Страница 68 из 86
Советская разведка пока ещё не знала, что 18 августа 1940 года Гитлер подписал Директиву № 21, получившую кодовое название «План Барбаросса». Это был план подготовки к войне, которая намечалась на май 1941 года, «еще до того, как окончательно будет покончено с Англией». Советской разведке так и не удалось заполучить этот план. Кстати, он не был получен ни одной из разведок мира. Однако наша разведка вскрыла реальную подготовку нападения на СССР и подробно информировала Центр обо всех шагах германского Верховного командования. Важную роль в этом деле сыграл наш надёжный и проверенный агент Брайтенбах.
С весны 1941 года от Брайтенбаха поступало все больше и больше материалов, свидетельствующих о подготовке войны против СССР. Вскоре он заболел и ушёл в отпуск. Из отпуска он возвратился 19 июня 1941 года и срочно вызвал на экстренную встречу сотрудника Журавлёва. Агент сообщил, что в гестапо только что поступил текст секретного приказа Гитлера войскам, находящимся вдоль советской границы. Приказом предписывалось начать военные действия против СССР после трёх часов утра 22 июня. В Центр ушла срочная телеграмма. Однако, как позже стало известно, Берия задержал её и доложил Сталину только после того, как начальник Генштаба ВС СССР Г. К. Жуков и нарком обороны Тимошенко предложили генсеку разослать в военные округа директиву наркома об отражении возможного нападения Германии на СССР.
Утром 22 июня 1941 года здание советского посольства на Унтер-ден-Линден в центре Берлина было блокировано силами гестапо. Связь с Брайтенбахом была утрачена. Но А. Коротков сумел преодолеть блокаду и встретиться с надёжными агентами нашей разведки Старшиной и Корсиканцем и передать им рацию для связи с Москвой. В августе 1931 года А. Коротков вместе с сотрудниками посольства возвратился в Москву через Болгарию и Турцию. В конце войны Коротков был назначен резидентом советской внешней разведки в Германии. Резидентуре была поставлена задача выяснить судьбу её довоенных агентов.
Разбирая документы в руинах здания на улице Принц-Альбрехтштрассе, один из сотрудников резидентуры обнаружил обгоревшую учетную карточку на Вильгельма Лемана, в которой была сделана отметка о том, что он арестован гестапо в декабре 1942 года. Причина ареста не указывалась. Эта учетная карточка вместе с другими трофейными документами была направлена в Центр. Короткову было поручено узнать подробности его ареста и гибели.
В дальнейшем удалось восстановить картину гибели Брайтенбаха. Вот как это было. С началом войны все сотрудники советских учреждений в Германии были интернированы и высланы из страны. Вместе с советской колонией Германию покинул и последний куратор Брайтенбаха Журавлёв (Николай). Поскольку условия связи с агентом на случай войны не были разработаны, контакт с агентом прервался навсегда.
К весне 1942 года Центр не сумел восстановить связь ни с одним из своих агентов в Берлине и не имел никакого представления о том, что же с ними произошло.
Рации, переданные А. Коротковым берлинцам, были маломощными, и их сигналы Москва не могла принять. Главный приёмный пункт находился в Минске, который был оккупирован гитлеровцами в первые дни войны. Брайтенбах же вообще не располагал средствами радиосвязи. Были предприняты попытки послать для связи с ними связных из Лондона (парашютистов) или из нейтральной Швеции. Но… не получилось. Оставалась единственная возможность: отправить связного через линию фронта в… Берлин!
К тому времени разведорганы НКВД и Красной армии уже имели опыт заброски в тыл врага немцев-антифашистов, в том числе перебежчиков и завербованных военнопленных. Немецкий язык у них родной, и к тому же они прекрасно знали нравы и обычаи немцев и традиции вермахта. Их стоило только обучить разведывательному делу и работе на радиосредствах.
Из нескольких кандидатур А. Коротков отобрал двоих. С ними провели несколько бесед по всем вопросам предстоящих их действий за кордоном.
И тот и другой сразу были готовы принять активное участие в борьбе с фашизмом в рядах Красной армии. Но одно дело — воевать на фронте в качестве бойцов, и совсем иное — в одиночку, с документами на чужое имя, с чужой биографией, выполнять сложные разведывательные задания, рискуя в любой момент быть арестованным, изобличенным, и не убитым в бою, а замученным в застенках гестапо.
Их звали Альберт Хесслер и Роберт Барт. Обоим было чуть больше тридцати. Оба имели опыт антифашистской легальной и нелегальной борьбы. Увы, никто Тогда не мог знать, что обоих ждёт гибель. Хотя сегодня трудно предположить, чья судьба оказалась бы трагичнее. Не по их вине и не по вине тех, кто готовил их к заброске в столицу Третьего рейха город Берлин для выполнения сложного задания.
Но ещё до того, как самолёт «Дуглас» авиадивизии дальнего действия оторвался от взлётной полосы аэродрома в подмосковных Подлипках, [16]они были обречены. Потому как уже 3-й месяц контрразведка гестапо и абвера вела плотное круглосуточное наблюдение за отдельными руководителями «Красной капеллы», [17]проверяя их знакомства, выявляя всё новых и новых участников подполья.
Альберт Хесслер считался «старым» коммунистом и антифашистом. Эмигрировал с приходом нацистов к власти. В 1935–1936 годах учился в Москве в школе Коминтерна. В 1937 году добровольцем отправился в Испанию в интербригаду. Потом — ранение, эвакуация во Францию, затем в Советский Союз. После выздоровления Хесслер работал на тракторном заводе в Челябинске. Там же в декабре 1941 года женился на медсестре Клавдии Рубцовой. С нападением Германии на Советский Союз Хесслер вступает в ряды Красной армии. Прошёл спецподготовку как разведчик и радист.
Напарник Хесслера Роберт Барт — по профессии печатник, коммунист.
Уже в первые годы нацистского режима подвергся аресту и кратковременному заключению в тюрьму. В 1939 году Барта призвали в вермахт. Воевал во Франции, был ранен, награждён Железным крестом 2-го класса. В 1941 году направлен на Восточный фронт, и в 1942 году перешёл на сторону Красной армии.
Хесслер и Барт должны были добраться до Берлина под видом солдат, следующих в Германию с фронта в краткосрочный отпуск. Хесслер (псевдоним «Франц») был снабжен подлинными документами на имя обер-ефрейтора артиллерии Гельмута Вегнера. Барт (псевдоним Бек) стал вахмистром артиллерии, что соответствовало воинскому званию в вермахте фельдфебеля в пехоте.
5 августа 1942 года Хесслер и Барт приземлились на парашютах в заданном районе между Брянском и Гомелем. Проводники из партизанского отряда доставили их к ближайшей железнодорожной станции. Спустя неделю через Белосток, Варшаву и Познань разведчики добрались до Берлина.
По заданию Москвы им предстояло установить связь только с организацией «Красная капелла», о встрече с Брайтенбахом речь не шла. Однако в Москве был подготовлен план, который мог потребоваться, если бы появилась возможность связаться с ним.
Далее следует копия справки на Брайтенбаха. Документ рассекречен совсем недавно.
по д.ф. 11 858 „Брайтенбах“ А-201.
„Брайтенбах“, Леман Вилли
1884 г.р., немец, юношей добровольно ушёл служить на флоте и прослужил 12 лет. Ещё до войны поступал на работу в полицию. Сначала был полицейским, а затем перешёл в политическую полицию в отдел контрразведки.
Завербован в 1929 году Корнелем через агента А-70, бывшего работника политической полиции, другом которого он являлся.
За время сотрудничества с внешней разведкой передал большое количество материалов о личном составе и структуре политической полиции, гестапо, военной разведке, предупреждал о готовящихся арестах нелегальных и легальных сотрудников нашей разведки, сообщал сведения о лицах, разрабатываемых гестапо, наводил справки по следственным делам и информировал о военном строительстве в Германии.
Брайтенбах работал на нашу разведку без перерыва до весны 1939 года, когда связь с ним оборвалась. В июле 1940 года Леман прислал через А-70 в наше посольство в Берлине письмо, в котором просил о восстановлении с ним связи. В сентябре 1940 года связь с агентом была восстановлена.
В 1940 году Брайтенбах работал заместителем начальника отдела гестапо, обслуживающего промышленность. Несколько позднее он был переведён в отдел контрразведки и работая в отделении по проверке кандидатов, зачисляемых в отряды охраны предприятий особой государственной важности, и, кроме того, имеет, по его словам, доступ ко многим секретам, которые интересовали раньше и могут интересовать и теперь.
До войны Брайтенбах был на связи у сотрудника нашей разведки Николая (Б. И. Журавлев), а с момента нападения Германии на Советский Союз связь с агентом была прервана.
На случай экстренного вызова Брайтенбаха на встречу в декабре 1940 года было предусмотрено следующее: человек звонит ему по телефону, называя себя Kollege Preiss, и говорит, что он в Берлине проездом и хотел бы его видеть. На это Брайтенбах должен ответить: „Заходите ко мне в бюро“. Это означало: встреча в 5 часов вечера на углу Berlinerstrasse и 5arlottenburger Ufer на правой стороне, если идти от Бранденбургских ворот, около телефонной будки. Далее следовали пароль и отзыв.
Других, более поздних условий восстановления связи с Брайтенбахом в его деле нет.
Жена Брайтенбаха о его связи с советской разведкой не знает.
Адрес Брайтенбаха: Кармен-Сильвернгграссе, 21
Дом. телефон: Румбольд 36–42
16
Будущий центр советской космонавтики — город Королёв.
17
Подпольная антифашистская организация в Германии.