Возрождение

   Артем хмуро кивнул.

   - Ну ладно, пойду я тебе поесть чего приготовлю, - бабушка поднялась со стула. - Да и курей кормить пора. Ты пока отдохни, телевизор посмотри.

   Бабушка вышла на веранду и загремела кастрюлями. Артем уселся за стол и включил электрический чайник. Мысли текли лениво, он расслабленно откинулся на спинку стула и подумал: - Надо Руслану звякнуть, а то поди заработался.

   Зашла бабушка, вытащила из холодильника мясо и вновь направилась на веранду.

   - Ба,- окликнул ее Артем. - Удочки мои где дела?

   - Да отнесла, чтобы не мешались, в старое крыло. Там, возле печи твои палки, - усмехнулась Антонина Федоровна и скрылась за дверью.

   Артем встал, потягиваясь посмотрел на развешенные над столом старые и не очень фотографии, подмигнул своему беззаботному детскому отражению на одном из снимков. Подошел к двери, снял с гвоздика массивный ключ и неторопливо прошествовал по длинному коридору ко входу в самую древнюю часть дома. Поковырявшись, отпер поржавевший навесной замок, в очередной раз подумав, что смазать бы надо. Отворил выкрашенную коричневой краской дверь и вошел в немного пыльное помещение, заставленное, как сейчас модно выражаться - винтажной мебелью. А если по-русски - всякой старой рухлядью. Эта часть дома давным-давно стояла в запустении и использовалась как склад консервации и разного хлама. Кое-где на стенах были развешаны довоенные фотографии - у бабули места в новой кухне на все не хватило, вот и пылятся многие на древних стенах, таинственно поглядывая на потревожившего их покой пришельца.

   Большую часть этой комнаты занимала старинная русская печь с лежанкой для сна, возле которой и обнаружил свои снасти Артем. Подхватив удочки, молодой человек еще раз огляделся вокруг, припоминая, как в детстве отчего-то очень боялся сюда заходить, чувствуя необъяснимый страх. Но все же однажды поздним вечером пересилил себя, и в потемках - до выключателя он тогда не дотягивался - тайком от бабули осмелился забраться в эту часть дома, полную, как ему тогда казалось, жутких привидений. В памяти всплыло яркое воспоминание, как он тогда, пройдя по длинному, погруженному в полумрак коридору, храбро вошел во тьму старого крыла, чтобы через несколько мгновений с воплями выскочить - высоко под потолком ему вдруг почудилось призрачное голубое свечение. Бабушка, помниться, тогда его с трудом успокоила, и даже, включив везде свет, поводила по пыльным комнатам, показывая, что никаких призраков там и в помине нет. Но пережитый тогда ужас навсегда отпечатался в детском сознании. И даже теперь, повзрослев, Артем старался как можно реже появляться здесь.

   Молодой человек посмотрел на потолок, в то место, где ему в пятилетнем возрасте привиделся призрак, и недоуменно нахмурил брови - зачем было так высоко вешать фото прадеда в деревянной рамочке? Да и вообще - хороший снимок, чего бабуля оставила его здесь пылиться?

   Федор Аркадьевич был запечатлен сидящим в кресле. Профессиональный фотограф, как тогда водилось, пытался придать физиономии прадеда одухотворенно-серьезное выражение, но лукавые искорки в пронзительных глазах все равно проглядывали, несмотря на все старанию дореволюционного папарацци. Бородатый крепкий мужчина в костюме-тройке сидел в кресле закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях, и смотрел на потомка слегка насмешливым взглядом. На правой, немного выставленной вперед руке пращура, Артем заметил крупный перстень, который почему-то казался окруженным белым ореолом.

   - Дефект съемки? - подумал он и, решив перенести снимок в жилую часть дома, влез на старый табурет, попытался снять фото и обнаружил что оно намертво прикручено к стене. Вгляделся в заинтересовавшее его пятно и хмыкнул - фото просто выцвело от солнечных лучей.

   Артем сбегал за отверткой, в пять минут открутил удерживающие рамку шурупы, снял с деревянной стены фотографию и с удивлением уставился на открывшийся проем и стоявший в нем небольшой металлический ящик.

   - Не понял, - прогудел молодой человек, доставая тяжелый пыльный ящичек. - Клад, что ли?

   Он отнес находку и фотографию в столовую. Присел за стол и попытался открыть коробок - оцинкованная крышка не поддавалась.

   - Заперто, подумал Штирлиц, - пробурчал Артем, ощупывая маленький навесной замочек. - Бабуль!

   В комнату заглянул Антонина Федоровна.

   - Глянь, что это за сундучок?

   Бабушка, вытирая руки кухонным полотенцем, удивленно пожала плечами: - Да бог его знает. Где взял-то?

   - Да вот, заметил на стене хорошую фотографию прадедушки и решил - чего ей там пылиться? Снял - а за ней обнаружил тайничок с этим ящичком.

   - Хороший снимок, - сказала Антонина Федоровна, беря фотографию в руки. - Давно хотела перевесить - а рамочка оказалась прикручена к стене. Так я все забывала попросить тебя отвинтить.

   - Вот. Отвинтил. И клад нашел, - усмехнулся молодой человек.

   - Ну, открывай уже, посмотрим, что там в сундучке. Самой интересно!

   Артем кивнул и полез в шкаф за молотком.

   - Не быть мне медвежатником! - с сожалением произнес парень, срывая замок вместе с петлями.

   Поднял крышку и разочаровано выдохнул - в ящике оказался ворох старинных исписанных тетрадей с датами на обложках. Бабушка взяла в руки одну, полистала пожелтевшие от времени страницы - дневник с вложенными фотографиями и топографическими картами.

   - Федора Аркадьевича документы, - вздохнула бабушка. - Тоже, как и ты, геологом был, золото искал в тайге.

   Пролистав пару страниц одной из тетрадей, Артем действительно обнаружил отчеты об экспедициях с датами отправки и возвращения, маршрутами и координатами сделанных проб.

   - Интересно, - прошептал Артем, перебирая дневники и осторожно разворачивая карты местности, отпечатанные еще в царских типографиях.

   - Ну, ты читай, а я дальше управляться пойду, - бабушка скрылась за дверью кухни, где уже что-то шипело, жарилось и аппетитно пахло.

   Артем, открыл очередной дневник и обнаружил, что тот заполнен только наполовину. В середине тетради была аккуратно вложена карта местности.

   Последняя запись, датированная девятнадцатым июня тысяча девятьсот двадцать второго года, сильно заинтересовала молодого человека.

   - Из отправленной две недели назад экспедиции вернулся только один человек. Старый эвенк Мирон. Нашли местные рыбаки в невменяемом состоянии, грязного, оборванного и исхудавшего на правом берегу, неподалеку от Енисейска. Привезли к нам в артель. Весь поседел, лопочет про золото в реке и духов, что его охраняют. Добиться от него сведений, куда подевались остальные члены отряда, не смогли. Толком ничего сказать не может, бредит, что забрали духи. После длительных расспросов все же выяснили, что недалеко от Енисея отряд набрел на небольшую речушку, уходящую под скалу. Шли вверх по течению четыре дня, брали пробы. У истока нашли богатейшую россыпь золота. По карте показать смог. Снова стал бредить. Отвезли в лечебницу. В духов и чертовщину не верю, но золото есть. В кармане у Мирона обнаружили самородок весом около килограмма. Собираю разведывательный отряд. Выходим через три дня. Карту и дневники прячу в тайник.

   Артем сыпанул в чашку заварки, налил кипятка, облокотился на спинку стула и задумался: - Уйти в экспедицию прадед не успел - двадцать первого июня его забрали комиссары молодого и жадного режима по подозрению в укрывательстве драгоценных металлов. Домой он так и не вернулся, сгинул в лагерях.

   Артем развернул топографическую карту, внимательно прочитал написанные карандашом комментарии прадеда и нашел место, где, по рассказу старого эвенка, река уходила под землю. Глаза парня азартно загорелись - чем черт не шутит, а вдруг? Ведь тайга - это все еще огромное белое пятно на карте мира. Правда, немного смущало то, что люди пропали, но чего только в тайге не случится.

   Он еще раз заглянул в ящик, вытащил остальные тетради и охнул - на дне лежало то самое причудливое колечко, что светилось на пальце предка, а рядышком сверкал золотой самородок!