Страница 25 из 32
Она несколько раз пыталась вклиниться в гневную речь тети Кьяры, потому что действительно была благодарна Джованни за своевременную помощь, невзирая на чувствительный тычок в спину, и пусть не сразу, но ей это удалось. В конце концов, главное, что она осталась жива и здорова, а возможный синяк до свадьбы заживет.
Чтобы немного разрядить обстановку, развеселившаяся Кристина со смехом рассказала понемногу успокаивающейся родительнице про оплеуху, полученную ею от Алана.
К ее удивлению, тетя Кьяра, внимательно выслушав байку, сделала совершенно неожиданный вывод:
— Так я и знала, что он от тебя без ума! И не отнекивайся, бомбина, я знаю, что говорю! Как только он мне позвонил, я сразу поняла: ого, Кьяра, это не просто так! А уж теперь все встало на свои места. Алан ни за что, ни при каких обстоятельствах не ударит женщину. Надо, чтобы он за нее очень-очень сильно испугался, чтобы нарушить это правило. Я права? Что молчишь? А как ты к нему относишься? Ты его любишь?
Кристина почувствовала, как на ее щеках начал разливаться румянец. Кривить душой не хотелось, но и признаваться тоже.
— Тетя Кьяра, — выдавила она через силу, — у меня очень болит голова. Я пойду прилягу, хорошо?
— Конечно, ложись, дорогая, я тебе сейчас принесу лекарство и грелку. Ничто так не помогает, как что-нибудь горячее к ногам!
Кристина хотела возразить, что предпочла бы, чтобы ее оставили в покое, но при виде такого искреннего участия промолчала.
Как только встревоженная тетя скрылась в доме, она быстро прошмыгнула к себе в комнату и, чтобы пресечь любые расспросы, улегшись на кровати, сделала вид, что заснула, так что добрейшей женщине не оставалось ничего, как положить к ногам девушки завернутую в полотенце грелку и укрыть ее пледом. От такой материнской заботы, отвыкшая от чьей-либо помощи Кристина вдруг расчувствовалась и, неожиданно для себя, тихо заплакала.
Вдруг она почувствовала, как на ее вздрагивающее плечо легла рука, и ласковый голос тети Кьяры участливо произнес:
— Все будет хорошо, бомбина! Я буду просить за тебя и Алана Мадонну. Ты еще будешь счастлива, поверь мне.
Тут уж Кристина не выдержала и зарыдала во весь голос, а старая женщина, опустившись на край постели, начала, словно ребенка, гладить девушку по голове, приговаривая что-то по-итальянски. Это было так приятно, что Кристина понемногу затихла и, после того, как ее утешительница, решив, что гостья заснула, крадучись вышла за дверь, еще долго лежала, стараясь не упустить ощущения доброты и покоя.
Прошло еще какое-то время, и Кристина вдруг осознала, что привязалась к большому семейству добрейшей тети Кьяры и уже не воспринимает его жизнь, как броуновское движение или птичий базар. Да и весь клан Рибизи признал ее своей частью, взяв под свою защиту и опеку. Ей было очень уютно среди этих открытых жизнерадостных людей, а далекие Штаты представлялись чем-то зыбким и ирреальным, так что она уже с неохотой стала думать о возвращении под родной кров, где ее ждали отнюдь не простые проблемы.
Тетя Кьяра тоже присматривалась к гостье, и смотрины, надо сказать, прошли весьма удачно, хотя Кристина не предпринимала никаких усилий к тому, чтобы произвести хорошее впечатление. Она просто занималась тем, что ей нравилось: возилась с целой оравой внуков тети Кьяры, обсуждала с ее невестками, тоже неплохо знавшими английский, последние модные тенденции и училась готовить блюда итальянской кухни.
В конце концов эта достойная женщина так расчувствовалась, что даже поинтересовалась у Кристины, нет ли у нее такой же подруги, а то сыну ее сестры пора жениться. И вообще, если вдруг у нее что-то не сложится с Аланом, (да будет к ним благосклонна Мадонна!), она может быть уверена, что одной не останется. Кристина оценила комплимент и почувствовала себя на вершине блаженства.
Время летело с сумасшедшей скоростью, и девушка пребывала в нирване, пока в один совсем не прекрасный день ей не запала в голову мысль подсчитать, сколько времени прошло с последних месячных. Подсчитала — и охнула! Нет, конечно, рыдать пока еще рано, но полоски для определения беременности стоило купить на всякий случай. Пугаться-то особенно нечего, скорее всего, почти двухмесячная задержка обусловлена сменой климата и стрессами, но, как известно, береженого бог бережет.
Сбежав от заботливых хозяев, она довольно быстро нашла ближайшую аптеку и, краснея, попросила у очаровательной сеньориты, стоящей за прилавком, тест на беременность. Последовавшая за этим сцена доставила ей немало мучений, хотя, надо признать, со стороны выглядела довольно забавной. Дело в том, что Кристина знала по-итальянски не больше десяти слов, и в целях конспирации не стала спрашивать у тети Кьяры, как на ее языке будет слово «беременность».
Продавщица же не знала ни слова по-английски. В результате произошла сцена, полная жестикуляции, отчаянного хватания за голову и проклинания тупости собеседницы на двух языках. Продавщица почему-то уверилась, глядя на то, как Кристина изображает руками огромный живот, что странную иностранку пучит от газов, и она всячески пыталась впихнуть ей соответствующие таблетки.
Кристина была уже готова расплакаться, как в аптеку заглянул какой-то парень. Поскольку заинтригованная продавщица не собиралась прекращать выяснение, что же надо посетительнице, то девушке пришлось продолжить пантомиму на глазах у представителя противоположного пола, что не улучшило ее и так паршивого настроения. Она уже собиралась плюнуть на все и ретироваться домой, как парень, внимательно наблюдавший за ее ужимками и прыжками, что-то неуверенно сказал продавщице. Та полезла куда-то под прилавок, и в ее руках, к великому облегчению Кристины, появилась заветная коробочка.
Залившись румянцем, девушка рассыпалась в благодарностях, стараясь не встречаться глазами со своим спасителем, который наблюдал за всем происходящим с добродушной усмешкой.
Вернувшись домой, она внимательно изучила инструкцию (благо, та была на двух языках) и, запершись в туалете, использовала полоски по назначению.
Она долго собиралась с духом, чтобы узнать результат. Наконец, дрожа от страха и нехороших предчувствий, Кристина посмотрела на тестовую бумажку и похолодела от ужаса — сомнений быть не могло, единственная ночь с Аланом не прошла для нее даром. Это был удар под дых, от которого бедняжка чуть не упала в обморок.
Сидя на унитазе в чужой стране за много миль от родного дома, она представляла, что скажет миссис Картрайт, если выяснится, что вдовушка забеременела спустя всего два месяца после смерти мужа. Это будет грандиозный скандал! Да что скандал — катастрофа, по сравнению с которой гибель «Титаника» — детская шалость. Слава богу, что она живет в цивилизованной стране, где не принято забрасывать прелюбодеек камнями, но американская глубинка — это вам не нью-йоркский «Секс в большом городе», где, судя по сериалу, женщины подбирают себе кавалеров под цвет губной помады.
Кристина представила себе косые взгляды прохожих, пересуды за спиной, кривую ухмылку местных казанов и тихо заплакала.
А ведь она так мечтала о ребенке! Что только не делала все десять лет брака с Майклом, чтобы забеременеть, и вот теперь, когда это чудо произошло, ей, скорее всего, придется сделать аборт. Но как после такого святотатства ей смотреть в глаза Алану?
Она бы еще долго предавалась горю, если бы в дверь туалета деликатно не постучали. Голос тети Кьяры немного смущенно произнес:
— Кристи, бомбина, ты в порядке?
Она тихо шмыгнула носом и, постаравшись, чтобы голос звучал естественно, откликнулась:
— Все хорошо, я сейчас выйду. Извините, пожалуйста.
Приоткрыв дверь, она хотела проскочить мимо своей наперсницы, но та схватила ее за руку и потащила к окну, где, развернув к свету, заставила поднять опущенное лицо.
— Мамма миа! Ты плачешь! Кто тебя обидел? Сейчас придут мальчики (это она о тридцативосьмилетнем Луке и тридцатитрехлетнем Джованни!) и отлупят того негодяя, что посмел заставить тебя плакать.