Перекресток

…С криком Серхио проснулся — в дверь громко стучали.

— Серхио!

Испанец оглянулся по сторонам — деревянные стены вокруг, низкий потолок, свет из маленького окошка над головой — комната в таверне!

— Что случилось?! — в голосе из коридора зазвучали тревожные нотки.

Серхио поднялся и подошёл к двери, всё тело горело и зудело, как будто его облепили горчичниками с головы до самых пяток. Он отодвинул засов и открыл дверь — на пороге стоял встревоженный Агриэль.

— Ты кричал… Что произошло? — спросил мечник, внимательно оглядывая пространство за спиной испанца.

— Всё в порядке, просто плохой сон приснился, ничего страшного.

— Нам скоро отправляться в путь, одевайся и спускайся вниз, все уже там, — воин недоверчиво посмотрел в глаза Серхио и направился к лестнице.

— Агриэль!

Мечник обернулся и выжидательно посмотрел на испанца.

— Ты никогда не встречал человека по имени Карр? Может не сейчас, может намного раньше? Или, возможно, что-нибудь о нём слышал?

Мечник мгновение раздумывал, потом покачал головой.

— Нет, такого имени я не помню, а почему ты спрашиваешь?

— Так… Не обращай внимания, это всё тот дурной сон, — улыбнулся испанец и задумчиво проводил Агриэля взглядом. Сам-то он совсем не был в этом уверен, настолько реальным и осязаемым казалось всё происшедшее. Но смущать малознакомых людей своими подозрениями не привык, да и не хотел…

Серхио вернулся в комнату и неторопливо оделся — странный сон никак не давал покоя. Он ещё раз придирчиво осмотрел место ночлега и вышел из комнаты. "Надо поговорить с Сергеем, парень он хоть и молодой, но наблюдательный, да и ум у него острый, с хорошей реакцией… Возможно, вдвоём нам будет легче во всём разобраться, а если я прав, то увиденное напрямую касается нас обоих", — подумал испанец и, пройдя коридором, спустился по скрипучей рассохшейся лестнице на первый этаж…

* * *

Я сидел за столом и весело болтал с Хельгой о разных пустяках, ожидая пока все соберутся и хозяин принесёт обещанный завтрак. Настроение? Хм, да просто отличное — всегда бы так! Даже несмотря на одеревеневшие ноги и спину — всё же организм пока молодой, отходчивый, суставы не скрипят и песок не сыпется, плюс здоровый крепкий сон. Так что будущее смотрелось если и не радужным, то уж точно не таким мрачным, как накануне.

— А куда подевались все остальные? — вспомнил я об оставшихся членах нашей команды.

— Агриэль пошёл проверить лошадей, а Серхио должен вот-вот подойти… И что, — спросила она, продолжая прерванный разговор, — у вас все женщины пользуются… косметикой?

Незнакомое слово девушка выговорила с трудом, чуть ли не по слогам.

— Ну, не то чтобы все, но очень многие. Понимаешь, — я выразительно посмотрел на неё, — не всем же природа отсыпала полной мерой от щедрот своих, так что можешь считать это своеобразным ритуалом "помазания" в красавицы.

Мои откровения рекламного агента прервало появление Серхио.

— Доброе утро!

Ну, судя по его помятому виду, утро добрым выдалось не для всех.

— Кто знает, где здесь можно умыться? — испанец или не заметил моей скептической ухмылки, или просто проигнорировал.

— Во дворе есть бочка с водой, — ответила Хельга, — попроси хозяина, он покажет как пройти. Да, и скажи Агриэлю, что все уже собрались.

Серхио покорно направился к стойке, прямёхонько к суетливому владельцу заведения. Тот как всегда радостно закивал, затарахтел скороговоркой, замахал для пущей убедительности руками — одним словом, старался всеми силами угодить дорогому гостю. Эхе-хе, где же то времячко золотое, когда можно было всласть поругаться с полупьяным администратором провинциальной гостиницы какого-нибудь Зачупыжинска? И сам пар выпустишь, да и человеку потом не так скучно мух на потолке считать. Опять же свежая тема для обсуждения в кругу знакомых — хлопнет стакан-другой, закусит балтийской килечкой и расскажет всю правду-мать про выскочек-спортсменов да невоспитанных акселератов. Красотища! Не умеет здешний народ духовно оттопыриваться, а зря. Хотя, может, в Дастароге люди повеселее будут, кто знает…

В дверях показался мечник, перекинулся парой слов с испанцем, лег о нько хлопнул по плечу трактирщика и только тогда подошёл к нам.

— Лошади готовы. Если выедем через полчаса, к вечеру будем в Городе.

— Мы ждём только завтрак, — Хельга трогательно улыбнулась. Эх, не сгореть бы, всего лишь второй день, а она волнует меня всё больше и больше.

Словно услышав нашу фею, на пороге зала появилась женщина неопределённого возраста — ей с одинаковым успехом можно было дать и тридцать, и сорок лет (жена хозяина?), в руках она держала поднос с курившимися лёгким паром тарелками. А следом семенил и сам владелец, нёсущий кружки с каким-то горячим напитком. Глядя на его открытое добродушное лицо и широкую улыбку, определённо хотелось жить.

— Надеюсь, вам у нас понравилось, — бодро произнёс он, расставляя посуду на столе, — мы всегда рады посланцам Магистра и его гостям.

— Ты хорошо справляешься, Хван, — похвалил его Агриэль, — Мастер будет тобой доволен… Ты говорил, седмицу назад тут останавливались стражники, не знаешь, кто именно?

— Господин Краус, а с ним было ещё три воина.

— Краус? — мечник с интересом посмотрел на хозяина, — А куда они направились, ты случайноне слышал?

Агриэль явно выделил слово "случайно" и мне показалось, что Хван слегка смутился — по-видимому, помимо обязанностей хозяина гринтур-отеля он выполнял куда более деликатные поручения и мечник об этом знал. Как я посмотрю, какой бы мир не был, наш или чужой, а люди-то везде остаются людьми — любят подслушивать, подглядывать, распускать слухи и сплетничать. Синдром "замочной скважины" — недаром сейчас на телевидении большим успехом пользуются передачи, где можно совершенно законно порыться в чужом грязном белье и посмаковать подробности.

— Стражники говорили что-то про границу с Заронгом и… — Хван запнулся, — по-моему, они кого-то искали…

— Почему ты так решил? — Агриэля явно заинтересовала информация трактирщика.

— Ну, — хозяин развел руками, — работаю-то я здесь давно и на своём веку повидал немало дозорных отрядов. Обычно воины не очень-то спешат с утра — ну что может случиться в наших пустынных землях? Но в тот раз стражники поднялись очень рано и не стали даже завтракать. А ещё они несколько раз упомянули о каком-то человеке, которого нужно непременно найти, но имени так и не назвали.

Хван, неуверенно улыбаясь, переминался с ноги на ногу, а мечник молча разглядывал его и нервно барабанил пальцами по столу. Что творилось в голове воина, о чём он размышлял — одному богу известно.

— Ладно, распорядись, чтобы вывели лошадей на улицу.

Хозяин радостно выскочил из зала. Серхио пристально смотрел на Агриэля, очевидно ожидая объяснений, но мечник невозмутимо вертел в руках вилку и делиться догадками не торопился. А как по мне, то какой-то странствующий патруль не заслуживал столь пристального внимания, поэтому я плотоядно набросился на яичницу с беконом, покончив с ней в считанные секунды. Что поделаешь, привык есть быстро, безжалостно попирая правило о тщательном пережевывании пищи и помощи обществу. А с другой стороны, никто не запрещает вооружиться в оправдание другим — "кто как ест, тот так и работает". Я поблагодарил Хвана за замечательный завтрак, прощально проскрипел суставами и выбрался на улицу.

Чистый воздух раннего утра будоражил и пьянил. На придорожной траве мириадами алмазных брызг блестела в лучах солнца роса, дразнили забытые сельские запахи, и на меня нахлынули воспоминания далёкого детства. Казалось, что сейчас из калитки напротив выйдет соседка тётя Настя, нарочито ворчливо спросит — "Что, пострел, не спится?", а потом со двора вернётся бабушка и протянет кружку парного молока… А я, напившись так, что живот, казалось, вот-вот лопнет, побегу искать Кольку — вчера мы собирались на рыбалку… Где-то в глубине души шевельнулось запоздалое раскаяние — какая же я, оказывается, свинья! С тех пор, как началась учёба в институте, даже не вспоминал про бабушку. Да и чем занимаются мои деревенские знакомые уже никогда не интересовался. Странно всё же устроен человек — вместе с детскими игрушками зачастую забывает он и старых друзей. Непонятно только: или так положено прощаться с детством, или просто со временем грубеет не только кожа, но и душа — наивность и открытость в мире взрослых наказываются без всякого сожаления. Иногда даже с особым цинизмом…