Остров живых

– И в боевых операциях они тоже были убогие, – подхватывает Саша.

– Точно! Впервые Т-38 пошли в ходе польской кампании тысяча девятьсот тридцать девятого года. Сопротивление поляков было убогим, и потерь танки не имели. Когда плавающие танки применялись в Зимней войне, сначала, до замерзания водоемов, были успешные случаи использования плавающих танков для форсирования водных преград. С одной стороны, отмечалась плохая проходимость танка, особенно по глубокому снегу, маломощность и слабое вооружение машины, тонкая броня, не спасавшая танки от огня не только артиллерии, но и противотанковых ружей, с другой – где у финнов не было ПТО и местность позволяла, легкие танки действовали достаточно эффективно, «цементируя» боевые порядки пехотных подразделений. Основные потери дали подрывы на минах: танк не держал взрывы даже противопехотных мин.

– То есть танк так плох, что лучше на бревне через речку, чем на этой железяке?

– Ага. В ряде случаев так. – И братец задумчиво выпускает наконец клуб дыма, отдаленно напоминающий колечко.

– Да ну… Хоть и несерьезная машина, но все же самоездящая, и пулемет лучше, чем ничего, – вступается Вовка, который вообще-то не прочь пообсуждать всякое железо, но не любит, когда всякие там гуманитарии лезут в область механических устройств, где этим гуманитариям вообще нечего делать.

– Ты сейчас такую железяку стал бы водить?

– А чего и нет? Не графья, не в театре. Если выбирать между ногами и колесами, то лучше плохо ехать, чем хорошо топать.

Начвор, чуть подумав, выдает:

– Машина принята на вооружение, поставлена в армию в очень значительных количествах. Эффект от ее боевого применения неудовлетворительный, это да. Так ведь это другое дело. Совсем другое дело. Предлагаю не вешать лапшу на уши отнюдь не мне, а себе. Не бросаться словами типа «небоеспособный», а думать. Я вот не оперирую практически чужими оценками. У меня своих полно. А у кого своих нет, тому вовсе не надо широко банчить чужими и вообще воздерживаться. Быть осторожным, идти, как по болоту. И больше уделять внимания общим вопросам. Там труднее запутаться без специальных знаний и личного опыта. И, конечно, не тупить до такой степени, что танк плохой. Я лучше на бревне с пулеметом поплыву.

– Э, минуточку! И в чем же польза от этих железячек? Вы же признали – применение в боевых условиях неудовлетворительное.

Во, уже и водолазы в разговор вступили. Чувствую, что сейчас братец поставит дымовую завесу и спокойно станет со стороны смотреть, как народ сцепится в клубок. Видал я уже такое, умеет. Отработал.

– Польза в том, что был получен уникальный опыт.

– Уникальный в том, что сделали кучу никчемного говна? – Во, младший из саперов влился.

– Представьте себе такой гипотетический справочник с миллионом вопросов-ответов по теме, что на войне экономить, а чего не жалеть, когда плохое лучше хорошего, и так делее. И все научно обосновано и проверено обширной практикой. Такая книжка и есть секрет непобедимости. Особенно ценны наименее очевидные решения. Когда кажется, что несомненно надо вот так, а на самом деле надо наоборот. Этот опыт – главное богатство и сила нашей военной машины. Можно вконец развратить армию, попилить танки-ракеты, но потом все опять возродится лучше прежнего. Искоренить этот опыт или пересадить его на чуждую почву чрезвычайно сложно. Китайцы добросовестно пытаются нам подражать, но получается у них пока не очень. Однако идея правильная, – вразумляет начвор.

– И при чем тут Т-38? Да и если шире глянуть: те же легкие танки в ту войну практически все – говно говном! Не зря же от них отказались! А ты тут про справочник! Все ж знают, что Т-34 лучше их всех был.

– Т-34, конечно, лучше справится, да не напасешься их. Легкие танки тут как бы эрзац, но во многих случаях задача как раз по ним. И они давали массу подвижных средств, от которых немцам приходилось отбиваться. И вот посмотри на причудливые зигзаги истории. Она в итоге приехала к БМП. Тогдашний легкий танк можно рассматривать как неполноценный заменитель БМП, который еще не умеет возить внутри десант и не умеет плавать. Но на него можно кое-что навьючить, чтоб бойцам меньше на горбу переть. Он может быстро менять позиции. И еще неизвестно, что хуже – что десант внутри не возит или что не плавает. Форсирование водных преград – одно из самых кровавых занятий. А русские плацдармы – один из главных кошмаров немцев. Их командование требовало от своих подразделений идти даже в самоубийственные контратаки ничтожными наличными силами, чтобы эти плацдармы ликвидировать как можно быстрее или хотя бы не дать их спокойно расширять и укреплять. Потому что через несколько часов, а не дай бог через сутки, это будет уже глобальный гимор. Даже если оставить пока в стороне плавающую технику, то видно, что в этом деле очень важно железо, которое занимает позиции не там, где удобно ездить, а там, где нужно. Вот маталыгу изначально придумали, чтоб она могла батареи затаскивать в любую срань, лишь бы позиции для стрельбы получше оказались. Это все очень важные вещи. Вот мне дискуссия про Т-38 напомнила такую же про БМП. Дело было в шестидесятых годах где-то. На Западе военная мысль била фонтаном, а у нас все просто сделали. Тогда они стали выискивать недостатки у нашей, но своей так и не имели. И долго еще не имели. Потом сделали своих уродцев, которые не плавают. Хотя сами изначально считали, что плавать должны. А у нас сформулировали концепцию и под нее машины. И массовую систему подготовки людей. И вооружением занимались очень серьезно. А ноги-то растут из взаимодействия пехоты с теми ублюдочными танками. Опыт собирался и обобщался. Просто не публиковался.

– Вот-вот. Не опубликовывался! Потому как отрицательный!

– Сравниваем нашу технику и зарубежную. Без Т-38 не было бы и современной. А на Западе так и не научились подобное делать. И опыт по эксплуатации этих малявок – он действительно бесценный. Другое дело, учить надо было серьезнее, а это тогда никак не получалось.

– То есть гнешь к тому, о чем раньше говорили, как тут расселись? Что неопытный салага любую технику опояшет ломом?

– Я о том и говорил. Низкая надежность тогдашних машин (всех, а не только этих) отпугивала малограмотных людей. Водителей с хорошими навыками было мало. Это сейчас почти все на чем-то ездят смолоду. Тем людям, которые хаяли поплавки, если выдать «тигры», они бы их точно так же грязью поливали и бросали при отступлении. Ибо ломались на каждом шагу. Сам я имею богатейший опыт езды на неисправных машинах.

– Это сколько же?

– Специально не считал, но если вместе с колесными, то не один раз вокруг Земли объехал. Гусеницы слетают у раздолбаев, которые не хотят или не умеют пощадить слабоватую гусеницу. «Абрамс», например, нельзя водить как нормальный танк, он быстро разуется. То же и про перегрев двигателей. То же и про поломки трансмиссии КВ. Совершенствование техники идет по пути устранения этих слабых мест. В данный момент мы в этом сильно преуспели в отличие от американцев. Но тогда все только начиналось. Большинство критических замечаний к тем машинам является или формально-бюрократическими или откровенно идиотскими.

– Это какие, к примеру, а?

– К примеру? Невозможность переправлять на них дополнительных бойцов с вооружением. Это очень маленькая машина с минимальным запасом плавучести и устойчивости. Два здоровых лба перевернут ее легче, чем казанку. А вот самоопрокидывание при резких маневрах – это из грязного пальца высосано. Нормальные водилы фактически в шторм на ней переплывали большие расстояния. А требовать, чтоб любой неумеха мог водить гусеничную технику, плавать на ней и выходить из воды, – это абсурд. Этому надо учить. Очень серьезно учить! А тогда еще нормальной школы не было. Тогда и другой техникой люди в массе плохо умели пользоваться. Все еще было впереди. Кстати, ссылочек на позитивные отзывы с подробностями нет и не будет. Они хранятся под замком. Можно об этом догадаться и самостоятельно вообще-то. Сейчас на дворе двадцать первый век. Большинство государств на планете не имеют ни такой техники, ни тем более опыта массовой эксплуатации.