Сезон обольщения

Бекки облизнула пересохшие губы и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ведь именно этого Джек ей не говорил.

Он сжал губы и ничего не отвечал.

— Так что, когда маркиза застрелили, все подумали на вас.

— Но это не он. — Бекки смяла памфлет, лежавший у нее на коленях. Он все еще был раскрыт на странице с карикатурой, на которую она старалась не смотреть.

— Нет, конечно, не он, — сказал Гарретт, продолжая испытующе смотреть на Джека. — Маркиза убили возле клуба на Честерфилд, а мистер Фултон в это время находился в публичном доме на Друри-лейн.

Бекки сидела как каменная. Он ведь не говорил ей, что посещал публичные дома. Но опять же, почему бы он стал рассказывать ей такие вещи? Какое ей было дело до того, что он находился тогда в доме терпимости? Главное, что он не убивал. Просто он был тогда молодым повесой. И его поступки не отличались от поступков всех остальных молодых повес, которые точно так же стремятся скрывать свои неблаговидные проделки от невинных светских девушек. А уж ей-то и вовсе не пристало оскорбляться, потому что она уже не была невинна. Ее жизненный опыт гораздо богаче, чем обыкновенно бывает у женщин ее возраста, и она прекрасно знала, какие распутники встречались среди мужчин ее круга.

Гарретт перевел взгляд на сестру.

— Его арестовали, но суда не было. Обвинение сняли на том основании, что человек никак не может находиться в двух местах одновременно.

Бекки несколько раз провела ладонями по юбкам, как будто разглаживая их.

— Не понимаю, почему это так тебя взволновало. Он оказался невиновен, и это самое главное. В любом случае к делу это не относится.

Она твердо знала, что все это не должно ее волновать. Ни то, что Джек шлялся по борделям, ни то, что он был когда-то влюблен в эту Анну Терлинг, и уж тем более не то, что хотел жениться на этой женщине. Ради Бога! Ведь все это было двенадцать лет назад!

— Леди Ребекка права, — сказал Джек. — Это не имеет никакого значения. Этим событиям уже много лет, и все это время я старался забыть о них.

Гарретт откинулся на спинку кресла.

— Однако двенадцать лет после того неприятного происшествия представляются сплошным белым пятном в вашей биографии, поскольку вы находились в морях и никто не знает, что там с вами происходило. Разве что другие моряки. Правда, сегодня утром мы с Тристаном побывали в порту и сумели отыскать одного матроса с вашего корабля. С «Глорианы».

— Действительно? — бесцветным голосом отозвался Джек.

— Он отзывался о вас как о знающем человеке, но при этом нелюдимом. Кажется, что, хоть люди относились к вам и хорошо, вы большей частью предпочитали ни с кем не общаться. Он упомянул о нескольких портовых драках, но это также ничего не значит. — Гарретт пожал плечами. — Я был бы сильнее озадачен, если бы не было вообще никаких стычек.

— Вы закончили? — жестко спросил Джек.

Бекки взглянула на него. Загорелые щёки отливали темно-красной бронзой. Она понимала его чувства. Кому понравится вторжение в личные дела? А Гарретт не проявлял никакой деликатности.

— Все это я прекрасно знаю. — Бекки небрежно махнула рукой. — Ну, во всяком случае, в общих чертах. И это ни в малейшей мере не влияет на мое отношение к мистеру Фултону.

— Но я только хочу, чтобы ты знала о прошлом того мужчины, с которым связалась, Ребекка. — Гарретт положил обе ладони на стол. — Несмотря на скандалы и драки, мне кажется, что его намерения честны.

Вот так. Бекки отлично понимала, что это самая блестящая рекомендация, которой можно было ждать от Гарретта. Она ведь также не думала, что Джек затевает что-то плохое. Впрочем…

Он перехватил ее взгляд.

— Прошлое — в прошлом. Теперь я смотрю только вперед.

— И как же ты видишь свое будущее, Джек? — тихо спросила она.

— Я вижу его здесь, в Англии. Хочу построить дом на той земле, где я родился. — Тут он помолчал и добавил: — И я хочу сделать это вместе с тобой.

— Но почему?

— Это не только из-за скандала. Он просто все ускорил. Я бы все равно сделал предложение, но прошедшая ночь заставила меня раскрыть глаза на правду.

Гарретт беспокойно поерзал, однако Джек не обратил на него внимания. Он покинул кресло, встав на колено перед Бекки, взял обе ее руки в свои и крепко сжал их.

— Я хочу все исправить. Поверь, очень хочу. Пожалуйста, выходи за меня. Умоляю, будь моей женой.

Он выглядел таким решительным, таким честным. Снова его действовали как серебристая блесна на рыбу, обещали яркое сияющее будущее, то, чего она считала себя совершенно недостойной после смерти Уильяма. Надежда. Счастье. Любовь. И все это так реально, так надежно. На какое-то счастливое мгновение она поверила, что теперь может открыть свое сердце, освободить душевные порывы, сбросить непроницаемую броню и почувствовать себя в безопасности с этим мужчиной.

Соблазн был чрезмерным. Она долго сидела молча, не шевелясь, переживая внутри себя борьбу сердца, ума и здравого смысла.

«Да» уже было у нее на языке. Это простое слово уже готово было сорваться и решить ее судьбу навеки.

И тогда она положит конец скандалу, спасет свое доброе имя и, что еще важнее, избавит семью от дальнейших неприятностей. Она в состоянии была прямо сейчас поступить правильно, и этого ждали от нее все, этому учили ее в детстве, и это был единственный приемлемый выход.

Она снова взглянула на Джека. Темные глаза, тронутые солнцем волосы, сходившиеся клинышком посередине лба, четкие черты лица: волевой подбородок, прямой нос, мелкие перышки морщинок в уголках глаз. Округлая линия нижней губы… Ночью она касалась ее языком, пробовала на вкус, брала осторожно зубами и слегка покусывала. Господи, как же она его хотела! И теперь хочет.

Но его лицо — это было незнакомое лицо. Она опустила взгляд на их переплетенные пальцы. Рука Джека была немного больше и темнее ее ладони. Такая мужественная, совсем другая. Чужая.

Четыре года назад Бекки была не в ладах со здравым смыслом. Из-за этого и случился несчастный союз с плохим человеком. Наверное, Джек не плохой и даже не лжец, но разве можно безрассудно ввергать себя в новый брак? Неужели она хочет снова увязнуть в бесконечной трясине одиночества и страданий, которые познала после свадьбы с Уильямом, поняв, что он никогда не любил ее?

Джек крепче стиснул ее руки, и она снова быстро скользнула взором по его лицу. Его губы — Господи, какие красивые губы! — стали тоньше.

— Бекки?

— Я… — Она не смогла договорить и только покачала головой.

Он с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы.

О Боже, наверное, она невыносимо эгоистична, но она не могла поступить иначе! Не могла снова разрушить свою жизнь. Даже ради того, чтобы без смущения смотреть в глаза всему свету, показывая, что она способна отвечать за свои грехи. Даже ради прекращения скандала. И даже если этот мужчина способен довести ее до невообразимого оргазма всего лишь несколькими прикосновениями пальцев.

Много лет она думала, что вообще не способна больше любить. И если говорить честно, то она не любит Джека Фултона. Как это возможно? Ведь она его совсем не знает.

Он тоже ее не любит. Она видела нежность в его взгляде. Чувствовала, что он восхищен ею. Конечно, он искренне желает защищать ее и заботиться о ней и даже сделать ее счастливой, по какой-то причине он решил, что хочет на ней жениться. Но он ее не любит.

Конечно, общество рассматривает брак скорее как сделку двух сторон, чем как союз любящих. Но это неправильно и неприемлемо — во всяком случае, для Бекки. Другая женщина из ее круга могла бы без сомнений пойти на этот шаг, но Бекки уже давно поняла, что не похожа на большинство женщин.

И каким бы красивым и желанным ни был Джек и какими бы ни были ее чувства к нему, она не могла выйти за него замуж. Не могла снова уничтожить свою жизнь, сковать себя узами брака с человеком, наверняка зная, что не понимает его достаточно глубоко.

— Я… не знаю. — Она судорожно вдохнула. — Мне нужно… Мне нужно время.