Подари мне поцелуй

Ей почему-то казалось, что это свидание будет очень много значить для ее дальнейшей жизни. Может быть, такое ощущение у Дайан появилось из-за того, что она слишком долго ждала раскрытия инкогнито неизвестного поклонника. А может быть, это было то озарение, или, как его иногда называют, предвидение, которое способно изменить жизнь.

Но, как бы то ни было, Дайан казалось, будто стрелки на часах остановились и никак не желают подойти к половине одиннадцатого — в это время она решила выйти из дому.

Кафе, где была назначена встреча, находилось буквально в десяти минутах ходьбы от ее дома. Но Дайан не сильно удивилась этому: ее поклонник, конечно, знал, где она живет, и поэтому решил, что ей сюда будет проще добираться. Она удивилась времени, на которое было назначено свидание. Репетиции теперь проходили каждый день, так как актер, который играл Гамлета в первом составе, умудрился сломать ногу и ему пришлось искать замену. Эдгар был просто вне себя из-за того, что приходилось вновь сплачивать актеров в единый коллектив. У Дайан оставалось совсем не много свободного времени, как раз до часу дня. И, кажется, ее таинственный поклонник был прекрасно осведомлен об этом.

Дайан все еще не была уверена в том, что ей вообще стоит ходить на это свидание — вдруг оно нанесет серьезный урон ее репутации? К тому же Эмили недавно обмолвилась, что набирающей популярность актрисе негоже встречаться со всякими подозрительными личностями. Хотя Дайан подозревала, что это было сказано только из-за стремления миссис Брук поскорее объединить «своих детей». Но все же любопытство победило. Дайан успокаивала себя тем, что встретится с поклонником в общественном месте и при свете дня. Внимая совету Ингрид, Дайан постоянно твердила себе, что она достаточно взрослая женщина, чтобы не обращать внимания на какие-то глупые условности.

День был такой же жаркий, как и вчерашний, и позавчерашний. Казалось, природа за что-то разозлилась на Лондон и его обитателей. Вот уже две недели асфальт и бетон раскалялись так, что, казалось, начнут плавиться. Выйти на улицу можно было только до восьми часов утра. Потом солнце поднималось над городом и начинало нещадно палить.

Дайан всерьез задумалась о том, чтобы купить себе шляпку и желательно с широкими полями. Она боялась, что или получит солнечный удар, пока дойдет до кафе, или обожжет плечи, а может быть, и то, и другое сразу. Поэтому она прибавила шаг, когда заметила в конце улицы защитные зонтики кафе.

Насколько могла заметить Дайан, у сидящих за столиками людей популярностью пользовались исключительно прохладительные напитки и мороженое. Дайан принялась отыскивать «столик у акации». Он оказался в самом тенистом местечке кафе. Она догадалась, что он надежно спрятан от посторонних взглядов. За столиком уже сидел какой-то мужчина. Дайан внутренне напряглась, ожидая встречи.

Она только что вошла в тень из-под слепящих лучей солнца и теперь не могла различить лица сидящего. Он немедленно поднялся ей навстречу.

— Здравствуй, Дайан.

Она остановилась, будто молния желанной всем лондонцам грозы поразила ее.

— Здравствуй, Эдам. Не ожидала тебя увидеть в Лондоне. Ты здесь по делам?

Дайан оправилась от потрясения и старалась выдержать светский тон. Она еще не забыла того, как Эдам вел себя во время их последнего разговора. Но, переосмысливая все случившееся, Дайан постепенно приходила к мысли, что сама дала ему повод так отвратительно себя вести. Она стала снисходительнее относиться к слабостям и заблуждениям окружающих ее людей с тех пор, как поняла, что и она может ошибаться — не только в своих поступках, но и в своих оценках.

— И по делам тоже, — откликнулся Эдам, с восторгом глядя на нее.

— Эдам, могу я тебя попросить об одном одолжении?

Дайан с беспокойством поглядывала по сторонам. Она понимала, что с минуты на минуту сюда придет человек, назначивший ей свидание. И ей совсем не хотелось, чтобы он увидел ее с другим мужчиной.

— Конечно! — Эдам лучезарно улыбнулся. — Я готов сделать для тебя все, что угодно!

— Тогда не мог бы ты пересесть за другой столик?

— У тебя здесь назначена встреча?

— Да, — коротко ответила она, вновь тревожно оглядевшись.

— Прекрасной женщине — прекрасные цветы?

От волнения у Дайан перехватило дыхание — в руках Эдама, как по волшебству, появился огромный букет белоснежных лилий.

— Дайан, я хотел бы извиниться перед тобой за мое поведение во время нашего последнего разговора. Я вел себя как идиот. Вместо того чтобы просто сказать, что люблю тебя, я принялся осыпать тебя упреками. Я ужасно ревновал, Дайан. Особенно потому, что хорошо знал Итена. Я понимал, что этот человек — не для тебя, что ты достойна лучшего.

— И этот лучший — ты? — с нескрываемым сарказмом спросила Дайан.

В ответ Эдам только широко улыбнулся и протянул ей букет.

— О, Эдам! Ты невыносим! — воскликнула Дайан, но лилии все же приняла.

— Я готов на все, чтобы искупить свою вину.

— Все мне ни к чему, а вот мороженое в качестве компенсации я с тебя все же потребую. Это солнце сошло с ума!

— Мне кажется, это я сошел с ума.

— Интересно почему?

— Потому что рядом со мной сидит самая потрясающая женщина на этой планете!

— Самая потрясающая женщина не может вечно выслушивать комплименты. Так что поторопись с мороженым. — Дайан на несколько секунд задумалась и добавила: — Клубничным.

— Уже заказано.

— Откуда ты знаешь, какое мороженое я люблю? — с подозрением спросила Дайан.

— Существует самый надежный источник информации — подруги.

— Эдам, ответь мне честно: так ли случайно я оказалась в Лондоне?

— Зачем тебе все знать? Должна же оставаться в этой жизни какая-то тайна!

— Понятно! Ну Ингрид-то еще девчонка, несмотря на то что ей уже двадцать восемь, а ты — взрослый мужчина!

— Дайан! — Эдам понял руки вверх, прося пощады. — Не надо, а то мне уже стыдно! И скажи честно: если бы я тебе предложил поехать в Лондон, ты бы согласилась?

— Нет.

— Вот видишь! А мне очень хотелось, чтобы Офелию играла именно ты.

— А не потому ли на меня так смотрели все остальные актеры, когда я пришла в «Глобус», что ты поставил условие: или я — или ты в этом деле не участвуешь?

— Дайан, ты же знаешь, люди склонны посплетничать. Не стоит обращать на это внимания.

— Конечно, особенно когда продюсер желает сохранить инкогнито! — воскликнула она.

— Я очень хотел тебя удивить.

— Тебе это удалось.

— Неужели ты хочешь сказать, что тебе не понравилось работать в Лондоне?

— Конечно, понравилось!

— Тогда в чем же проблема?

— В том, что это нечестно!

— То, что я тебя устроил работать в лучший театр Англии? Так ты сама это вполне заслужила.

— Нет, то, что я не знала, кому обязана внезапно свалившимся на меня счастьем.

— Конечно, только мне!

— А мне кажется, что довольно серьезную роль в этом сыграла одна особа, которую мы оба хорошо знаем.

— Ну и этой особе тоже.

— Эта милая девушка сегодня вечером еще получит свое.

— За что? — удивился Эдам.

— За то, что сунула свой хорошенький носик в мои дела без моей просьбы.

— Не будь слишком строга к Ингрид. Она хотела как лучше.

— А получилось, как всегда, — вздохнула Дайан.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Вместо принца на белом коне я получила старого друга, которого прекрасно знаю и очень люблю, но все же…

— Дайан, ты меня так и не услышала! Попробуй посмотреть на меня по-другому! Сколько же я могу оставаться для тебя просто другом!

— Не надо, Эдам, я и так устала выяснять отношения с людьми, которых считаю друзьями.

— Ты о Филиппе Бруке?

— И о нем тоже. Давай ты угостишь меня мороженым, и я пойду на репетицию. Я все же действительно должна поблагодарить тебя. Я нигде не чувствовала себя так хорошо, как здесь.

— Боюсь, тебе сегодня от меня никуда не скрыться.

— Что это значит?