Небо, полное звезд

Ещё когда «Кардифф» пришвартовался к станции, я послал в диспетчерскую запрос, чтобы челнок подготовили к отлёту, и теперь он дожидался нас в специальной катапульте. Мы устроились в кабине – я и Марси спереди, а Симон на заднем сиденье, – я провёл стандартную проверку систем и сообщил диспетчеру о полной готовности к старту. А ребят предупредил:

– Гравикомпенсаторы задействованы, но не на все сто процентов. Так что приготовьтесь – нас будет немного трясти.

– Вот и хорошо, – с видом бывалого космического волка одобрила Марси. – Это даёт ощущение полёта.

Симон ничего комментировать не стал. Хотя по выражению его лица было ясно, что он предпочёл бы стопроцентную компенсацию всех перегрузок.

Первый раз нас тряхнуло, когда электромагнитная катапульта вышвырнула челнок в космос. Пару минут мы летели по инерции, удаляясь от станции, затем я включил реактивные двигатели и стал снижаться к планете.

– А можно я порулю? – набравшись смелости, попросила Марси. – У меня хорошо получается.

Из её личного дела я это знал. Она была лучшей в выпуске по всем пунктам программы лётной подготовки, включая орбитальные и атмосферные манёвры.

– Хорошо, – согласился я, – можешь порулить. Точно следуй курсу и внимательно следи за показаниями навигационных спутников. А ещё учти, что Эсперанса в девять раз массивнее Марса.

– Конечно, учту, кэп, – заверила она.

Я переключил управление на её пульт, но в любой момент был готов вернуть себе контроль над челноком.

Впрочем, этого не понадобилось. Марси вела челнок умело и уверенно, правда, вошла в атмосферу по слишком пологой траектории, но рикошета не случилось. Раскалённый от трения воздух пылал за бортом и шлейфом тянулся позади челнока; а поскольку это происходило на ночной стороне планеты, то зрелище из кабины открывалось изумительное. Марси тихонько повизгивала от удовольствия. Симон тоже наслаждался полётом, даром что ему было немного страшновато.

Постепенно сплошное свечение за бортом сменилось отдельными сполохами, которые становились всё слабее, пока не исчезли вовсе. Продолжая тормозить и снижаться, челнок мчал на запад вдогонку за солнцем. Когда мы достигли тропосферы, я вновь взял управление на себя и слегка подкорректировал курс. Впереди багровыми красками разгоралось зарево заката, а в пятнадцати километрах под нами раскинулась спокойная гладь Карибского океана.

Прижавшись лицом к прозрачной стенке кабины, Симон посмотрел вниз и произнёс:

– Я ещё никогда не купался в море. В океане тоже. Только в бассейне.

– И ещё в ванне, – с ухмылкой добавила Марси. – А вот я, когда была маленькой, росла среди моря. На острове Мелвилл. Только там очень холодно.

– Зато на моём острове всегда тепло, – сказал я. – Накупаетесь всласть.

К острову Боливара мы подлетели уже на совсем черепашьей скорости – семьсот пятьдесят километров в час. По местному времени было шесть вечера, нижний край солнца уже касался горизонта.

Желая показать Марси и Симону остров, я перед заходом на посадку сделал большой круг.

– Вот в этой лагуне, что справа по борту, её называют Жемчужной, самый лучший пляж, – сообщил я. – А в бухте прямо по курсу – наш небольшой морской порт. Там раньше стояла и моя моторная яхта.

– Раньше? – переспросила Марси. – А сейчас?

– Её больше нет. Полгода назад четверо мальчишек-старшеклассников одолжили её без моего ведома, чтобы покататься со своими подружками, но не справились с управлением и напоролись на рифы.

– Они все утонули?

– К счастью, нет. Вовремя подоспели силы береговой охраны. Яхту тоже удалось бы спасти, если бы как раз тогда не разыгрался сильный шторм. Её просто вдребезги разбило.

– Жаль… – вздохнул Симон, наверное, представив себе, как было бы здорово прокатиться на яхте по океану. – А что с теми ребятами, которые разбили яхту? Их отправили в исправительную колонию?

– Нет, конечно. Это не Земля, здесь за такое не сажают. У них же не было злого намерения, они просто сваляли дурака. Суд приговорил всех четверых к общественным работам на период летних каникул. Как раз сейчас они отбывают наказание.

– Тоже мне наказание! – фыркнула Марси.

– Для них серьёзное. Они работают по сорок часов в неделю, тогда как другие школьники развлекаются.

– Но вы же понесли убытки…

– Их покрыла страховая компания. Она пыталась предъявить иск родителям тех парней, но суд отклонил её претензии. В условиях полиса присутствовал пункт о крушении яхты по вине третьих лиц, а следовательно, компания получала от меня страховые взносы за возможность такого исхода, поэтому не могла претендовать на дополнительную компенсацию.

– Да уж, – заключила Марси. – Здесь действительно совсем другие законы.

– Нормальные законы. Человеческие, а не драконовские. – Я окончательно погасил скорость челнока, заглушил реактивные двигатели и, задействовав антигравы, стал заходить на посадку. – В общем, это дело прошлое. Сейчас для меня строят новую яхту, получше прежней. К следующему нашему визиту на Эсперансу она будет готова, и тогда мы вдоволь покатаемся.

Мой особняк с просторной усадьбой находился в северо-восточной части острова, на возвышенном плато, откуда открывался великолепный вид на океан и Жемчужную лагуну. Я аккуратно посадил челнок на специальную площадку справа от дома, дал команду разблокировать люк и выпустить короткий трап.

– Вот мы и приехали.

Марси первая выбралась из кабины, сбежала по трапу и медленно осмотрелась вокруг. Затем сосредоточила внимание на моём двухэтажном особняке из белого известняка с красной черепичной крышей, фасад которого украшало широкое крыльцо с колоннами.

– И сколько людей здесь живёт? – поинтересовалась она.

Пропустив вперёд Симона, я последним вышел из челнока, захлопнул люк и лишь тогда ответил:

– Пока только я один. Как вам, должно быть, известно, ни жены, ни детей у меня нет. Так что весь дом целиком в вашем распоряжении.

Оба потрясённо уставились на меня. Потом опять посмотрели на дом, очевидно, прикидывая количество комнат в нём. Я решил им помочь:

– На первом этаже холл, кухня, столовая, гостиная, библиотека и два кабинета. На втором – девять жилых комнат, каждая с отдельной ванной. Моя спальня находится над парадным входом; остальные предназначены для гостей. Есть ещё внутренний дворик, патио называется, отсюда его не видно. Там небольшой бассейн. Короче, дом как дом.

Марси раскрыла рот, но затем закрыла его, так ничего и не сказав. Симон тоже изумлённо молчал. Они, конечно, знали, что в звёздных колониях люди живут привольно и богато, в больших красивых домах; но знали это в теории. А на практике видели только перенаселённую Землю с ужасающей дороговизной каждого квадратного метра жилья, да ещё Марс с его жутким холодом, где не хватало тепла для обогрева больших помещений.

На Эсперансе же им открывался новый мир – но не в банальном смысле новой планеты. Это был мир с другим образом жизни, с иными ценностями и приоритетами. Мир, где людей не бросают в тюрьму за малейший проступок. Мир, в котором рядовые граждане способны выиграть суд у страховой компании. Мир, где можно запросто посадить орбитальный челнок у себя во дворе.

Мир, где один человек может жить в таком огромном, попросту гигантском, по меркам землян, доме…

Я достал из багажного отсека челнока наши сумки и чемоданы и обратился к ребятам:

– Ну, пойдём в дом, выберете себе комнаты. Если пожелаете, можете взять и по две. А то и по три.

Глава 4. Отпуск

Так получилось (а может, это вовсе не совпадение), что все известные нам планеты земного типа вращаются вокруг собственной оси примерно с одинаковой скоростью – и, соответственно, длительность суток на них не сильно отличается от стандартных двадцати четырёх часов. На Эсперансе эта разница и вовсе составляет сущий мизер – каких-то семь с половиной минут, чего организм совершенно не ощущает. Оставалось только приспособиться к местному поясному времени – ас этим у меня никогда проблем не возникало.