Не вижу зла

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Джек. – Некая антикастровская группировка наняла его через посредника? Чтобы запугать меня и заставить отказаться от мысли представить суду в качестве свидетеля кубинского солдата?

– Я не уверен в том, что это была антикастровская группировка.

Джек проглотил последний кусочек сэндвича.

– Тогда кто? Ты думаешь, что антикастровское послание было всего лишь для отвода глаз? Чтобы все подумали, будто это работа какой-то группы беженцев?

Тео подрулил к тротуару. Они остановились в полуквартале от здания суда, настолько близко, насколько это позволяли повышенные меры безопасности.

– Может быть, и так.

– Да кому еще может быть не все равно, появится кубинский солдат в зале заседаний или нет?

– По-моему, ты неправильно ставишь вопрос. Может быть, его следует задать таким образом: кто еще попытался бы запугать защиту настолько, чтобы она не вызвала своего лучшего свидетеля?

– Или еще точнее: кто еще был бы просто счастлив увидеть, как Линдси Харт казнят за убийство Оскара Пинтадо? – подумал вслух Джек, потом скомкал бумажную обертку от сэндвича. – У тебя есть какие-то ниточки?

– Только одна, но зато хорошая. Люди, которые наняли этого маленького пироманьяка, заплатили ему не наличными.

– Только не говори мне, что они выписали чек.

– Нет. Они заплатили ему кокаином.

Джек уже потянулся к ручке дверцы, но замер, услышав эти слова.

– Торговцы наркотиками?

– Может быть.

– Это может изменить все.

– Угу.

– Постарайся узнать еще что-нибудь, Тео.

– А что ты намерен делать?

Джек бросил взгляд через лобовое стекло, потом посмотрел на Тео и обронил:

– Думаю, пришло время мне еще раз поболтать с Алехандро Пинтадо.

Тео кивнул, соглашаясь, и друзья, сжав кулаки, коснулись ими, прощаясь. Джек вылез из машины, закрыл дверцу и зашагал по тротуару к зданию суда, готовясь в очередной раз пройти сквозь строй как будто поселившихся здесь сторонников семейства Пинтадо.

Глава сороковая

Возвращение Алехандро Пинтадо на место для дачи свидетельских показаний заставило зал замереть в ожидании. Формально прокурор мог заявить протест против намерения Джека сыграть матч-реванш с главным свидетелем правительства, но Торрес придержал язык, явно обрадованный возможностью еще раз явить собравшимся отца жертвы. Присяжные смотрели на него с прежним сочувствием и уважением, а их восхищение, похоже, лишь возросло. Женщина в первом ряду, наверное, согласилась бы поцеловать кольцо на пальце Пинтадо, пожелай он этого. Джек, не будучи исключением, также приблизился к нему с должным уважением.

Иногда даже эвисцерацию – извлечение внутренних органов – следует проводить деликатно.

– Мистер Пинтадо, правда ли, что организация «Братья за свободу» серьезно рассматривает вопрос о прекращении своей деятельности?

Свидетель бросил на него недоуменный взгляд.

– О каком времени вы говорите?

– Я имею в виду последние два года.

– У нас были некоторые разговоры на эту тему, – сказал Пинтадо. – Ничего определенного. Что касается последнего времени, то этот вопрос вообще не обсуждался. Пока кубинцы плывут через Флоридский пролив в поисках свободы, наши самолеты будут искать их там.

Джек позволил ему насладиться своим торжеством, потом сверился с собственными записями, чтобы освежить в памяти подробности.

– Сэр, будете ли вы удивлены, узнав, что с января по декабрь прошлого года Береговая охрана США перехватила в открытом море свыше тысячи не имеющих соответствующих документов кубинских эмигрантов?

– Это меня ничуть не удивляет.

– Скольких кубинцев спасла в том же самом году ваша организация «Братья за свободу»?

Пинтадо смущенно отвел глаза в сторону и ответил:

– Двоих.

– В позапрошлом году Береговая охрана перехватила девятьсот кубинцев. Скольких спасли «Братья за свободу»?

– В позапрошлом году? Думаю, ни одного.

– Собственно говоря, если мы исключим год нынешний и вернемся на пять лет назад, то за это время «Братья за свободу» спасли в общей сложности целых одиннадцать беглецов. Или это не так, сэр?

– Так, но вы должны помнить, что мы обнаружили намного больше. К несчастью, Береговая охрана добралась до них и отправила обратно к Кастро, раньше чем мы сумели им помочь. Именно в этом и заключается мое главное несогласие с политикой «мокрых или сухих ног».

– Под политикой «мокрых или сухих ног» вы имеете в виду, что, если Береговая охрана перехватывает кубинских беженцев в море, их возвращают на остров. А если…

– А если они успевают добраться до суши, тогда они становятся свободными. Этому и способствует моя организация. Помочь людям оказаться на свободе.

– И именно поэтому вы назвали Береговую охрану США «береговым патрулем Кастро».

– Мне кажется, их действия говорят сами за себя.

– Хорошо. Теперь давайте вернемся к моему первому вопросу. За пять лет «Братья за свободу» спасли одиннадцать кубинских беженцев, правильно?

– Правильно.

– Но в этом году все изменилось, не так ли? Особенно в первые шесть месяцев?

– Мы добились большего успеха, это правда.

– Намного большего успеха, – поправил его Джек. – До июня нынешнего года, всего за шесть месяцев, «Братья за свободу» спасли тридцать семь беглецов.

– Вообще-то тридцать восемь. Одна из спасенных нами женщин находилась на восьмом месяце беременности.

– Вы должны гордиться этим.

– Я горжусь всеми своими людьми. Мы просто стараемся делать свое дело все лучше и лучше.

– И все эффективнее, – заметил Джек. – В этом году «Братья за свободу» обратились в Федеральное авиационное агентство США за разрешением на выдачу меньшего числа полетных планов, разве не так?

– Это правда.

– В этом году вы приобрели меньше топлива, чем в любой другой год, правильно?

– Это правильно, – ответил Пинтадо.

– Следует отметить интересный факт. Согласно данным Службы иммиграции и натурализации США, в этом году число кубинских беженцев уменьшилось по сравнению с предыдущими годами почти на двадцать процентов.

– Мне не известны точные цифры, но я не стану спорить с вашими данными.

– Итак, даже летая меньше и даже учитывая тот факт, что беглецов тоже стало значительно меньше, вы спасли за первые шесть месяцев этого года во много раз больше людей. И все только потому, что вы вдруг стали лучше делать то, что делали до сих пор?

– Думаю, да, – согласился Пинтадо.

– Или, может быть, это произошло потому, что вы стали получать более точную информацию?

– Простите, не понимаю. Более точную информацию о чем?

– Более точную информацию о том, где должны находиться беглецы… и о том, где не должнаоказаться Береговая охрана?

– Протестую, ваша честь, – заявил прокурор. – В ходе данного судебного заседания не было представлено абсолютно никаких доказательств того, что у мистера Пинтадо имеется источник в Береговой охране США.

– Протест удовлетворен.

– Позвольте мне задать вопрос иначе, – сказал Джек. Он сделал шаг к свидетелю и спросил: – Мистер Пинтадо, ранее вы показали, что лучшим другом вашего сына на военно-морской базе был кто?

– Лейтенант Дамонт Джонсон.

– А где проходит службу лейтенант Джонсон?

Пинтадо в ярости уставился на Джека, потом негромко ответил:

– В Береговой охране.

Джек сделал паузу, не будучи уверенным, как дальше развивать свой успех. У любого присяжного уровень терпимости к тем, кто позволяет себе нападать на семью жертвы, очень низок, но шансы на то, что Алехандро Пинтадо удастся в третий раз вытащить на свидетельское место, практически равнялись нулю. Джек должен был до конца использовать представившуюся возможность и при этом попасть в «десятку».

– Последний вопрос, сэр. С того момента, как ваш сын погиб в июне – другими словами, после того как окончилась дружба между капитаном Пинтадо и лейтенантом Джонсоном, – скольких беглых кубинских иммигрантов спасли в море «Братья за свободу»?