Перекресток

— У тебя такой вид, будто ты не решаешься что-то сказать и оттого мучаешься, — весело сообщила Хельга, останавливаясь рядом.

— Будешь тут мучаться, столько всего сразу навалилось на мою несчастную голову… А с чего Агриэль этим Карром так заинтересовался?

— Каким Карром? — не поняла девушка.

— Ну, помнишь, трактирщик рассказывал про отряд стражников? Он еще говорил, что узнал господина Карра.

— Аааа, понятно, только ты перепутал — того зовут Краус ("как будто я сам не знаю!"), он комендант здешнего гарнизона. Это поселение называется Корунхель и он тут начальник стражи. Действительно, очень подозрительно — для того, чтобы Краус лично отправился патрулировать земли, должно было случиться что-то очень серьёзное.

Я победно взглянул на Серхио — он подмигнул и удовлетворённо кивнул. Хотя, радоваться-то нечему — и эта ниточка оборвалась.

В воротах показался Агриэль, но выглядел он как-то уж слишком мрачно для человека, только что встретившего давних друзей.

— Никто ничего толком не знает. Говорят, что Краус вернулся седмицу назад из Города и тут же, несмотря на поздний вечер, уехал с отрядом к границе Заронга. Странно всё это… Что-то произошло, и произошло совсем недавно — когда я покидал Мастера, в Городе всё было спокойно. Однако ответ мы сможем получить только в Дастароге, так что не будем тут долго задерживаться…

Агриэль повернул коня и мы тронулись вдоль улицы прочь от ворот. В отличие от покинутой нами утром деревни, на сей раз навстречу попадалось много народу — играли в пыли дети, спешили куда-то женщины с корзинами, безмолвно уступавшие нам дорогу, несколько стражников стояли на крыльце дома похожего на кабак, и многие другие, всех не упомнишь. Кое-где в сторону отходили узкие кривые проулки, в которых царил вечный полумрак и откуда тянуло убийственной смесью запахов помойки и испражнений. "Сюда бы этих чистоплюев из Голливуда — враз бы расхотели снимать свои романтические фильмы про Средневековье", — подумал я, стараясь дышать через раз. К счастью, конец приходит всему — и хорошему, и плохому — выход с противоположной стороны городка показался мне вратами рая. Покинули мы Корунхель без всякого сожаления, но отдышался я только через полчаса — всё-таки такие испытания не для моего нежного носа.

— Агриэль, послушай, я вот что заметил, — молчаливость в списке моих добродетелей отсутствует напрочь, — в Корунхеле все постройки деревянные, да и городские стены тоже. Вообще всё деревянное, а на вашем лесном хуторе и стены каменные, и дома. Где вы в лесу столько булыжников насобирали?

— Хм, из тебя получился бы неплохой разведчик, — одобрил мечник. — В лесу, конечно, камня нет. Для застав его специально возили с гор. В те далёкие времена к строительству укреплений относились серьёзно, деревянными стенами орков не остановить — они их легко сжигали.

Он замолчал и обернулся — под нарастающий топот копыт нас быстро нагонял всадник. Оружием не размахивает, не кричит — значит свой. Человек очень скоро оказался рядом, резко осадил лошадь и огорошил Агриэл новостью:

— Агр, Краус пропал!

— Как пропал?! А ну, давай, выкладывай всё по порядку.

Всадник недоверчиво покосился на нас.

— Можешь говорить — это люди Мастера, — успокоил его мечник.

— Не прошло и получаса после вашего отъезда, как примчался один из тех, кто был в отряде Крауса. Он почти загнал лошадь… — всадник от волнения слегка задыхался. — Рассказал, что они добрались до границы Заронга, затем Краус оставил их троих в засаде, а сам пошёл разведать подходы к тропе, что ведёт на плато. Они ждали долго, потом пошли искать и не нашли, он как-будто растворился…

— Ну, это не повод для паники, — махнул рукой Агриэль. — Краус опытный следопыт, уж я-то его хорошо знаю — не раз приходилось вместе работать. Он мог преследовать кого-то и уйти слишком далеко, в нашем деле всякое случается — порой и сутками врага выслеживали.

— Агр, там же некуда идти кроме тропы, — всадник вновь глянул в нашу сторону, — а на тропе они заметили свежие следы. Огромные орочьи следы, Агр…

Мечник напрягся, на его лице быстро забегали желваки.

— Орки в Заронге?! — он в сердцах ударил себя по колену. — Значит, Уаддр тогда не соврал! И что же было дальше?

— Двое остались наблюдать за тропой… А меня послали в Город с докладом Конвенту.

— Поспеши, новость очень важная!

Всадник сорвался с места и вихрем умчался вперед, только подковы сверкнули да потревоженная пыль повисла в воздухе мутной дорожкой.

— Если увидишь Мастера, скажи, что мы близко! — крикнул вдогонку Агриэль, но вряд ли гонец его услышал.

— Нам тоже стоит поторопиться. Моё место сейчас в Заронге, — мечник серьёзно посмотрел на меня, — придется ещё чуть потерпеть, Сергей, в Городе отдохнёшь.

— Так езжай один, раз такое дело, — предложил я. — А мы потихонечку доберёмся сами.

Агриэль секунду раздумывал, затем решительно мотнул головой:

— Нет, я за вас отвечаю перед Мастером.

— Ну ладно, значит поедем быстро, — надо так надо, а корчить из себя капризную девицу не в моих правилах.

На этот раз скачка давалась мне значительно тяжелее. Я терпел и не жаловался, не просил передышки, хотя всё тело уже пульсировало одним сплошным комком тупой боли, от напряжения сводило пальцы рук, а ноги и вовсе исчезли. Поэтому когда показался Город и Агриэль перевел лошадей на шаг, я сидел в седле совершенно обессиленным и не только говорить не мог, но и дышал-то с трудом. Куда только делось очарование стремительного полёта верхом на горячем скакуне через лес? Прав был покойный дядька Теофраст [6]— в любом деле важна дозировка. Досадно только, что постигать сию мудрость приходится филейным местом.

Дастарог даже издалека внушал почтительное восхищение — куда там нашим средневековым замкам! Он был гораздо больше, массивнее и чем-то напоминал гигантского тарантула, застывшего в ожидании жертвы в окружении карликового леса. Вскоре Город закрывал уже полнеба и впечатление грандиозности сооружения только усилилось — высокие отвесные стены с узкими щелями бойниц, выступающие полуцилиндры огромных башен, арка ворот, готовая поспорить размерами с Триумфальной — всё прямо-таки кричало о неприступности цитадели.

Мы пробирались через хаотическое скопление каких-то небольших построек, напоминающих переделанные на скорую руку сарайки садово-огородных участков. Такие же наспех сколоченные, безвкусные, со щелями в ладонь шириной и одновременно столь же необходимые. Там и сям стояли телеги, гружёные мешками, корзинами, разновеликими горшками и прочей всякой всячиной. А среди этого собрания недвижимости суетились люди, образовывали порой небольшие группки, отчаянно спорили и размахивали руками. На нас они не обращали ни малейшего внимания. Одним словом, самый натуральный базар.

— Внешнее Торговище, — пояснила Хельга, заметив, что я с интересом разглядываю развернувшийся живописный балаган, — сюда съезжаются крестьяне и ремесленники со всей округи.

— Почему сюда, а не прямо в город? — удивился Серхио.

— Рынок Дастарога не смог бы вместить всех желающих, но некоторые признанные мастера получили лицензию Конвента и торгуют в Городе.

Вырвавшись с Торговища, мы миновали широкий подъемный мост и наконец-то вплотную подъехали к воротам. Я с благоговением разглядывал возвышавшуюся над аркой надворную башню, с прищуром смотревшую вокруг амбразурами навесных бойниц — пожалуй, всего несколько воинов могли бы оказать достойный отпор пробравшемуся к воротам врагу. Оставалось только восхищаться до мелочей продуманной архитектуре крепости, воплотившей в камне опыт множества кровопролитных войн. Опять почти один в один, как и в Корунхеле, повторился ритуал встречи Агриэля стражниками Дастарога — как видно, мечник в приграничных землях личность весьма популярная.

А внутри Город оказался на удивление чистым — я ожидал худшего, вспоминая удушливое амбре оставшегося позади городка команданте Крауса. Чувствовалось, что за порядком в столице провинции привыкли следить строго. Улица, по которой мы въехали в Дастарог, была вымощена грубым булыжником и звонкий цокот копыт далеко разносился по коридору одно- и двухэтажных домов. На некоторых вызывающе торчали вывески с яркими картинками и надписями на непонятном языке. Начертание букв напоминало кириллицу времён Кирилла и Мефодия, но периодически попадающиеся умляуты заставляли сомневаться в таком предположении. Чем-то весь этот древний антураж напоминал мне тихие старинные улочки Риги или Львова.

6

Теофраст — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм — таково полное имя выдающегося врача и алхимика шестнадцатого столетия, известного всему миру под именем Парацельса. Сергей, очевидно, вспоминает известное изречение Парацельса — "Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна только доза делает яд незаметным".