Выстрел

Зэк молчал.

— Ты знаешь, когда у меня день рождения? — спросил Ричер.

— Нет, конечно.

— В октябре. А знаешь, какого числа?

— Конечно нет.

— Тебе придется узнать это на собственной шкуре. Я буду мысленно считать. Когда я доберусь до своего дня рождения, то нажму на курок.

И он начал считать про себя: «Первое, второе…» При этом он смотрел в глаза Зэка. «Пятое, шестое, седьмое, восьмое…» Ответа не было. «Десятое, одиннадцатое, двенадцатое…»

— Чего ты хочешь? — спросил Зэк. Пришло время переговоров.

— Я хочу поговорить, — сказал Ричер.

— Поговорить?

— Двенадцатое, — сказал Ричер. — Вот как долго ты продержался. А потом сдался. Знаешь почему? Потому что ты хочешь жить. Это инстинкт. Иначе ты бы не дожил до таких лет. Инстинкт настолько глубок, что мне его никогда не понять. Рефлекс игрока, жажда бросить кости и остаться в живых, сделать следующий ход и получить новый шанс. Это заложено в твоем ДНК. Это то, что ты есть.

— И что же?

— А теперь мы посоревнуемся. Ты — против меня.

— А кто ты?

— Я тот парень, который только что вышвырнул Ченко в окно третьего этажа. После того, как задавил Владимира своими руками. Потому что мне не нравится, что они сделали с невинными людьми. Теперь мы поставим твое отчаянное желание выжить против моего сильного желания пустить тебе пулю в голову, а потом помочиться в отверстие.

Ответа не последовало.

— Один выстрел, — сказал Ричер. — В голову. Свет погаснет. Это твой выбор. Еще один день, еще один бросок костей. Или нет. Тут уж как выйдет.

Он увидел, что Зэк размышляет. Оценка, вывод, варианты.

— Хочешь, я швырну тебя вниз по лестнице, — продолжал Ричер. — Ты сможешь подползти и взглянуть на Владимира. Я перерезал ему горло. Просто ради забавы. Вот кто я такой. Даже не думай, что я не сделаю того, что обещал. Я это сделаю, а потом буду спокойно спать, как ребенок, до окончания своей жизни.

— Что ты хочешь? — снова спросил Зэк.

— Мне нужна помощь в решении одной проблемы.

— Какой проблемы?

— Я хочу, чтобы из тюрьмы выпустили невинного человека. Поэтому ты должен рассказать правду детективу Эмерсону. Правду, всю правду, и ничего, кроме правды. Я хочу, чтобы ты указал на Ченко как на снайпера, застрелившего пять человек, и на Владимира как на убийцу девушки, и на того, кто прикончил Теда Арчера. И про все твои остальные делишки. Все до самого конца. В том числе и про то, как вы с Лински это организовали.

В глазах Зэка что-то сверкнуло.

— Бесполезно. Я получу смертный приговор.

— Да, получишь, — сказал Ричер. — Тут нет ни малейших сомнений. Однако ты все еще будешь жив завтра утром. И послезавтра, и через три дня. Процесс апелляции здесь продолжается бесконечно. Иногда это занимает до десяти лет. И тебе может повезти. Возможно, неправильное судебное разбирательство, побег из тюрьмы, ты можешь получить помилование, а также, например, произойдет революция или землетрясение.

— Это маловероятно.

— Верно, — не стал спорить Ричер. — Но кто ты такой? Человек, который пользовался любым, даже самым жалким шансом, чтобы прожить еще минуту.

Зэк не стал отвечать.

— Однажды ты мне уже ответил, — напомнил Ричер. — Когда только что сдался в игре с днем рождения. Сдался слишком быстро. В октябре тридцать один день. Таким образом, у тебя были неплохие шансы дотянуть до пятнадцатого или шестнадцатого числа. Игрок подождал бы и до двадцатого, но ты сдался. И не потому, что ты трус. Все дело в том, что ты специалист по выживанию. Вот кто. А теперь я хочу убедиться, что не ошибаюсь.

Молчание.

— Тринадцатое, — считал Ричер. — Четырнадцатое. Пятнадцатое, шестнадцатое.

— Ладно, ты победил, — сказал Зэк. — Я буду говорить с детективом.

Ричер прижал его к стене, не убирая револьвера от горла, и свободной рукой вытащил телефон.

— Стрелок?

— Здесь.

— Входите все сюда. Я открою вам дверь. Франклин? Буди людей, как мы договаривались раньше.

Связь пропала. Франклин выключил сеть, чтобы сделать нужные звонки.

Ричер связал запястья и щиколотки Зэка проводом, который оторвал от настольной лампы, и оставил старика на полу гостиной. Затем спустился вниз. Заглянул в комнату наблюдения. Владимир лежал на спине в луже крови. Его глаза были широко раскрыты. Как и горло. Ричер даже смог разглядеть кость. Соколов упал лицом вниз на стол. Его кровь залила все вокруг. Очевидно, она попала на провода и южный монитор выключился. Остальные все еще светились призрачным зеленым светом. На западном мониторе Ричер увидел, как четыре фигуры приближаются к дому по подъездной дорожке. Желтые оболочки, красные ядра. Они шли плотной группой, довольно быстро. Ричер выключил свет и закрыл за собой дверь. Выйдя в коридор, он отпер замок и распахнул входную дверь.

Первой появилась Янни. Затем Кэш. Потом Розмари. Последней шла Хелен. Она была босиком, а туфли несла в руке. Вся одежда Хелен покрылась грязью. Она бросилась к Ричеру, крепко его обняла и довольно долго не отрывалась, а потом пошла дальше по коридору.

— Чем это так пахнет? — спросила Янни.

— Кровью, — ответил Кэш. — А также другими органическими жидкостями разного происхождения.

— Они все мертвы?

— Все, кроме одного, — ответил Ричер и повел их на второй этаж.

У двери в гостиную он остановил Розмари.

— Там Зэк, — сказал Ричер. — Вы готовы к встрече с ним?

Она кивнула.

— Я хочу его увидеть, — ответила Розмари. — И задать ему вопрос.

Она вошла в гостиную. Зэк сидел на полу, в том самом месте, где его оставил Ричер. Розмари остановилась возле него, спокойная, владеющая собой. В ней даже не было злорадства. Только любопытство.

— Почему? — спросила она. — Я до некоторой степени понимаю, почему вы считали, что следует поступать именно так. С вашей извращенной точки зрения. Но почему было не приказать Ченко стрелять с автострады? Зачем вы вовлекли моего брата?

Зэк не ответил. Он лишь смотрел в пространство и видел нечто, не имеющее ничего общего с Розмари Барр.

— Психология, — сказал Ричер.

— Его?

— Наша. Общественная.

— Я не понимаю.

— Должна быть история, — сказал Ричер. — И здесь история была, но он хотел ею управлять. Если он сдавал стрелка, то история должна быть про стрелка. Если нет стрелка, история будет про жертв. Но тогда возникнет слишком много вопросов.

— И он принес Джеймса в жертву.

— Он так всегда поступал. Очень длинен список его жертв.

Ричер толкнул Зэка в сторону, отодвинул диван от окна на четыре фута, схватил Зэка за шиворот и посадил на краешек дивана.

— Наш главный свидетель, — сказал он.

Потом Ричер велел Кэшу устроиться на подоконнике за диваном. Попросил Янни найти три стула. Подтащил кресла к боковым стенам. Янни возвращалась в гостиную трижды, каждый раз волоча за собой по стулу. Ричер поставил их в ряд напротив дивана. Получилась симметричная композиция: диван, стулья напротив, кресла по бокам.

Одежда Ричера уже почти высохла. Лишь в швах осталось немного влаги. Он провел ладонью по волосам. Посмотрел на часы. Почти четыре часа утра. Наименьшая сопротивляемость. Биоритмы.

— А теперь будем ждать.

Им пришлось ждать меньше тридцати минут. Потом они услышали шум подъезжающих автомобилей. Шорох шин. По асфальту, гудение двигателей и звуки выхлопных труб. Шум приближался, машины начали тормозить. Вскоре раздался хруст щебенки на подъездной дорожке. Всего приехало четыре автомобиля. Ричер спустился вниз и открыл дверь. Он увидел черный внедорожник Франклина. Эмерсон вышел из серого «краун виктория». Из синего «форда-тауруса» вылезла маленькая женщина с короткими темными волосами. «Донна Бьянка», — решил Ричер. Последним появился из серебристого «БМВ» Алекс Родин. Он оказался единственным, кто закрыл двери на замок при помощи пульта.

Ричер отошел в сторону, и все собрались в коридоре первого этажа. Затем он повел их наверх. Алекса Родина, Донну Бьянку и Эмерсона он посадил на три кресла, стоящих напротив дивана. Франклину предложил сесть в кресло рядом с Энн Янни. Розмари Барр и Хелен Родин устроились в креслах с противоположной стороны. Кэш примостился на подоконнике. Сам Ричер предпочел стоять в дверях.