Страница 31 из 54
Я все прекрасно понял. И лишних слов не нужно было. Обнял ее и тихонько похлопал по спинке.
«Все будет хорошо», — думаю я.
Но так ли будет все на самом деле?
Юлька успокаивается и я усаживаю ее на этот незримый пол, который вроде как и не существует вовсе, но умудряется нас держать. Сажусь рядом с ней, а после к нам присоединяется Серж. Он улыбается, но видно в его улыбке что-то потустороннее. Грустная улыбка мертвого человека, что при жизни все же был счастлив. Необыкновенное зрелище и в какой-то степени необъяснимое.
Мне не нужно что-то говорить. Серж и так все понимает. Словно читает мои мысли. Но нет, он просто знает, точно так же, как все понимаю и я.
— Он выжил, — говорит Серж. — Не знаю как, не знаю почему, но он выжил.
Серж говорил о Сталкере. А я пытался вспомнить, что было после лавины. Голова болела жутко.
— Я покажу, — отвечает Серж и все так же грустно улыбается.
Он встает на ноги, поднимает аккуратно еще всхлипывающую Юльку, придерживая за бок, словно обнимая. Я встаю вслед за ними.
— Пойдем.
И я иду за ним. Мы делаем шагов десять и перед нами появляется туман, он складывается в картинку. Молочно-белый туман преображается в снежную лавину, обрушающуюся на нас. Она поглощает нас, как и еще живых, так и наши бестелесные духи. Кувырок и еще один. Вокруг тьма.
Меня хватает за руку Серж. Я не вижу этого, но просто знаю об этом. Выдергивает из под снега и мы втроем стоим, словно пушинки на самой лавине. Это наше воспоминание. Общее воспоминание. Мы дополняем своей памятью друг друга, тем самым складывая общую картинку.
Тишина. Давит на уши. Голова болит еще сильнее. А после перед глазами пробегает вспышка яркого света. И я на какие-то доли секунд вижу, как из-под снега выбирается Сталкер. Еле живой. В глазах горит безумный блеск. И я понимаю, что и его жизнь унесла с собой эта лавина. Повредила его рассудок.
Еще одна вспышка и я вижу его дальнейшую жизнь его же глазами. Он путешествует из линзы в линзу, пока, в конце концов, не оказывается в черной башне в тайге. Под ледником, где мы и были. Его глаза с оранжевым отблеском смотрят в отражение во льду и я не могу узнать своего старого друга. Но прекрасно понимаю, что произошло на самом деле. Слышу его мысли. Вижу образы из его разума.
«Глупцы!» — заливался смехом Сталкер. — «Один из вас — предатель! А вы даже не заметили этого!»
Я видел ту сцену в гротах у черной башни и стража башни. Мое сердце защемило от боли. Это был Сталкер. Обезумевший и сломленный до такой степени, что для него стало целью защитить нас, чего бы ему это не стоило. И он сделал все, что было в его силах.
Но и те слова, что он произнес у черной башни, мы тогда восприняли не верно. Предателем вовсе был не Стас, а другой человек, которого мы считали своим другом. И уж не знаю, как именно Сталкер это узнал, но он пытался уберечь нас от настоящего предателя. От того, с кем мне еще предстояло встретиться после того, как я вместе с Глебом, Марией и Стасом выбрался из-под снега, чтобы продолжить погоню за V…
Серж вновь наблюдал за своей смертью и крепко обнимал Юльку, не позволяя ей наблюдать за тем, что для нее уже произошло. Поглаживал по спине и пытался успокоить, хотя и с его лица исчезла улыбка, а огонек жизни исчез из глаз. Они были мертвы, как и я сам.
Но моя смерть случилась позднее.
А воспоминание продолжалось. Мы вчетвером выбрались из-под снега. Стас тут же взял командование на себя, хотя на нем оно и было. Но теперь он активизировался еще сильнее. Мы с Глебом разгребали снег, чтобы отыскать наших товарищей, но я видел, что их данные о жизненных показателях не поступают на мой визор. Мертвы.
Я допустил ошибку тогда лишь со Сталкером. Видно из-за лавины он повредил свой экзоскелет. Но Стас принял решение.
«Они уже мертвы», — говорил он с тяжестью в голосе. — «Им уже не поможешь, а у нас есть цель».
Это была правда, с которой не могла смириться лишь Мария. Я понимал, что она жаждет отмщения. У нее погибла одна подруга. А теперь из жизни ушла и вторая. И во всем этом Мария винила лишь одного человека — Виктора. Хотя, по сути, он был совершенно не причастен к гибели Лины и Юли.
Лина погибла от рук ренегатов, а вот Юля умерла от лавины, которая была вызвана одним выстрелом, который произвел Малой, стреляя в Джеймса, когда мы были в тайге в прошлый раз. Совпадение и случайность, что унесли жизни двух товарищей и довели Сталкера до безумия. Я знал это, потому что моему взору открывалась картина более подробная, нежели когда я был живой.
Я видел следствия и последствия. Действия и их противодействия. И это было слишком тяжело осознать.
Голова раскалывалась от боли.
— Пойдем, — произнес Серж прямо над ухом. — Эта история еще не завершена.
Он все так же держал Юлю рядом, не отпуская. А ей, кажется, уже стало легче.
Три духа, или призрака, если вам так больше нравится, двинулись за последними выжившими дальше, в ту сторону, где в последний раз видели Виктора.
Это необычное чувство, преследовать самого себя. Пребывая лишь духом, следовать за твоим телом, которым ты еще вот-вот совсем недавно управлял. Мог чувствовать, ощущать и, самое главное, жить.
Продолжая свое путешествие по воспоминанию я стал вспоминать те моменты, что предшествовали моей смерти. Вот мы остановились, увидев следы на снегу. Это был Виктор, никто не сомневался. Тогда-то Мария и сорвалась. Она вырвалась из цепкой хватки Глеба и понеслась вперед что есть мочи, засоряя эфир срывающимися с ее языка проклятьями и крепкими словами в адрес Виктора.
Не бежала, а мчалась, как метеор. А я вместе со Стасом и Глебом, выкрикивая что-то вроде «Остановись!», бежали за ней с одной лишь целью: уберечь ее от самой себя и той беды, что она может на нас накликать.
А после настал момент истины. Мария встала, как вкопанная. В двухстах-трехстах метрах дальше вполне обычным размеренным шагом шел Виктор. А еще через такое же расстояние виднелось переливающееся окно. Линза!
Мы бы могли успеть ее остановить, постой она на месте на несколько секунд подольше. Но этого не произошло. Сорвалась с места и понеслась на Виктора.
— Ублюдок! — разнесся по всей поляне голос Марии и V остановился на месте. Повернулся и увидел, как в его сторону бегут преследователи.
Виктор думал не долго. Линза была уже очень близко и если устраивать засаду, то именно на другой стороне линзы. Здесь один против четверых мало что мог сделать. И он побежал.
Началась самая настоящая погоня, во время которой Мария продолжала сыпать проклятья в адрес Виктора. А я наконец-то начал ее нагонять. То, что в прошлой своей жизни, до Консорциума, я был профессиональным спортсменом — знал лишь я. Прекрасно знал, на что я способен и теперь выжимал из себя все, чтобы нагнать Марию и не допустить того, чтобы она совершила ошибку. Именно так я думал в тот момент. Знал бы я, что на доске появится еще одна фигура, ход моих мыслей изменился бы резко. А может быть, и нет. Я не знаю. А гадать…
Нет уж, увольте!
Все изменилось резко и неожиданно. Виктор находился совсем рядом с линзой. Остановился и, достав из кобуры пистолет, ждал нас.
Мария еще на порыве промчалась до него, но остановилась в метрах двадцати от него. В ее руке уже тоже был сжат пистолет. И она была готова пустить его в ход.
— Она погибла из-за тебя!
А я продолжал бежать. Еще немного и я буду рядом, ибо могло произойти все, что угодно. И я не был уверен, что победу одержит Мария.
— Если бы не ты, — продолжала выкрикивать она, — она бы никогда не умерла!
В ее голосе, в каждом звуке слышалась ярость. Боль. Отчаяние.
Я был уже рядом и мог разглядеть лицо Виктора сквозь визор. И его лицо выражало утрату. Внутреннюю боль. Я точно видел именно эти эмоции, а не радость или еще какие-то чувства, какие должны были быть. Совершенно наоборот.
А потом уже в пяти метрах от Марии я услышал его голос: