Страница 9 из 14
— Когни на этом корабле мерли, как мухи, — рассказывал один из официалов по связи. — Мы нашли внизу отсек, заполненный телами. У них лучевая болезнь развивается почти мгновенно, они с ней и суток прожить не могут, даже при наличии помощи. Отсеки Нэгаши были изолированы от отсеков Когни весьма условно… черт, мы когда стали разбираться, чуть не свихнулись все. Это какой гадиной надо быть, чтобы в один корабль впихнуть две несовместимые расы!
— Гадину эту мы видели, — с неприязнью сказал Таенн. — Второй такой на свете нет. Для него его же неофиты — мясо. Ему просто все равно.
— Чудовищно, — официал, пожилой самец рауф, сморщил нос — знак крайней неприязни и отвращения.
— Это еще что… Нашу станцию почти два месяца преследовал корабль, неофиты на котором жили в невесомости и в крошечных каморках, — вздохнул Таенн. — Мало того, неофиты были подростками. Практически детьми.
— Сэээшшшшшш… — официал сморщился еще сильнее. — Надеюсь, дети остались живы?
— Конечно, — успокоил его Таенн. — Правда, дальнейшая судьба их нам пока что неизвестна, но когда мы покинули то "гостеприимное" место, корабль с детьми был цел, а его экипаж — жив.
— Понимаю всю абсурдность моих слов, но дети — это святое, — с бесконечной убежденностью сказал рауф. — Хорошо, что на том корабле, что подошел к нам, не было детей. Иначе, боюсь, у местных эмпатов был бы серьезный психошок.
— Несомненно, — кивнул Таенн.
Ри вывел катер к небольшому космодрому, который располагался рядом с Машиной Перемещения — такие космодромы строила обычно Официальная служба для своих собственных нужд. Сразу за космодромом начиналась степь, небольшие перелески, а еще дальше смутно виделся огромный город. На космодроме было более чем оживленно — постоянно садились и взлетали корабли официалов, ездила местная техника, проходили туда и сюда рауф, и поодиночке, и группами.
Ри посадил катер, убрал панель слияния и, повернувшись к Таенну, спросил:
— Так почему все-таки Иту и Скрипачу нельзя было с нами?
— Ри, они оба — гермо, причем не развязанные, — принялся объяснять Таенн. — Мир принадлежит Рауф. И хотя в нем очень много черт Мадженты, он все-таки принадлежит Индиго. Поэтому существует вероятность, что…
Таенн смущенно замолчал.
— Вероятность чего?
— О, Боже. Ри, мне совершенно не хочется про это говорить.
— Таенн, ты уже начал, — предупредил Морис. — Говорить придется. Увы.
— Вашу мать!.. Ладно. Ри, гермо — это не средний род. Это два пола в одном. Два. В одном. Одновременно. Доходит?
— Не очень, — признался Ри.
— Они феромоно-зависимые до развязки, — неохотно пояснил Таенн. — Это понятно?
— Ничего мне не понятно! — рявкнул пилот. — Говори толком!
— А толком — это…
— Таенн!..
— В лучшем случае у них тут бы запросто могло снести крышу. В худшем — они нарвались бы на изнасилование. Причем добровольно… сначала. Они все-таки не совсем гермо. А это на практике еще больше все усложняет.
— О-па… — протянул Ри.
— Вот тебе и "о-па". Скорее всего, никто бы их не тронул, но уроды везде встречаются, — неохотно закончил Таенн. — Поэтому я и попросил их остаться. Зачем рисковать, когда в этом нет необходимости?
— Ну и дела, — ошарашено покачал головой Ри. — Так что же это выходит?..
— Потом поговорим, работать надо, — Таенн решительно встал. — Ри, мы тебя очень просим, впоследствии проявляй по отношению к ним максимум тактичности. Они явно не в курсе о том, что из себя представляют. Но контактов с Рауф им в данный момент нужно избегать. По крайней мере, с самцами — точно. Другие гермо и самки для них опасности не представляют.
— Да уж… Ладно, ты это потом расскажи обязательно, хорошо?
— А можно это сделает искин? — попросил Бард. — Или Даша? Я, знаешь ли, не охотник вести такие лекции.
— У нас и не спрашивай, — предостерег Морис. — Даже не начинай. Мы этого ни при каких условиях делать не станем.
Даша, Ит и Скрипач сидели в Дашиной каюте — она была самая большая, и, что говорить, самая уютная. Искин создал посреди каюты низенький столик, уставленный какими-то закусками и сосудами с разными соками (никакого алкоголя, конечно же), и сейчас все сидели и обедали. Даша думала, как бы потактичнее начать необходимый разговор, но у Ита, по всей видимости, уже кончалось терпение.
— Объясни толком, почему нам нельзя вниз, и о чем вы вообще говорили, — попросил он целительницу.
— Хорошо, — сдалась та. — Давай начнем с Маданги, а потом — уже с начала.
— А почему с Маданги? — удивился Скрипач. Он жевал кусок хлеба, запивая соком, и с интересом смотрел на целительницу.
— Потому что на Маданге, судя по считкам, Ит продемонстрировал то, что называется "эффектом берсерка", — объяснила Даша. — Неосознанно, конечно. Ит, ты можешь сейчас вспомнить свои ощущения, когда тебя вынуждали атаковать?
Тот нахмурился, задумался.
— Злость, — сказал он. — И не просто злость, а… она была ледяная какая-то. Я словно становился кем-то другим, у меня даже в глазах темнело. Но при этом я чувствовал… — Ит замялся, подбирая слова. — Я чувствовал, что я быстрее, чем все они, вместе взятые, быстрее и злее во сто крат. Особенно, когда те военные подъехали, помнишь? — спросил он Скрипача. Тот покивал.
— А что было, когда подъехали военные? — Даша с интересом посмотрела на него.
— Ну, я же матрицы до этого делал. Сил вообще не было, по ощущению меня словно досуха выжали. Идти не мог нормально, тащился нога за ногу. Но стоило этим уродам подъехать, как… черт, я словно взорвался изнутри! Если бы они атаковали, я бы в долгу не остался.
— Это он и есть, "берсерк", — кивнула Даша. — Это состояние имеет вполне определенный механизм, но у рауф оно обусловлено гормонально. У других рас — причины чаще всего в химии организма. Человек может достичь "берсерка", принимая экстракт некоторых растений, к примеру, а для рауф пола гермо нужно испытать ощущение… Ит, если бы ты был один, этого бы не произошло. У рауф "берсерк" возникает только тогда, когда в опасности находится или самка… или другой гермо.
— Но я же на Терране тоже дрался, — справедливо возразил Ит.
— На Терране ты шел с почти полным ресурсом, используя его осознанно. А на Маданге ты начал пережигать, не осознавая того, собственное тело, лишь бы спасти тех, кто шел вместе с тобой. Чувствуешь разницу?
— То есть, если бы не было Скрипача… — начал Ит.
— Именно так, — подтвердила Даша. — Ит, прости, но я задам нескромный вопрос. Ты вообще когда-нибудь занимался сексом?
Ит почувствовал, как краска заливает его лицо, и оно начинает пылать — от гнева и смущения. Девушка смотрела на него спокойно и участливо.
— Ит, я спрашиваю это, как целитель, и, поверь, как целитель я могу ответить за тебя. Нет, сексом ты не занимался. Никогда в жизни. Я права?
Ит через силу кивнул.
— У нас… черт… у нас так принято, — через силу выговорил он. — Считается, что…
— Это неважно, — улыбнулась Даша. — Не знаю, как вы оба к этому отнесетесь, но в данный момент заниматься любовью с женщиной вы оба не сможете. У вас просто ничего не получится.
У Скрипача округлились глаза. Он аккуратно поставил стакан на столик и уставился на Дашу.
— Здорово, — растерянно сказал он. — Спасибо, что предупредила. Только я, понимаешь ли, стал задумываться над продолжением рода… и на тебе, такой сюрприз.
Ит несколько секунд соображал, что сказал рыжий, а когда дошло — его начал душить нервный смех. Даша тоже засмеялась.
— Да, об этом тебе следует думать в первую очередь, — проговорила она, вытирая глаза от выступивших слез. — Особенно сейчас.
— Но почему? — не выдержал Ит.
— Сначала закончим с Мадангой, а потом перейдем к сути вопроса. Итак, в инциденте на Маданге принимали участие только не развязанные, то есть не имевшие контактов с самцами молодые гермо. Во-первых, они имели моральное право рисковать собой, потому что не являлись носителями чужого генного материала и потенциальными отцами. Во-вторых, они могли входить в состояние берсерка без дополнительного стимула, им для этого не было необходимости в присутствии рядом любимой женщины. И, в-третьих, они еще не умели делать различий между семьей и идеей.