Небо, полное звезд

Поначалу я ожидал, что полковник Айола вот-вот заведёт со мной серьёзный мужской разговор и попросит не морочить голову его несовершеннолетней дочери. Однако он молчал, и вскоре я понял, что его вполне устраивает такое развитие событий. Как правило, юнайские девушки рано выходили замуж, а я, с точки зрения полковника, был очень удачной партией для Эй. Зять-астронавт, тем более командир корабля, принёс бы большую пользу его бизнесу и способствовал бы росту его политического влияния.

Такие планы полковника, при всей их очевидной меркантильности, находили живейший отклик в моей душе. Мысль о женитьбе на Эе всё больше захватывала меня, и если бы она оказалась резистентной, я не сомневался бы ни секунды, как мне поступить. Но увы – проведённые доктором Качуром тесты, в полном согласии с теорией вероятностей, дали отрицательный результат. Эя не могла улететь со мной к звёздам, а я не мог всегда оставаться с ней на планете – пусть даже на планете в Сети…

– Знаешь, Эрик, – задумчиво произнесла Эя, – временами я чувствую себя виноватой.

– Из-за Милоша? – сразу догадался я.

– Да, из-за него. В тот вечер я поступила правильно, он обидел мою сестрёнку. Но если бы я обошлась с ним не так грубо… или просто пристыдила бы его, объяснила, что нельзя быть таким нахалом…

– Не принимай близко к сердцу, – сказал я. – Милош отправился с адмиралом Лопесом не от обиды на тебя. Ему просто захотелось приключений на свою голову. А ещё он стремился выслужиться. У него была… – Я осёкся и быстро исправил себя: – У него есть такая черта.

– Да, знаю. Марси мне говорила. Но дела это не меняет. Ведь на корабль он вернулся именно потому, что обиделся. А иначе остался бы здесь и никуда не улетел.

– Может быть, да, а может, и нет. И в любом случае это моя вина. Ведь я догадывался о планах Лопеса, мне следовало вернуться с ним на «Гермес». Не уверен, что смог бы его остановить – в конце концов, он начальник экспедиции. Но других я не пустил бы точно – ни Милоша, ни Оливейру, ни Нильсена. Они бы меня послушались.

– И тогда, – заметила Эя, – ты упрекал бы себя в том, что не удержал адмирала.

– Пусть так. Зато сохранил бы всю команду.

Некоторое время мы сидели молча, но это молчание не доставляло нам неловкости. Мне было приятно само присутствие Эй, мне нравилось смотреть на неё, и в такие минуты я чувствовал себя счастливым просто потому, что она есть, что сейчас она рядом со мной. Хотя это были опасные минуты…

Эя взглянула на часы и вдруг улыбнулась:

– Кстати, Эрик, поздравляю с днём рождения.

– Спасибо, – ответил я, – но ты немного поспешила. Мой день рождения завтра.

Она покачала головой:

– Нет, как раз сегодня. Ведь ты не учёл, что у нас сутки длиннее. Марси так и думала, что ты перепутаешь.

Я посмотрел на свои часы и переключился с местного времени, которым мы пользовались в последние дни, на корабельное – по Гринвичу. И в самом деле: недавно минула полночь и началось второе марта.

– Да, действительно сегодня, – признал я. – Мне уже двадцать восемь.

Эя повернулась ко мне, и её колено прижалось к моей ноге. У меня ёкнуло сердце – я то ли испугался, то ли преисполнился надежды, что сейчас она поцелует меня.

Однако Эя совершенно неожиданно заговорила о другом. Вернее, мне показалось, что о другом. Но я ошибался.

– На Новой Земле, – сказала она, – остались некоторые мои вещи. Когда уезжала на каникулы, не захотела брать лишний чемодан, вот и оставила кое-что в школе. Ничего существенного – одежда, несколько книг и разные безделушки. О них я не слишком сожалею. Но вместе с ними я забыла – случайно, по глупости – свой медальон. Он был очень дорог для меня, и не потому что из золота.

– Чей-то подарок? – предположил я.

– Вообще-то да. Но подарок не мне. У нас это называется завещанным даром. Медальон сделали для меня по маминому заказу, незадолго до её смерти. А внутри – мой портрет. Мама завещала подарить медальон тому человеку, которого я по-настоящему полюблю. – Эя сделала выразительную паузу. – И сейчас я очень жалею, что не могу подарить его тебе.

Это было почти неприкрытое признание. Эя напряжённо глядела мне в глаза, на её лице застыло ожидание, а приоткрытые губы слегка подрагивали.

Я молчал, не зная, что сказать. Понимал: одно неосторожное слово, и я узнаю вкус этих прелестных губ – а потом меня точно сорвёт с тормозов. Закончится всё тем, что на Землю я улечу, оставив здесь молодую жену, и смогу снова увидеть её не раньше чем через полгода. Так будет продолжаться всю нашу жизнь…

Не дождавшись ответа, Эя отвернулась и разочарованно вздохнула. Затем порывисто поднялась и взяла меня за руку.

– Ладно, Эрик, хватит сидеть. Пойдём прогуляемся по саду.

– Пойдём, – согласился я, чувствуя одновременно и сожаление, и облегчение.

Чего было больше, я не знал. Наверное, того и того поровну.

Глава 16. Последний вечер на Юнае

Фернандес приехал во второй половине дня, когда я отдыхал после обеда в библиотеке, читая третий том «Истории Юная» на испанском языке. Компанию мне составлял Йосидо, который увлечённо штудировал грамматику юнайского языка для новоземлян. Обладая незаурядными лингвистическими способностями и абсолютным музыкальным слухом (что в данном случае было весьма полезно), Хироши за сравнительно короткое время достиг неплохих успехов. Хотя ему было далеко до Симона, который без всяких учебников, а просто в живом общении уже научился довольно сносно разговаривать на простейшие бытовые темы.

Полковник Айола, как обычно, находился в банке. Также отсутствовала и его сестра, поэтому начальник охраны доложил о госте непосредственно мне. Хотя ажиотаж вокруг нашего появления уже заметно поубавился, всё равно находилось множество людей, как новоземлян, так и юнайцев, жаждавших пообщаться с нами, поэтому усадьбу полковника денно и нощно охраняла целая рота полицейских, приставленных к нам по личному распоряжению короля.

Фернандеса привела Эя, исполнявшая в отсутствие отца и тётки обязанности хозяйки дома. Поздоровавшись с нами, гость устроился в свободном кресле и взял со столика стакан с охлаждённым соком. Эя, после некоторых колебаний, тоже решила остаться.

– Пришёл попрощаться, – сказал Фернандес. – Слышал, что завтра вы улетаете.

Я угрюмо кивнул:

– Да, нам пора. Дальнейшее ожидание бессмысленно. И так ждали три недели.

– Тогда удачи вам.

Наш отлёт был назначен на утро следующего дня. Вчера мы с Красновой, Штерном и Гамбарини произвели капитальную проверку всех бортовых систем и подготовили корабль к полёту. А завтра состоится торжественная церемония прощания (на чём настоял сам король), затем мы взойдём на борт «Гермеса» и отправимся в обратный путь к Земле. Без Лопеса. Без Милоша. Без Оливейры и Нильсена…

– Впрочем, – после молчания продолжил Фернандес, – я пришёл не только пожелать вам счастливого пути. Ещё я считаю своим долгом предостеречь вас.

– Вот как? – заинтересовался я. – Снова?

– Да, капитан. Сразу хочу сказать, что я поступаю так отнюдь не из чистого альтруизма. Я кровно заинтересован в установлении связи со Старой Землёй – хотя бы потому, что рассчитываю стать одним из посредников в вашей торговле с Юнаем. Надеюсь, мой опыт, знание здешнего рынка, связи в среде политиков и бизнесменов окажутся для вас небесполезными.

– Безусловно, – подтвердил я. – Это будет взаимовыгодное сотрудничество. Земля очень нуждается в продовольствии и готова покупать его в неограниченных количествах. А Юнаю нужны высокие технологии… Так о чём вы хотели предупредить?

– О завтрашнем визите архиепископа.

– Ага, – только и сказал я.

По правде, я уже позабыл и про архиепископа, и про то церковное пророчество о «людях-с-неба». У меня были заботы посерьёзнее, а сам первосвященник со времени нашего знакомства ничем не напоминал о себе.

А Йосидо спросил:

– Значит, он хочет встретиться с нами?