Страница 90 из 116
– Вы правы, Эммануил Додонович, но только отчасти. Но это уже тема другого разговора, – ухмыльнулся в ответ Андронов и хитро подмигнул пленнику. – Скажу только, что у вас еще есть вполне реальный шанс спастись. Хотя, честно говоря, мне непонятно, чего это вы так цепляетесь за свою жизнь. Ваша жизнь была сытой, радостной и даже вполне роскошной. А как говорится в одной еврейской пословице, лучше раньше умереть, чем позже сдохнуть. Хи-хи!
– Значит, я все-таки обречен? Вы… вы… поймите, майор, жизни, как и денег, много никогда бывает. А потом, ведь пугает не сама смерть, а неизвестность… Что все-таки нас ждет там – рай или расплата за грехи?! Вот потому я и цепляюсь за жизнь. Поэтому, пока я не подписал эти ваши гнусные бумажки, у меня есть шанс пожить хотя бы еще немножко.
– Малюта Аполлинарьевич! Вызывайте лифт. Он ваш. – Андронов ткнул пальцем в сторону Крамера. – Вы же умный человек, Эммануил Додонович?! Так или иначе, рано или поздно, вам придется выполнить наши требования и отписать все свое российское достояние в пользу «Народа и Воли». Это, я вам скажу, весьма и весьма могущественная патриотическая организация, кстати сказать, тесно связанная и с церковью, и, главное, с Кремлем.
– С вашей церковью – так будет точнее, – робко прокомментировал его слова Крамер.
– Я же просил не разводить ля-ля. Исполняйте, что вам приказывают. Так что нечего дурака валять. Подписывайте, подписывайте добровольное отречение от российского престола, пока не поздно.
– Не сводите меня с ума! – похолодев от ужаса и выпучив глаза, завизжал Крамер. – Вы будете меня пытать?!
– А что же остается делать?! Я человек подневольный и вынужден выполнять приказ. Я просто пешка в чужой игре.
– Нет такой пешки, которая не мечтала бы пройти в ферзи! – ответил, сжав побледневшие губы, предводитель российского еврейства.
– Это вы точно подметили, – ухмыльнулся Андронов. – Вы что-то предлагаете мне? Нет, я, конечно, могу обещать, что с вас отныне не упадет ни единый волосок…
– Я вас понял. Я вас вполне понял, господин Андронов… – обреченно пролепетал старик Эммануил, беспомощно озираясь по сторонам, будто ожидал откуда-то помощи. – Дайте мне чуть хлебнуть вашей огненной водички и поговорим, наконец, как цивилизованные люди.
– Что ж, попробуем… – Николай отлил из своей бутылки грамм двести виски в стакан и протянул его Эммануилу. – Странно, насколько мне известно, вы почти не употребляете спиртного, а тут нате вам… Странно. Странно. Кстати, у меня самого принцип – не смотреть на эту жизнь слишком трезво, чтобы не спиться…
Непривычный к алкоголю организм Крамера отреагировал на выпитую дозу почти мгновенно: глазки лихорадочно заблестели, а лицо приняло глуповато-блаженное выражение.
– Вы же меня по миру пустить хотите, майор, – вдруг снова заканючил Старый Лис. Но, увидев, как навстречу ему по сигналу Андронова двинулся Малюта, быстро забормотал:
– Хорошо… хорошо… я все подпишу… Только при двух условиях…
– Условия здесь ставлю я, – зло скривил рот майор. – Но тем не менее из уважения к вашим заслугам, прошлым, разумеется, я готов выслушать.
– Вы мне, Николай… не знаю, как вас по батюшке… – несколько оживившись, решил уточнить Крамер.
– Николай Георгиевич…
– Ну да, ну да, конечно, Николай Георгиевич… Красивое сочетание, между прочим… – Первый раз за последние сутки Крамер робко улыбнулся.
– Давай, Эмик, не будем терять времени на комплименты… – резко оборвал его Андронов.
– Ну конечно, конечно, Николай Георгиевич. Значит, так. Первое условие. Вы сообщаете имена лиц, которые меня заказали. Иными словами, кто конкретно стоит за этим самым вашим ЗАО «Народ и Воля». И второе, вы сохраняете мне жизнь, за что я обещаю вас лично щедро отблагодарить. Пять лимонов зелеными, я надеюсь, вам будет достаточно?!
– Да вы с ума сошли! – воскликнул Андронов. – Вы что, не понимаете? Тоже мне хитрожопый Лис нашелся! Ваше первое условие напрочь исключает второе. Если я назову имена заказчиков, мне придется вас ликвидировать.
Несколько обалдевший от неожиданного предложения Андронов еще не очень осознанно стал набивать цену. Хотя отлично помнил строгое предписание босса: после подписания акта экспроприации доставить Крамера в Швейцарию целым и невредимым.
Стало быть? Что, «стало быть»? Стало быть, за такую «любезность» он еще получит пять лимонов долларов?! Просто чудненько!
За последний месяц Андронов окончательно понял, что в нем произошла некая ломка. Нет, не от наркотиков, которыми он никогда не баловался, и не от золотого дождя, который на него нежданно-негаданно посыпался.
Он вдруг совершенно отчетливо осознал, что больше подобных предложений у него никогда не будет. Ни в каком виде. Денег, которые платил ему Глушко, больше не будет. А случайные заработки, к коим он относил грабеж в доме Ростовцева, деньги от бывшей жены за то, чтобы отвадить от дома проститутку Лелю, на то они и случайные, чтобы на них не рассчитывать.
Первые сомнения закрались, когда он неосторожно, поддавшись искушению, продал досье на Бессмертнова бывшему олигарху Духону. Дальше все и сломалось. Он понял это, когда Глушко наехал на него по всем правилам бандитских разборок. В итоге выручку от досье пришлось вернуть. Но даже не потеря точила майора. Он понял, что Глушко ему не доверяет! И это главное. Значит, тот наверняка кинет его по завершении операции с Крамером.
Но и это еще не все. Глушко, судя по всему, так и не даст отмашку на приведение приговора по Бессмертнову. А это опять же потеря пары-другой миллионов. Наконец, жертвоприношение Линовича в угоду Данисту вряд ли тоже состоится. И опять он, Николай Андронов, в пролете.
Не слишком ли много он поставил на карту в своем краткосрочном союзе с этим человеком? Не пора ли, пока не поздно, окончательно начать собственную игру?!
То ли от выпитого виски во время выяснения отношений с Крамером, то ли от враз накатившей жалости к самому себе, чего не случалось с той самой поры, когда он день и ночь просиживал на пару с бутылкой в маленькой, неухоженной квартирке, Андронов вновь озлобился на весь мир.
Забыв, что на него внимательно поглядывает Крамер, ловя взглядом любые перемены в мимике и жестах, типа, всех зарублю, Николай наконец решился. Спросить его, на что конкретно, он вряд ли мог ответить прямо и четко. Он доведет свое право на месть до финала, он имеет на это право!
Андронов не к месту вспомнил о документах из тайника Ростовцева. Ведь с этих проклятых бумажек все и началось – вниз, вниз, вниз! Но стоило ему вновь нащупать почву под ногами, как все те же люди – хлобысь кувалдой по башке! Словно опять поставили цель вбить его, как гвоздь в доску. По шапку! Чтоб до конца!
– И поймите меня правильно, Николай Георгиевич, если назовете эти имена, я клятвенно обещаю, что не буду предпринимать никаких радикальных мер. Но я очень хотел бы знать, какая гнида вырыла мне эту вонючую яму. Поймите, знать это – такое же естественное человеческое желание…
До Андронова стал доходить смысл слов, обращенных к нему Крамером. Сработало перманентно живущее в нем своеобразное ползучее вдохновение. Практически мгновенно Николая озарила потрясающая идея, как можно мастерски «подставить» Ростовцева. Чтоб его самого вбили в доску, как ржавый гвоздь.
Благостное настроение вернулось к нему.
– Эммануил Додонович, допустим, что я соглашусь и сразу же после того, как вы подпишетесь под всеми этими бумажками, объявлю, так сказать, первую жертву. Только сначала надо решить вопрос о вознаграждении. Ведь я рискую собственной шкурой, если оставлю вас в живых. Думаю, если вы мне подарите одну из ваших платиновых карточек на предъявителя в швейцарском банке и укажете пин-код…
– Господи, как же вы мелко плаваете, Николай Георгиевич, – оживился Крамер.
– Почему это я мелко плаваю? – обиженно нахмурился Андронов.
– Ну, во-первых, хранящихся на всех моих карточных счетах денег намного меньше, чем я вам предлагаю. Во-вторых, перевод пяти миллионов долларов без контракта, можно сказать, просто так, обязательно вызовет подозрения… Вам это надо?