Грешник

— Йен и Дункан тоже здесь, нам нужно обсудить дела клана, — сказал Коннор.

Пол в зале был устлан чистым тростником, слуги были трезвы — разительный контраст с тем, в каком состоянии замок достался им от Хью, дяди Коннора. Чистота и порядок были заслугой Илайсы, сестры Дункана. Как ближайшая родственница женского пола, Илайса выполняла в замке обязанности, которые обычно выполняет жена, хотя, строго говоря, они с Коннором не были кровными родственниками.

За высоким столом вождя клана сидели Дункан и их кузен Йен. Он был так похож на Коннора, что вполне мог сойти за его брата.

— Йен, ты хреново выглядишь, — сказал Алекс вместо приветствия.

Йен усмехнулся:

— Последние несколько ночей близнецы не дают Шилес и мне спать. У них режутся зубы.

«О нет!»

Алекс отлично помнил, как одна из маленьких дочек Йена, когда он в прошлый раз у них гостил, вскарабкалась по его ноге, впилась зубами в его колено и присосалась, как моллюск.

— Ты ведь понимаешь, — сказал он, — что это только начало всех проблем, которые тебе принесут эти миленькие крошки?

— А куда денешься? — Йен устало улыбнулся. — Они настоящие красавицы, правда?

При мысли о том, чтобы растить дочерей, Алекса бросало в дрожь, но Йен весь светился от счастья, когда говорил о своих крошечных рыжеволосых бестиях.

По знаку Коннора все остальные мужчины покинули зал, оставляя четверых кузенов беседовать без свидетелей. Как полагается, у Коннора был официальный совет старейшин клана, но все знали, что его ближайшими советниками были Йен, Алекс и Дункан.

— Для того чтобы пережить эти трудные времена, нам нужны сильные союзники, — заявил Коннор. Он сел за стол напротив Алекса. — После гибели моего отца и многих других мужчин в битве при Флоддене наш клан все еще слаб.

Когда пришла весть о катастрофическом поражении шотландцев в битве с войсками Генриха VIII при Флоддене, все четверо были во Франции. Вернувшись домой, они узнали, что их король и вождь клана убиты, а сам клан в плачевном состоянии.

— Мы сумели вышвырнуть Хью из замка вождя клана, — сказал Алекс.

Он не стал упоминать, что дядя Коннора по-прежнему продолжает сеять смуту внутри клана. Некоторые ошибочно принимали жестокость Хью за силу и при случае готовы были поддержать его в качестве вождя.

— Нам еще многое предстоит сделать, — твердо сказал Коннор. — Мы не можем успокоиться, пока не получим контроль над всеми землями, которые по праву принадлежат нашему клану.

— Верно! — сказал Дункан.

Все четверо подняли кубки.

Здесь, на острове Скай, их положение было прочным. По одну сторону мыса Слит стоял замок Коннора — Данскейт, а по другую — замок Йена — Нок. Но всем не давало покоя то обстоятельство, что когда они были еще во Франции, Маклауды отняли у них мыс Троттерниш. А теперь Хью со своими пиратами опустошали их земли на Норт‑Уисте.

— У нас пока недостаточно сил, чтобы воевать с Маклаудами за остальные наши земли здесь на острове Скай, — сказал Йен. — Когда до этого дойдет, битва будет кровавая.

— Наша первая задача — защитить наших родственников на Норт-Уисте, — сказал Алекс.

Ему было мучительно сознавать, что людей из его рода грабят.

— Согласен, — кивнул Коннор. — Я хочу, чтобы еще до осеннего урожая один из вас восстановил наш замок на Норт-Уисте и остался там защищать людей нашего клана.

— Нам давно пора заняться твоими пиратствующими дядьями. — Алекс готов был задушить Хью голыми руками за то, что тот вырывал кусок хлеба изо рта у своих же родственников. — Дай мне несколько воинов, и я уже утром выйду в море.

Коннор покачал головой:

— Если бы не этот чертов мятеж, я бы послал тебя прямо сейчас. К сожалению, у нас есть другое дело, которое не терпит отлагательства.

— Что случилось? — спросил Дункан.

— Новый регент вызвал меня ко двору в Эдинбург, — объявил Коннор.

Когда шотландский король был убит в битве при Флоддене, наследником престола стал младенец. С тех пор различные группировки при дворе боролись между собой за влияние. Вдова короля, она же сестра ненавистного Генриха VIII, какое-то время была регентшей, но затем королева снова вышла замуж, и тогда Совет призвал из Франции Джона Стюарта, герцога Олбани, чтобы тот занял ее место.

— Олбани хочет, чтобы новый вождь клана Макдоналдов из Слита преклонил колено и поклялся в верности короне, — пояснил Йен.

— Черт, ты не можешь ехать! — возмутился Дункан. — Ты же знаешь: сколько раз бывало, что вождей вызывали ко двору, а в результате они попадали в тюрьму или их убивали.

— Мы не можем рисковать тобой, — сказал Йен.

Речь шла не только о любви к Коннору. По традиции вождем клана должен быть человек, который происходил из семьи вождя клана. Йен и Алекс приходились Коннору родственниками по материнской линии, поэтому они не могли его заменить, и слава Богу. Из всех живущих родственников, кроме Коннора, вождями могли стать только его сводные дяди, но все дело в том, что под главенством любого из них клан бы не выжил.

— Да, но если я не поеду, Олбани решит, что я присоединился к мятежу. — Коннор тяжело вздохнул: — Становится все труднее и труднее держаться в стороне от этой борьбы между взбунтовавшимися кланами и короной. Хотя я не вижу пользы для нашего клана, чью бы сторону я ни принял.

— Пошли вместо себя кого-нибудь из нас, — предложил Йен. — Тот, кто поедет, сможет как-нибудь объяснить, почему ты не смог сейчас отправиться в дальнюю поездку в Эдинбург, и ублажит регента заверениями в твоей доброй воле и преданности.

Йен почти не уступал Коннору в расчетливости.

— Тот, кто поедет вместо тебя, рискует оказаться в заложниках у короны, — сказал Алекс, — но это хороший план.

— Восставшие тоже наседают на меня, чтобы я встал на их сторону, — сказал Коннор. — Мятежные кланы устраивают встречу в замке Маклейнов. Если я там не покажусь, нас может ожидать нападение со стороны соседних кланов, которые поддержали восставших. К примеру, Маклауды будут рады предлогу захватить еще часть наших земель.

— Вот-вот. Поэтому направь в Эдинбург кого-то из нас, — сказал Йен. — Мы должны сидеть на двух стульях столько, сколько нам удастся.

— А это снова возвращает меня к вопросу, что нам необходимы союзники. — Коннор в упор посмотрел на Алекса: — Через брак.

Алекс твердо встретил взгляд кузена:

— Нет. Об этом меня не проси. Все, что хочешь, только не под венец.

Коннор потер лицо. Он выглядел еще более усталым, чем Йен, и куда менее счастливым.

— Я предлагаю вот что: пусть Алекс женится на девушке из клана, который поддерживает восставших, — сказал Коннор. — А Дункан — на девушке, чей клан поддерживает другую сторону.

Дункан искоса посмотрел на Коннора таким взглядом, который, пожалуй, мог бы заморозить морской залив.

— А ты полагаешь, Дункан, что тебе эти интриги не угрожают? — спросил Алекс.

— Ни один вождь не захочет отдать мне свою дочь, — сказал Дункан, обращаясь к Коннору. — Я всего лишь сын твоей бывшей няньки.

Коннор возразил:

— Ты капитан моей стражи и близок мне как брат. Вождю, у которого есть дочери на выданье, ты будешь хорошей партией.

Дункан уставился в свой кубок и не стал спорить, но он мог быть таким же упрямым, как Алекс. Коннор подлил виски в кубки Алекса и Дункана и заметил:

— Рано или поздно вы все равно женитесь, как все мужчины. Я всего лишь предлагаю сделать это раньше. Жизнь вынуждает.

— Я не женюсь, — твердо заявил Алекс. — Не сейчас и никогда.

— Нам нужны союзники, — повторил Коннор.

— Тогда я присмотрю для тебя жену, — предложил Алекс.

Если кто и нуждался в женщине, чтобы расшевелить кровь, так это Коннор. С тех пор как он стал вождем, он не прикоснулся ни к одной. Алекс с усмешкой заметил:

— Я даже готов переспать с дочками вождей, чтобы определить, какая из них достаточно скучна и не подойдет для тебя.

— Если я возьму жену, — возразил Коннор, — это будет истолковано так, будто я выбрал сторону в этом противостоянии. А я не готов это сделать.