Страница 21 из 29
Мартен снова откашлялся и пустился рассказывать дальше:
— Так вот, Таборлин хлопнул ладонью по крышке сундука и вскричал: «Эдро!» Сундук вмиг распахнулся, и Таборлин схватил свой плащ, не имеющий цвета, и свой волшебный посох. Он вызвал целый пучок молний и убил на месте два десятка стражников. Потом вызвал стену огня и убил еще два десятка. Те же, что остались в живых, побросали мечи и взмолились о пощаде.
Тут Таборлин забрал из сундука остальные свои вещи. Он достал свой ключ и монетку и запрятал их подальше. Под конец он вытащил свой медный меч, Скьялдрин, и опоясался…
— Что-что? — смеясь, перебил его Дедан. — Дурак! Меч Таборлина не был медным!
— Заткнись, Дан! — огрызнулся Мартен, уязвленный этим замечанием. — Медный он был!
— Сам заткнись! — возразил Дедан. — Медных мечей вообще не бывает. Медь же заточку не держит. Это все равно что пытаться убить человека монетой!
Геспе расхохоталась.
— Может, все-таки серебряный, а, Мартен?
— Медный он был! — стоял на своем Мартен.
— Может, это было в самом начале странствий Таборлина, — громким шепотом сказал Дедан Геспе. — И он тогда не мог себе позволить другого меча, кроме медного!
Мартен метнул в их сторону гневный взгляд.
— Медный, черт бы вас побрал! А коли вам это не нравится, тогда сами придумывайте, что было дальше!
И он надменно скрестил руки на груди.
— Ладно, — сказал Дедан. — Пускай вон Квоут что-нибудь расскажет. Он хоть и пацан, а байки рассказывать умеет. Медный меч! Подумать только!
— По правде говоря, — сказал я, — я бы предпочел дослушать Мартена.
— Да нет уж, валяй, — с горечью ответил старый следопыт. — У меня вся охота пропала рассказывать. Лучше уж ты что-нибудь расскажешь, чем слушать, как блеет этот баран, пытаясь связать два слова!
Вечерние разговоры у костра были одним из немногих моментов, когда мы могли собраться все вместе, не переходя тотчас на мелкие раздоры. А теперь вот даже эти посиделки начинали становиться напряженными. А главное, остальные начали рассчитывать на то, что именно я обеспечу им развлечение на весь вечер. Надеясь положить конец этой тенденции, я заранее продумал, что именно стану рассказывать сегодня вечером.
— В некотором царстве, в некотором государстве, — начал я, — в одном городке родился мальчик. Мальчик был чудо как хорош, по крайней мере, так полагала его мать. Одно в нем было не так: в пупке у него был золотой винтик. Его шляпка немного торчала наружу.
Мать мальчика была довольна уже тем, что у него все руки-ноги на месте. Однако, когда мальчик подрос, он понял, что далеко не у всех людей в пупке имеются винтики, тем более золотые. Он спросил у своей матушки, для чего у него этот винтик, но матушка этого не знала. Мальчик спросил об этом у батюшки, но и батюшка этого не знал. Он спросил у дедушки с бабушкой, но и они ему ничего ответить не смогли.
Тогда он на время успокоился, и все-таки этот вопрос не давал ему покоя. И вот, наконец, когда мальчик подрос, он собрал котомку и отправился в путь, надеясь отыскать кого-нибудь, кто знает, в чем тут дело.
Он ходил по городам и весям и спрашивал об этом всякого, кто хоть что-нибудь в чем-то смыслил. Он расспрашивал повитух и лекарей, но они ничего понять не могли. Мальчик расспрашивал арканистов, лудильщиков, старых отшельников, живущих в лесной чащобе, но никто из них отродясь не видывал ничего подобного.
Тогда он отправился к сильдийским купцам, полагая, что уж они-то наверняка знают все о золоте. Однако и сильдийские купцы этого не знали. Тогда он отправился в Университет к тамошним арканистам, полагая, что уж они-то наверняка знают все о винтиках и шпунтиках и о том, для чего они нужны. Однако и арканисты этого не знали. Тогда мальчик отправился за Штормвал, чтобы задать вопрос тальским колдуньям, но никто из них так ему ничего толком и не ответил.
Наконец он отправился к винтийскому королю, самому богатому королю на свете. Но и король этого не знал. Побывал он и у атуранского императора, но и император ему ничего не ответил, невзирая на все свое могущество. Он обошел, одно за другим, все Малые королевства, но никто-никто не знал ответа на его вопрос.
И вот в конце концов мальчик отправился к верховному королю Модега, мудрейшему из всех королей на свете. Верховный король пристально посмотрел на золотой винтик, торчащий у мальчика в пупке. Потом верховный король махнул рукой, и его сенешаль принес подушечку золотого шелка. На подушечке покоилась золотая шкатулка. Верховный король снял золотой ключик, который носил на шее, и отпер им шкатулку. Внутри шкатулки лежала золотая отвертка.
Верховный король взял отвертку и сделал мальчику знак подойти поближе. Мальчик повиновался, трепеща от возбуждения. Верховный король взял золотую отвертку и вставил ее мальчику в пупок.
Я выдержал паузу, отхлебнул воды. Я чувствовал, что моя небольшая аудитория с нетерпением ждет продолжения.
— Верховный король аккуратно повернул золотую отвертку. Раз — ничего. Два — ничего. Потом король повернул отвертку в третий раз, и… у мальчика отвалилась задница!
Воцарилось ошеломленное молчание.
— Чего? — недоверчиво переспросила Геспе.
— У мальчика отвалилась задница, — повторил я совершенно бесстрастно.
Все надолго замолчали. Слушатели не сводили с меня глаз. Треснуло полено, красный уголек отлетел в сторону.
— И что было потом? — спросила наконец Геспе.
— Ничего, — ответил я. — Это все. Конец.
— То есть как? — снова спросила она. — Ну что это за история такая?
Я уже собирался было ответить — и тут Темпи расхохотался. Он ржал как сумасшедший, задыхаясь от хохота. Вскоре я и сам расхохотался, отчасти заразившись от Темпи, отчасти потому, что эта история мне и самому всегда казалась ужасно смешной, хотя и дурацкой.
Геспе грозно нахмурилась, словно смеялись над ней.
Дедан заговорил первым:
— Я чего-то не понял. Но почему?.. — он не договорил.
— Ну а задницу-то мальчику потом назад приделали? — перебила Геспе.
Я пожал плечами.
— В истории об этом ничего не говорится.
Дедан взмахнул руками, лицо у него сделалось расстроенное.
— А в чем тогда смысл?
Я скроил невинную мину.
— Ну, я думал, мы просто так байки рассказываем…
Верзила сердито насупился.
— Нормальные байки! Со смыслом! Чтобы они заканчивались как полагается! А не такие, в которых у мальчика отвалилась задница!..
Он потряс головой.
— Чушь какая-то. Я спать пошел!
И он ушел раскладывать спальник. Геспе удалилась в другую сторону.
Я ухмыльнулся: теперь я мог быть уверен, что они не станут просить меня рассказывать истории чаще, чем мне самому того захочется.
Темпи тоже поднялся на ноги. Проходя мимо, он улыбнулся и вдруг обнял меня. Еще оборот тому назад меня бы это шокировало, но теперь я знал, что адемы не относятся к прикосновениям как к чему-то особенному.
И тем не менее меня удивило, что он сделал это при посторонних. Я тоже обнял его в ответ, как сумел, и почувствовал, что его грудь все еще содрогается от смеха.
— Задница отвалилась! — вполголоса повторил он и ушел спать.
Мартен проводил глазами Темпи, потом смерил меня долгим, задумчивым взглядом.
— Где это ты слышал такую историю? — спросил он.
— Папа рассказывал, когда я маленьким был, — ответил я.
— Странная сказка, детям таких обычно не рассказывают.
— А я был странным ребенком, — ответил я. — Когда я подрос, отец признался, что нарочно сочинял истории, только чтобы я заткнулся. А то я засыпал его вопросами. Я мог задавать вопросы часами. Он говорил, единственное, что могло заставить меня замолчать, была какая-нибудь загадка. Но обычные загадки я щелкал как орешки, и они у него быстро кончились.
Я пожал плечами и принялся раскатывать свой спальник.
— И тогда он принялся сочинять истории, которые выглядели как загадки, и спрашивать у меня, понял ли я, о чем эта история.