Одинокие женщины

— Официант! — хлопнула она в ладоши. — Мигом сюда!

Немедленно появился Расти, готовый без конца повторять список блюд, но Берни оборвала его на полуслове:

— Приготовьте мне чизбургер — если у вас такие имеются. Если нет — бифштекс и картошку-фри. Или любое другое мясо — только чтобы было розовое и готовилось на огне не больше пяти минут. Ах да, и большой бокал диетической пепси! — Она с любопытством огляделась. — Извините, что опоздала. Я потратила уйму времени, пока разыскала эту дыру. Правда, здесь довольно уютно, и колонны вполне к месту. Как называется такая штука? Новоарт? Райские кущи?

— Декорум, — уточнила Розмари, которая посещала соответствующие курсы.

— Очень миленько. Но ведь раньше это место называлось иначе, верно? Низина, трясина — что-то в этом роде? Они еще готовили копченую рыбу. Я помню, тут стоял такой большой очаг…

— Он стоял здесь в прошлом году, — вставила Диана, — и кафе называлось «Болото Мейсона». Креольская кухня.

— А по мне, что креол, что монгол… — высказалась Флер.

— Ох! — возмущенно поморщилась Розмари в ответ на двусмысленный каламбур, про себя жалея, что не она его придумала.

— А еще раньше здесь кормили фирменными бельгийскими омлетами.

— Старый добрый Нью-Йорк, — подытожила Берни, — он постоянен в своем непостоянстве. Теперь ясно, почему я так долго блуждала. Кстати, из этого можно состряпать любопытную новеллу. Разлученные злой судьбой влюбленные клянутся через двадцать лет повстречаться под часами в кафе «Астория». Ну, любовь до гроба и все такое. И вот они приходят на встречу, а «Астории»-то нет!

— Ее переделали в роскошный отель?

— Нет, — поправила Диана. — В отель переделали «Мартинику».

— Вы все понимаете слишком буквально, — упрекнула их Берни. — Но все равно из этого получится отличный сюжет для передачи «В пять часов на десятом канале». Телешоу, покорившее в Нью-Йорке все разбитые сердца! — шутливо воскликнула она. — Ну, довольно трепаться про мою работу. Как насчет вас самих? Флер, ты бесподобно выглядишь! Какие новости? Что творится в агентстве «Марсден-Бейкер»?

— Настоящие джунгли, — последовал ответ, — в состоянии легкого хаоса. Господи, достаточно посидеть в рекламном агентстве не больше полугода, чтобы поверить: старичок Дарвин был прав!

— Ну, надеюсь, ты не дашь себя сожрать. А у тебя, Ди? Госпожа адвокат не могла бы подбросить сюжетик для моего шоу? Или ты по-прежнему занимаешься занудными каверзами, которые интересны только для самих адвокатов?

— Ну, я, конечно, не имею права обсуждать это открыто, хотя… — И Диана пустилась в описание того, чем занималась в последнее время: запутанная тяжба между двумя компаниями, тянувшаяся уже два года. Розмари зевала. Флер разглядывала лак на ногтях. Одна Берни слушала с видимым вниманием, да и то пока не накрыли на стол. В ту же секунду она скомандовала перерыв. Мисс Хонг моментально умела переключать внимание с одного предмета на другой, это было ее профессиональным достоинством.

— Ну, хватит с вас, нью-йоркские карьеристки! Приступим к опросу гражданских лиц! Розмари! Как поживаешь? Что поделывает маленький проказник Крис?

— Отлично! — Розмари мигом оживилась. Разговоры про работу навевали на нее сон и оцепенение. Она искренне почитала себя эмиссаром реального мира: мира простых смертных и материнства. — Крис на прошлой неделе пошел в детский сад.

— Хорошее заведение?

— Превосходное.

— А как Алекс?

— Лучше некуда! Ты знаешь, его скоро должны повысить!

— Строительство дома движется?

— О, ты не поверишь! В будущем месяце уже закончим бассейн!

— А ваша собака? — вмешалась Флер. — Не забудь спросить про нашего милого Сэнди. Гав, гав! Надеюсь, он тоже процветает?

— На самом деле, — нахмурилась Розмари, — ее зовут Шелби, а не Сэнди. И в будущем году мы поедем с ней на Вестминстерскую выставку.

— Бесподобно, — мрачно отозвалась Флер.

— А как поживаешь ты, Берни? Какой новой потрясающей историей собираешься нас удивить? Я почти каждый день включаю телевизор в пять часов, чтобы увидеть тебя, Алекс делал бы то же, если бы не торчал допоздна на службе. И все-таки он не теряет надежды хотя бы раз в жизни увидеть тебя на экране. Нам кажется, они слишком редко выпускают тебя в эфир.

— Спасибо, дружище. Мне тоже так кажется. А еще мне кажется, что меня заставляют заниматься черт знает чем. Иногда чувствую себя так, будто стою по колено в снегу на виду у проезжающих по скоростному шоссе на Лонг-Айленд. Или расспрашиваю спасающихся от жары в Баттери-парке, кажется ли им погода достаточно теплой. Я ведь способна на большее. Но как ни крути, я всего лишь репортер, а не постоянная ведущая, и никого не интересует то, что варится у меня в котелке. Кстати, если уж на то пошло, я как раз недавно раскопала кое-что любопытное. — И она многозначительно похлопала по видавшей виды кожаной сумке. — Перед вами лежит настоящая бомба!

— И даже со взрывателем? — поддразнила Диана.

— Спрашиваешь! — Все сидевшие за столом затаили дыхание, Берни убедилась, что безраздельно завладела вниманием аудитории, и вполголоса продолжила: — Содержимого этого старого кожаного мешка хватит, чтобы вызвать настоящее цунами, или… — она лукаво ухмыльнулась, — чтобы сделать меня ведущей собственного шоу. Совсем недавно целая куча ученых-академиков рассказала мне про свои исследования. Милые подруги, должна вам сообщить, что мы практически лишены будущего. Хотите верьте, хотите нет, но наши судьбы давно определились.

— Валяй дальше.

Берни с удовольствием подчинилась.

Команда известных социологов произвела статистическое исследование вопросов семьи и брака. В данном случае они занимались судьбой довольно узкой категории женщин: белых, получивших диплом колледжа, преуспевших на службе («Точно!» — охнула Флер)… и одиноких. И ученые пришли к выводу…

— Дорогие мои, — произнесла Берни, — похоже, нам суждено так и умереть одинокими. Ну, конечно, за исключением Розмари.

За столом воцарилось гробовое молчание. Еще бы, переварить такую ужасную новость было не так-то просто!

— И кто это сказал? — наконец поинтересовалась Диана.

— Да целая толпа умников из Йеля и Гарварда, и все до одного считаются столпами современной социологии. Я все утро корпела над результатами их работы. В двух словах, они говорят вот что: если ты не вышла замуж до тридцати лет, твои шансы сводятся примерно один к пяти.

— А мне в будущем месяце стукнет тридцать три! — ужаснулась Флер.

— Плюс к тому, — не унималась Берни, — если вы не вышли замуж до тридцати пяти, то возможность найти мужа падает до одного к двадцати.

— А если, Боже упаси, не выйдешь замуж до сорока?..

— Согласно статистике, — провозгласила Берни, — ты скорее станешь жертвой террористов, чем повстречаешь своего Принца Очаровашку. Ну, а потом твои шансы и вовсе сводятся к нулю.

— Очень мило, — ответила Диана, помрачнев.

— Не означает ли это, — вырвалось у Розмари, — что раз я уже вышла замуж, то, согласно статистике, тем самым понизила ваши шансы? — В тот же миг она пожалела о сказанном и торопливо добавила: — Шутка! — Но почему-то на ее смех никто не отозвался.

— Вся статистика — брехня! — фыркнула Флер. — Пусть твои эксперты засунут свои отчеты в задницу! Точно вам говорю. Слушай, Берни, если бы я в своей работе руководствовалась их дурацкими данными, то давно бы осталась не при деле. Господь свидетель, всю жизнь мне приходилось действовать вопреки социологическим исследованиям рынка спроса и спускать в корзину их бесконечные разработки и распечатки! Можно подумать, у них есть мерка, с помощью которой можно судить, почему кто-то предпочитает купить духи, кто-то горгонзольский сыр, а кто-то хочет заняться любовью! Ну, к примеру, они предсказывали, что фирма Эдселя станет выпускать автомобили века, а Макдональд придет в упадок! Все это крутится только для того, чтобы ребята-социологи не остались без работы. И будь я трижды проклята, если позволю им распоряжаться тем, как и когда Флер Чемберлен выйдет замуж. Черта с два! Благодарю покорно, уж как-нибудь я решу этот вопрос самостоятельно! И тем более не собираюсь просить у них совета!