Страница 36 из 86
Поэтому летом 1929 года руководство ОГПУ приняло решение похитить и доставить генерала Кутепова в Советский Союз с целью организации показательного процесса над ним. Для этого была создана группа во главе с начальником 1-го (нелегального) отделения ИНО Яковом Серебрянским. Необходимость похищения генерала диктовалась еще и следующими обстоятельствами. В первых числах января 1930 года в Берлин из Москвы прибыли представители легендированной организации ВРНО полковник Попов и полковник де Роберта, бывший в 1918 году начальником штаба генерала Кутепова в Новороссийске. Они через генерала Штейфона пригласили генерала Кутепова на встречу в Берлин. Такая встреча состоялась 17 января 1930 года. Первоначально в Берлин выезжал начальник контрразведки РОВС полковник Зайцев, с которым Попов и де Роберти встретились и договорились о приезде самого Кутепова.
На встрече представителей ВРНО с Кутеповым они, в отличие от своей прежней позиции, поставили вопрос о направлении в СССР нескольких групп надёжных офицеров РОВС для подготовки восстаний весной 1930 года и снова заявили, что хотели бы видеть генерала П. П. Дьяконова в качестве представителя ВРНО при РОВС в Париже. На следующий день во время обеда в ресторане полковник де Роберта, оставшийся ненадолго наедине с Кутеповым, сообщил ему, что Попов и он сам действуют по заданию ОГПУ и что никакой подпольной организации ВРНО на самом деле не существует и что цель операции чекистов — похищение генерала Кутепова.
Генерал Кутепов ничем не выдал обуревавших его чувств. По пути из Берлина в Париж он подробно рассказал полковнику Зайцеву о готовящемся на него покушении. По прибытии в Париж он известил об этом и князя С. Трубецкого, а также своего порученца М. А. Критского. После отъезда в Париж Кутепова П. П. Дьяконов без согласования с ним выехал в Берлин и обсудил с Поповым условия поддержания с ним связи и обмена информацией. Здесь их застало сообщение об исчезновении генерала А. П. Кутепова.
Похищение Кутепова было осуществлено за несколько минут до 11 часов 26 января 1930 года прямо посреди улицы в 7-м квартале Парижа, поскольку, по данным резидентуры ИНО ОГПУ в Париже, в 11.30 генерал Кутепов должен был присутствовать на панихиде по умершему генералу Каульбарсу в Галлиполийской церкви на улице Мадемуазель, что в двадцати минутах ходьбы от его дома. Однако до храма генерал не дошел. Парижской полиции стало известно, что около 11 часов дня А. Кутепова видел один белый офицер на пути к углу улиц Севр и бульвара Инвалидов, но дальше следы генерала терялись.
Накануне, 25 января, одним из сотрудников спецгруппы Серебрянского генералу Кутепову была передана записка, в шторой ему назначалась кратковременная встреча на пути к церкви. При этом разведчики учитывали, что Кутепов на встречи, связанные с агентурной и боевой деятельностью РОВСа, всегда ходил один. Прождав некоторое время на трамвайной остановке на улице Севр, Кутепов продолжил свой путь к церкви. Сотрудники группы Серебрянского, в которую входили резидент ИНО ОПТУ в Париже Николай Кузьмин и нелегал Андрей Фихнер, а также агенты парижской резидентуры ОПТУ, выдававшие себя за французских полицейских, задержали А. Кутепова на улице Удино под предлогом проверки документов. Придравшись к каким-то неточностям, они предложили ему следовать в полицейский участок для выяснения личности задержанного. Генерал дал усадить себя в автомобиль, однако, услышав русскую речь, попытался оказать сопротивление. Ему был сделан укол морфия, от которого А. Кутепов потерял сознание и вскоре скончался.
Он был похоронен в предместье французской столицы в саду дома, принадлежавшего агенту ОГПУ, французскому полицейскому, который принимал участие в операции по «секретному похищению» генерала Кутепова.
Предпринятые французской полицией и лично начальником контрразведки РОВС полковником Зайцевым меры по выяснению происшествия с Кутеповым положительных результатов не дали. Руководство РОВС и ближайшее окружение генерала терялись в догадках. Находившийся в то время в Париже генерал Штейфон, посетивший в тот же день квартиру Кутепова, писал 27 января генералу Геруа в Бухарест:
«Вчера неожиданно при невыясненных обстоятельствах исчез А. П. Кутепов. Он пошел утром в церковь, никуда не предполагая заходить, никому не назначал свидания и условился с женой, что после обеда в час дня он со всей семьёй отправится в город».
Наконец, спустя несколько дней, обнаружился свидетель похищения Кутепова. Это был дворник из клиники, расположенной на ул. Удино, по имени Огюст Стеймец. Он заявил полиции, что утром 26 января 1930 года около 11 часов он увидел в окно клиники большой серо-зеленый автомобиль, возле которого стояли двое рослых мужчин в жёлтых пальто, а неподалеку от них — такси красного цвета. Тут же на углу находился полицейский. Когда Кутепов, приметы которого О. Стеймец описал точно, поравнялся с серо-зеленым автомобилем, люди в желтых пальто схватили его и втолкнули в автомашину. В нее же сел и полицейский, который спокойно наблюдал эту картину. Автомобиль на большой скорости рванул в сторону бульвара Инвалидов. Вслед за ним отправилось и красное такси.
По указанию из Москвы Попов и де Роберти выехали из Берлина только в феврале, подтверждая тем самым, что их приезд в Берлин никак не был связан с происшествием. Более того, в своих письмах из Москвы на имя Зайцева они высказывали опасения за свою судьбу, так как не уверены, что их встречи с Кутеповым не станут достоянием ОГПУ, и попросили временно не писать им. ОГПУ вскоре стало известно о предательстве де Роберти. Он был арестован чекистами и после непродолжительного следствия в мае 1930 года расстрелян.
Почему все же советская разведка решила похитить генерала Кутепова? РОВС в Москве считали источником постоянной опасности. Агентурные данные свидетельствовали: стратегическая цель руководства РОВС — вооруженное выступление против советской власти. Конечно, в 1930 году рассеянные по Европе остатки Добровольческой армии лишь с большой натяжкой можно было рассматривать как непосредственную угрозу для нашей страны. В Москве по-прежнему считали, что в случае войны в Европе противник Советского Союза обязательно призовет под свои знамена и полки бывшей Добровольческой армии.
В конце 20-х годов руководство РОВС начало широко организовывать террористические акты внутри СССР. Гибли невинные люди. Подготовкой террористов занимались отделения РОВС в Париже, Бухаресте, Софии и Белграде. Терроризм в России поддерживали 2-й отдел Генштаба французской армии, польская дефензива, румынская сигуранца, финская контрразведка, получая от РОВС в качестве платы информацию о политической и военной ситуации в СССР.
Внутри РОВС главными сторонниками террористической деятельности в СССР были генералы Кутепов и Геруа (руководитель отделения РОВС в Бухаресте). Геруа, в частности, предлагал убить нового посла Германии в Москве, выступавшего за улучшение отношений с СССР. Сохранилось письмо генерала, написанное в сентябре 1928 года: «Графа Брокдорфа-Ранцау следует убрать так же, как был устранен его предшественник граф Мирбах. У нас имеются указания и инструкции на подобный случай, подумайте об этом и сообщите свои соображения. В нашей дальнейшей переписке условимся обозначать Брокдорфа-Ранцау просто „Бра“. Если устранить этого „Бра“, в Германии некому будет поддерживать Советы, а без этой поддержки они падут».
Генерал Геруа разрабатывал план диверсий на нефтепроводах в Баку. Но эти планы заранее стали известны советской разведке. Вот почему основные усилия европейских резидентур советской разведки были сосредоточены на борьбе с РОВС и другими эмигрантскими боевыми организациями.
Кутепова Иностранный отдел ОПТУ не без оснований считал мозгом РОВС, главным генератором идей и бесспорным вождем эмигрантского офицерства. РОВС во многом держался на его энергии, инициативе и личном авторитете. Вот почему бесследное исчезновение генерала глубоко потрясло весь правый сектор эмиграции. На ноги была поставлена вся французская полиция, однако выяснить при этом ничего не удалось.