Страница 44 из 47
— Я никак не мог понять, как вы нашли подходящего вора. Потом понял, что именно тут на сцену и вышел инспектор Бюрграве. Молодой, честолюбивый, раскрывавший все преступления, которые расследовал. Можно ли было его купить? Вы решили, что да. Связались с ним и быстро пришли к взаимовыгодному соглашению. Вот теперь все элементы картинки-головоломки сложились. Лауиса Рейкера убедили отлучиться на час. Возможно, пригрозил ему сам инспектор. А может, нанял какого-то местного головореза. Так или иначе, но в ночь ограбления Лауис Рейкер исчез на нужный период времени, а Роберт Волкерс позволил ворам подойти к хранилищу и преспокойно наблюдал, как они его вскрывают.
Я сделал паузу, прошелся перед расположившимися полукругом слушателями, резиновые подошвы моих туфель мягко шлепали по бетонному полу. Я высоко поднял пистолет над головой, покачал им из стороны в сторону. К Бюрграве старался не приближаться, потому что не знал, как он на это отреагирует. А он, похоже, ждал, что я скажу еще. Возможно, надеялся найти прокол в моей версии и спасти свою шкуру.
— После того как хранилище опустело и банда ретировалась, у Волкерса, до возвращения Рейкера, оставалось время, чтобы доложить о краже. Первым делом он позвонил начальнику службы безопасности, потом — в полицию. Естественно, на звонок отреагировал Бюрграве. Меня не удивит, если он в тот момент находился где-то неподалеку в компании господина Ван Зандта. Эти двое, в полном соответствии с предварительной договоренностью, первыми явились в хранилище, да только охранник не знал, что теперь он стал третьим лишним. Вероятно, Бюрграве сказал Волкерсу, что его нужно связать или оглушить, чтобы все выглядело более правдоподобным. Но прежде всего он потребовал отдать пистолет — ведь никто не должен был знать, что компания «Ван Зандт дайамондс» вооружает охранников. Из-за этого могли аннулировать страховую выплату.
Я посмотрел на Ван Зандта, потом на Бюрграве. Мельком успел взглянуть на Ким, сидящую между ними со смертельно бледным лицом, закрытыми глазами, крепко сжатыми в кулаки пальцами.
— Я не могу точно сказать, кто из вас его застрелил, — продолжил я, — но поставил бы на вас, инспектор Бюрграве. Господин Ван Зандт полагал себя бизнесменом и, возможно, верил: для того чтобы Роберт Волкерс держал рот на замке, хватит и денег. Возможно, со временем он рассчитывал повторить эту аферу. Но вы не хотели рисковать, инспектор. Вот вы и убили Роберта Волкерса, а после этого допустили первую серьезную ошибку.
— Убийство моего отца не в счет? — вырвалось у Ким.
— Извини, ты права. Я неудачно выразился. Мне следовало сказать, что он допустил первую тактическую ошибку. Видите ли, он согласился скрыть тот факт, что у охранников было оружие.
Я встретился взглядом с Бюрграве и не отвел глаз. Я был прав и нисколько в этом не сомневался, но он не собирался признавать свое поражение. Ван Зандт не выдержал бы жесткого допроса, я это знал точно, но вот Бюрграве выглядел крепким орешком. Он был как опытный, закаленный многими боями боксер, и у меня возникло ощущение, что его будет трудно свалить, как бы я ни осыпал его ударами.
— Я уверен, что поначалу инспектор собирался избавиться от пистолета, скажем, бросить его в один из ваших многочисленных каналов, но по какой-то причине, думаю, в надежде получить побольше денег, решил доверить уничтожение этой улики Ван Зандту. Отдав пистолет, инспектор позаботился о том, чтобы на месте преступления не осталось ничего лишнего, а тут подоспели и другие полицейские. Затем в течение двадцати четырех часов он нашел Майкла и даже успел подложить в его квартиру несколько алмазов, заранее полученных от Ван Зандта. Газеты восхищались быстротой, с которой ему удалось выйти на след грабителей. А чего не выйти, если заранее знаешь, кто они?
Наконец Бюрграве заговорил.
— Я надеюсь, ваши книги более интересны, чем эта рассказанная байка. — Он повернулся к Ример, взмахнул рукой. — Это все выдумки. Фантазия.
— Вы ошибаетесь. И у меня нет сомнений, что этот пистолет докажет мою правоту. — Я вновь привлек внимание присутствующих к пистолету, который держал в руке, обтянутой хирургической перчаткой.
— Вы могли купить этот пистолет где угодно, — фыркнул Бюрграве.
— Думаю, с этим мы разберемся. — Я позволил себе улыбнуться, наслаждаясь злобой, которой дышало его лицо.
Но тут раздался умоляющий голос Ким.
— Расскажи, что было дальше. Это же не все? Ты ведь еще не закончил?
— Осталась самая малость, — сказал я. — Возьмем, к примеру, Майкла. Он знал, что никого не убивал… более того, знал, что твой отец был жив, когда он уходил. И, разумеется, понял, что его подставили, — особенно после того, как Бюрграве нашел эти дешевые алмазы у него в квартире. Но что он мог сделать? В результате он взял на себя ответственность за убийство, что, кроме всего прочего, говорит о его высоких моральных принципах.
Ван Зандт пренебрежительно фыркнул, как бы говоря, что моя история становится для него все менее достоверной.
— Можете фыркать сколько угодно, — ответил я ему, — но так обстояло дело. Он не нажимал на спусковой крючок и отрицал свою причастность к убийству, но чувствовал вину за случившееся. Я предполагаю, он с самого начала думал, что работа эта с душком. Может, поэтому и не тяготился тюремным заключением, считая, что получил по заслугам. Но я не верю, чтобы он не разобрался, что к чему. Ума Майклу хватало, господин Ван Зандт. Воры высшей квалификации — они все умные. Двенадцать лет в тюрьме он думал о происшедшем, складывал по крупицам в общую картину, а выйдя на свободу, думаю, первым делом проник в ваш дом неподалеку от Музейной площади. И знаете, что он там выяснил? То, что пистолет вы так и не уничтожили. Я думаю, вы просто спрятали его у себя, к тому же не очень хорошо. Трудно сказать, почему вы так поступили. Возможно, хотели держать на крючке инспектора. Но этим вы глупо подставились. Найдя пистолет, Майкл решил, что сможет переложить вину за убийство охранника на вас и инспектора Бюрграве. Он взял пистолет, а несколькими днями позже спрятал в квартире одного из членов своей прежней банды.
— Это странно, — вставила детектив-инспектор Ример. — Почему он не отнес пистолет в полицию?
— В ту самую полицию, что сфабриковала его дело?
— Допустим, он подозревал Бюрграве в нечистоплотности, но в полиции есть и другие сотрудники.
— Откровенно говоря, нет у меня, детектив-инспектор, уверенности в поголовной порядочности ваших коллег. Вы приятное исключение.
Она бесстрастно смотрела на меня.
— Вы отдадите мне пистолет?
Я пожевал нижнюю губу, посмотрел на железяку, которую держал в руке. Я уже начал к ней привыкать. Рукоятка так уютно прижималась к ладони. Но я понимал, почему Ример не нравится, что я размахиваю пистолетом перед ее носом. Как ни крути, служила она в полиции. Я повернулся к Бюрграве.
— Как я понимаю, вы не возражаете?
— Нет. — Голос звучал напряженно.
— Тогда я не вижу оснований оставлять пистолет у себя. Берите его, детектив-инспектор Ример. Я вижу, вы тоже в перчатках.
Я протянул ей пистолет, она схватила его, тут же вытащила обойму и убедилась, что нет патрона и в стволе. Потом сунула обойму в один карман шинели, а пистолет в другой.
— И второй.
— Конечно… — Я пожал плечами и жестом предложил ей взять пистолет, который ранее Карине Рейкер вытащила из сумки, а я потом положил на бетонный пол.
Ример подошла к пистолету, точно так же вытащила обойму, убедилась, что ствол пуст, рассовала все по карманам.
— Как я понимаю, вы запомнили, где чей? — осведомился я.
— Вы закончили свою историю? — спросила она.
— А вы не думаете, что при сложившихся обстоятельствах мой рассказ — нечто большее, чем история? Боюсь, мне необходимо коснуться и недавних событий. Вы позволите?
— Я слушаю.
— Хорошо. Присутствующий здесь ваш коллега инспектор Бюрграве за те двенадцать лет, что Майкл провел в тюрьме, частенько думал об украденных алмазах. Он понимал, что они где-то спрятаны. Добравшись до них, он мог выручить куда более крупную сумму, чем получил от Ван Зандта. Разумеется, — я указал на двух моих новых ангелов-хранителей, — он не мог обратиться к этим господам, потому что его интерес к ним вызвал бы ненужные вопросы. Но, возможно, он наводил справки и задействовал свои контакты в тюрьме на случай, если Майкл проговорится. Однако Майкл соблюдал предельную осторожность, разговоры шли разве что о фигурке обезьяны, которую он держал в своей камере. Возможно, Бюрграве с самого начала знал, что это за обезьяна, но если и знал, то ничего не мог поделать без трех ключей. Хранилище в Чайнатауне не подпадает под юрисдикцию полиции, а владельцы не пошли бы навстречу инспектору, желающему заглянуть в одну из депозитных ячеек, да еще так, чтобы в полицейском участке об этом не узнали. В общем, Бюрграве не мог добраться до статуэтки Майкла, пока тот не выйдет на свободу. Ирония судьбы — Майкл нашел самое безопасное место для хранения своего ключа.