Мимолетное прикосновение

— Эдвард велел мне оставаться здесь, — упрямо покачала головой Линдсей. — Я никуда не уйду.

Лицо Антона исказилось от глубокой душевной боли.

— Сара, обещаешь, что никому ничего не скажешь? Что останешься здесь и подождешь нашего возвращения? Что не позволишь никому ничего заподозрить?

— Да.

— Хорошо. Линдсей, я спешил сюда со всех ног. Один человек — вы оба с Эдвардом знаете его имя — замышляет недоброе.

Линдсей прижала руку к груди.

— Роджер?

— Нет. — Тревога в глазах Антона еще усилилась. — Линни, этого человека зовут Кертц. Эдвард послал меня за тобой. Я должен привезти тебя к нему.

Оборванный мальчуган скользил впереди Эдварда, точно куча грязного тряпья. Маленькая фигурка проворно пробиралась по окутанному тьмой лабиринту перепутанных улиц и переулков, даже не оборачиваясь, чтобы убедиться, следует ли виконт за ним. Стоило Эдварду ровно в шесть часов выйти из дома на Кавендиш-сквер, как мальчишка вырос словно из-под земли и, торопливо шепнув: «Хозяин сказал, чтобы вы шли за мной», — понесся прочь. И вот уже добрых два часа виконт Хаксли преследовал ускользающую тень.

— Постой! — не выдержал он наконец. — Погоди минутку. Маленький провожатый чуть замешкался, но, едва Эдвард приблизился, снова рванулся прочь. Первая часть пути привела их в какой-то заброшенный склад на Темз-стрит. После часа мучительного ожидания — мальчишка в одном углу пустой, похожей на сарай комнаты, Эдвард в другом — чертенок снова выскользнул на улицу, словно уловив какой-то сигнал.

— Постой, говорю, — повысил голос Эдвард. — Да не буду я к тебе подходить, не бойся.

— Чего надо? — Мальчишка помедлил у извилистого входа в огромную сточную трубу. — Хозяин ждет.

— Зачем нам сюда? — спросил Эдвард. — Куда конкретно мы направляемся?

— Я всего лишь делаю как велено. Сейчас нам сюда.

Эдвард задумался, не повернуть ли домой. До него доносилось зловонное дыхание реки. Должно быть, труба ведет к ней. А в этот час берег реки не самое подходящее место для прогулок, разве что для закоренелых отбросов общества.

Черт побери! Но отступать поздно.

Мальчишка уже захлюпал по скользкой грязи на дне канавы. Сжав зубы, Эдвард последовал за ним. В желудке у него все переворачивалось от удушающей вони.

Наконец снова повеяло свежим воздухом, но ненадолго. Они оказались на узкой тропинке, идущей вдоль берега, и в ноздри снова ударила густая волна тошнотворных запахов. Радуясь, что надел сегодня высокие сапоги на толстой подошве, Эдвард пробирался за сорванцом, стараясь не слишком глубоко вдыхать речные ароматы. Деготь, гнилые овощи, тухлая рыба и прочие, еще менее приятные отходы жизнедеятельности перенаселенного города образовывали тлетворную мерзкую слизь, сочившуюся по топким берегам реки.

Сквозь мрак вдали замаячил какой-то темный массивный силуэт, нависающий над водой.

— Это мост Блэкфрайерз? Мальчишка не ответил.

Эдвард попытался собраться с мыслями. Если он окончательно не потерял ориентацию, то Нью-Бридж-стрит находилась справа спереди от него. Значит, они и вправду приближались к Блэкфрайерз.

— Сюда, ваша светлость, — раздался вдруг новый голос откуда-то из тьмы прямо над ухом у виконта.

Эдвард остановился.

— Куда?

.

Крепкая рука ухватила его за плечо и потянула глубже в тень. Эдвард оглянулся, но маленького провожатого и след простыл.

— Деньги принесли?

Эдвард положил ладонь на рукоять пистолета, предусмотрительно засунутого за ремень под плащом.

— Может, принес, а может, и нет.

Став так, чтобы оказаться спиной к стене, он ожидал, что будет дальше.

Темная фигура приблизилась.

— Лучше бы принесли. Если, конечно, хотите выбраться отсюда живым.

— Назови свое имя, — потребовал Эдвард. Он явственно чувствовал исходящий от этого человека страх. Его собеседник был напуган до полусмерти.

— Вы знаете мое имя.

— Назовись.

— Гоните денежки.

— Назови мне свое имя.

— Кертц, — брызжа слюной, выпалил человек. — А теперь давайте деньги.

— Сперва скажи мне что-нибудь, за что не жаль заплатить. Молчание окутало их плотной пеленой. Эдвард решил ни за что не заговаривать снова первым. Неуверенность и страх собеседника были его оружием.

— Я ведь в первый раз попросил у вас совсем немножко, самую капельку, — захныкал наконец Кертц. — И сейчас тоже не многого прошу.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что у тебя нет никакой новой информации? — И, не дожидаясь ответа, Эдвард решительно развернулся и зашагал к мосту — навстречу приветливому свету фонарей.

— Эй! Подождите! — завопил Кертц. — Не уходите. У меня есть для вас новости. Наберитесь терпения.

Только теперь Эдвард смог разглядеть своего сомнительного незнакомца как следует. Несколько месяцев, минувшие со времени их последней встречи, не пошли Кертцу на пользу — на голове прибавилось седых волос, костюм совсем поизносился и обтрепался. Весь он был грязный и жалкий.

— Выкладывай мне что знаешь и давай покончим с этим. Я человек занятой.

— Да-да, конечно, милорд. Ваш брат велел мне разыскать вас. Эдвард тяжело вздохнул.

— Это я уже слышал.

— А еще он рассказал, тот второй говорил, будто убийцу нанял Роджер Латчетт.

Эдвард сгреб Кертца за воротник.

— Ты зря тратишь мое время. За эту информацию тебе давно заплачено.

— Ваш брат погиб только потому, что вмешался, — заверещал тот.

— Чтоб тебя черти взяли. — Виконт презрительно отшвырнул жалкого мошенника в сторону. — Моя жена, должно быть, уже с ума сходит от волнения — и все понапрасну.

— Но я наверняка сумею вспомнить еще что-нибудь. Что-нибудь важное, за что не жаль заплатить. — Кертц едва не плакал, голос его срывался и дрожал.

Бросив на него взгляд, Эдвард вытащил из кармана часы. Этот человек вызывал у него чувство омерзения.

— Ты назначил встречу на шесть. А сейчас почти девять. И ты позвал меня сюда ни за чем. Что, черт побери…

— Где вы это взяли?

— Прошу прощения?

— Вот это. — Кертц схватил виконта за руку. — Часы. Откуда они у вас?

Сегодня Эдвард взял часы, подаренные ему Линдсей. Дрожащими пальцами Кертц дотронулся до золотой вещицы на ладони Эдварда, но тут же отдернул руку, словно обжегся.

— Что с тобой, парень? Теперь-то что стряслось?

— Часы. Где вы их взяли? Кто их вам дал? Он?

— Проклятие! Какой еще «он»? Что значит вся эта галиматья? Часы — это подарок.

Кертц разразился грубым хохотом, но попятился еще дальше.

— Подарок дьявола. Я-то знаю, кто последним носил эти часы.

— Они принадлежали Уильяму Гранвиллу. Человеку, спасая которого погиб мой брат.

— Верно, — прохрипел Кертц. — А снял их с тела Гранвилла тот, кто убил обоих.

Эдвард остолбенел.

— Не может быть! — Мозг его бешено работал. — Ты ошибаешься.

— А вот и нет. Я видел убийцу. Видел, как он забирал у Гранвилла часы. Не знаю его имени, но лица-то уж никогда не забуду. — Повернувшись, Кертц кинулся бежать и на бегу бросил через плечо: — Высокий он был — настоящий великан. А глаза — точно два кинжала. Серые и холодные. И огненно-рыжие волосы.

Глава 26

— Гэррити! — Швырнув кебмену пригоршню монет, Эдвард вихрем взлетел на крыльцо и ворвался в холл. — Гэррити! Да куда ты, во имя всего святого, запропастился?

Через несколько секунд в холле торопливой трусцой появился лакей.

— Милорд?

Виконт швырнул ему плащ и перчатки.

— У меня появились дела в Корнуолле, — сообщил он. — Леди Хаксли останется здесь. И никому — запомни хорошенько мои слова — никому не позволяется входить сюда без мистера Ллойд-Престона.. Если кто-нибудь появится и пожелает видеть ее, тотчас же посылай за ним.

— Милорд…

— Кстати, немедленно пошли человека к мистеру Ллойд-Престону и проси его срочно приехать сюда.

— Милорд…

— Леди Хаксли еще в гостиной?