еще в какой-нибудь заговор. Пусть сидит.
— Артур, ты был в Тауэре? Нет, а я была!
— Твоя Рыжая там сидит в куда лучших условиях, чем была ты.
— Сидит! Сидит, понимаешь?! И каждый день ждет казни!
И снова губы Артура хищно ощерились:
— Ничего, полезно.
— Жуков, все-таки ты сволочь!
— А ты дура!
Обменялись любезностями, называется. Америка без США отодвинулась на второй план, не до нее.
Плевать на Артура, сейчас у меня другая задача: я должна вытащить из Тауэра Елизавету и убрать ее с глаз, хотя бы пока Мария не выйдет замуж! Если я буду оглядываться на Артура, я никогда и ничего не сделаю.
Но как этого добиться? Сколько ни ломала голову, выход виделся только один: пробиться к королеве, причем сделать это так, чтобы Артур не смог помешать. Сделать это можно, только перехватив королеву при возвращении с мессы. До мессы нельзя, у нее все мысли будут о предстоящей службе, а вот после Мария обычно расслаблена. Правда, вокруг всегда полно приживалок и тех, кто уверен в своем влиянии на королеву. Но просто на прием меня не пустят, да и там еще хуже.
Она сейчас должна быть довольна жизнью, она королева, заговорщики казнены, скоро приедет принц Филипп и будет свадьба… Надо воспользоваться моментом. Был ли у меня страх попасть обратно в Тауэр из-за своего длинного языка? Конечно, одно неверное слово, и вытаскивать меня из каземата будет некому, а менять ведро не станут просто из принципа. Но даже угроза сдохнуть от вони в камере меня не останавливала. Помощи ждать просто неоткуда. Остальные парни непонятно где, а Артур не дремлет; если его стараниями будет казнена Елизавета, я себе этого не прощу.
Я смотрела на королеву и пыталась разобраться в своем отношении к ней. Нет, не цветущую красавицу невесту видела я перед собой, не уверенную в себе женщину, у которой черная полоса в жизни наконец сменилась белой, не счастливую старую деву, нежданно заполучившую самого завидного жениха Европы, а клубок нервов, сжатую до предела пружину, которая, раскрывшись, сотворит что-то страшное… Она улыбалась, была приветлива и даже остроумна, она старалась выглядеть уверенной и счастливой, но только старалась!
Глаза цепкие, почти злые, и это несоответствие ласковых слов и напряженного взгляда было самым страшным. Кого ударит пружина, распрямившись? Я могла ответить без особых раздумий: прежде всего Елизавету. И главной задачей сейчас было вывести Рыжую из-под удара. Любым путем убрать подальше от глаз королевы, убедить, что она не страшна, не опасна…
Как это сделать?
Я никогда долго не раздумывала, вперед!
— Ваше Величество, позвольте мне поговорить с вами наедине…
Глаза Марии сверкнули, губы на мгновение сжались совсем в узкую линию.
— Будете просить за леди Елизавету?
— Да, конечно, но не только. Я не хочу, чтобы вы совершили непоправимую ошибку, о которой будете жалеть всю оставшуюся жизнь. — Я тараторила быстро, стараясь «зацепить» ее раньше, чем махнет, чтобы ушла; она должна услышать вот именно это: возможность непростительной ошибки, которая ляжет смертным грехом на душу.
Похоже, королева не ханжа, верит искренне, а потому должна прислушаться.
Мария поморщилась:
— Не вам учить меня праведности…
Она сделала первую ошибку — ввязалась в разговор со мной. Теперь надо осторожно подвести к нужной теме и нужным выводам. Никогда не отличалась умением вести дипломатические переговоры, но если всерьез прижмет, откуда и умение возьмется.
— Я никогда бы не посмела чему-то учить вас, Ваше Величество! Но я не могу не заступиться за свою хозяйку. Однажды она была беззастенчиво оговорена, не допустите, чтобы невинно пострадала на сей раз с вашего согласия.
Королева сделала знак сопровождавшим ее придворным дамам, чтобы оставались на месте, а мне следовать за ней к окну. Не густо, это не беседа наедине, но и за то спасибо.