Безумие Силы

Я рванул через всю комнату к креслу, за которым читал сегодня. Пошарил вокруг него, нашёл упавшую во всех этих перипетиях книгу, пошарил под столом — нашёл то самое полотно… да, то самое, с помощью которого я выбрался из Ордена Некромантов. Вся идея состоит в том, что, оказывается, этот артефакт многоразовый. Если на нём запечатлеть чёткое изображение какого-либо места, а потом сделать его «объёмным», то в этом случае получившаяся картина станет своеобразным стационарным односторонним телепортационным каналом.

Но здесь присутствуют две проблемы. Честно говоря, я бы может и наплевал на них, и ушёл этим путём сразу — но! Библиотеку надо было срочно спасать… А теперь можно и уходить. Правда, с другой стороны, сейчас я абсолютно уверен: эта сиренова библиотека вовсе не стоила того, чтобы за неё умирал Шатр. Но… леший меня задери, я вовсе не просил никого мне помогать! Ушли бы и ладно, сирены с ним, я бы сам тут разобрался! Тот же Дэирк — ну кто его просил искать Хорну? Я всего лишь связался с ним мысленно и поинтересовался, не знает ли он, где она может быть! Ведь он — последний, кто её видел, случайно столкнувшись с ней в одном из коридоров перед праздником! А этот придурок взял и попёрся её искать! У-у-у, зачем, спрашивается? И вот теперь как всё обернулось.

Так, спокойно, мысли логически. Мысли логически…

Я вздрогнул. По щеке, абсолютно не зависимо от самого меня ползла предательская слеза. Какого…

Я тряхнул головой, и продолжил заниматься нашим последним шансом на спасение, теперь уже совершенно не обращая внимания ни на что, словно бы отрешаясь от всего мира. Итак, как я упоминал, с этим артефактом существуют две проблемы. Первая: в момент рисования изображение должно быть предельно точным. Именно поэтому его обычно рисуют на том месте, куда нужно перемещаться, а уже потом относят в место, откуда перемещались. Нарисовав изображение и сделав его объёмным, в точности, как и в реальности, можно не беспокоиться — артефакт далее сам осуществляет изображение перемен: если что-то изменилось в том месте, которое изображено, изображение тоже меняется. Прямая нить. Пространство, наложенное на бумагу… произведение искусства, а не артефакт. Итак, первая проблема: если изображение неверно, то тех, кто проходит сквозь него ждёт смерть. Вторая проблема: как сделать изображение объёмным?

Я вздохнул. Сейчас, пожалуй, стоит изобразить что-нибудь, а потом уж думать об остальном. Авось, что-нибудь придумаем.

Про себя я мысленно усмехнулся. Вся жизнь на этом «авось» построена!

— Эно, — окликнул я девушку.

Стоит отметить, что из всех присутствующих она была наиболее адекватна. По крайней мере, внешне. Моника рыдала на плече Раоны, та тихо всхлипывала и говорила ей какую-то чушь (я даже не пытался вслушиваться, подозревая, что от этого будет только хуже), Кэрин… Кэрин пила чай и с ожесточением заедала булочкой. Выглядело это так: как будто она хапает стакан самопляса, а затем закусывает… Притом пила она наверное уже чашку пятую. В широко распахнутых глазах бешено метались золотистые искорки.

А вот Эно была подозрительно спокойна. Она сидела на ковре и равнодушным взглядом обводила помещение.

— Эно, — повторил я, видя, что она никак не реагирует.

— Они уже близко, — невпопад ответила Эноллаира, но я её прекрасно понял.

— Сирены. — Похоже, эти сволочи нашли наше убежище. — Где они?

— В зале, где мы праздновали. Вскоре будут здесь. Минут… через пять.

— Вот как. Что с Хэйтэном?

— Им нужно ещё минут десять.

— Проклятье. Так, Эно, позволь тебя отвлечь, — девушка перевела на меня свои холодные глаза, и от того безразличия ко всему сущему, что я увидел в них, по спине у меня пробежали мурашки. Кажется, с адекватом я поторопился. — Видишь это полотно? — Эно кивнула. — Заклинание преобразования воспоминания в видимую для глаза других форму ты знаешь. Тебе нужно поместить сюда изображение какого-нибудь помещения вне стен школы, но при этом, это изображение не должно быть изменено за то время, которое ты не видела его… ну, ты меня поняла? — не видя никаких изменений в выражении её лица, в отчаянии вопросил я.

— Да, — равнодушно отозвалась эта ледяная статуя. — За то время, что я не видела его, тронный зал измениться не должен. Его оформление установлено законом, перемещать и изменять что-либо запрещено. Сейчас там никого не должно быть — время позднее, ночь как-никак.

— Ночь? — я моргнул. Действительно, за окнами темно. А я и не заметил… — Ладно, действуй.

Я тряхнул головой. Прошло уже полторы минуты. Осталось три с половиной. Нужно больше времени. Я направился к двери, чувствуя, как внутри всё переворачивается от странного предчувствия. Мне предстояло снять чётки и работать в полную силу. Десять минут. Ну, уж десять минут я продержусь…

— Постой, Мир, — догнал меня возле двери голос. Поразившись его силе, я медленно обернулся. На меня, с необычным на лице выражением упрямства смотрела Раона. — Я пойду. И нет, не возражай! Ты нужен здесь, без тебя никто не разберётся, что с этим делать дальше, — она подняла книгу, которую я забыл на столе, открытой именно на нужной странице. — Никто не поймёт! И я здесь единственная, кто ещё ничего не сделал. Я смогу задержать их, сколько понадобится.

— Нет, — я прямо глянул на неё. — Там всё понятно, так что иду я.

— И надолго ты их задержишь? — подала голос Кэрин. Чай и булочки кончились, но выглядела она собравшейся. — Из всех нас только у неё есть шансы дать именно столько времени, сколько нужно. Все остальные умрут на третьей-пятой минуте.

Губы Раоны растянулись в такой непривычной для неё саркастической усмешке.

— А я умру как раз на десятой!

— Постой! — окликнула уже собравшуюся уходить Раону Моника. Подбежала, обняла ей — на мгновение обе девушки засветились желтоватым светом. — Теперь, даже если ты получишь смертельную рану, сможешь продержаться пять минут, пока… — голос её сорвался.

Легко отодвинув меня в сторону, Раона вышла из комнаты. Я остановившимся взглядом смотрел ей вслед.

— Готово, — донеслось со стороны Эно. — Что теперь?

Я её не слушал, направив свой взгляд в зеркало, не понимая, какого лешего я её отпустил. Ничего не понимая, но чувствуя, что впервые ничего не могу сделать. Ни-че-го… ничего, чтобы остановить это безумие.

Раона шла по коридорам и на удивление спокойно размышляла.

"Кажется, кто-то говорил, что только высокоуровневые заклинания эффективны против них… Да, именно так. Какая жалость, что здесь нас им так и не обучили. Придётся что-нибудь из старого запаса. Ну и передряга же! Попасть в такую западню просто из-за того что оказались не в том месте и не в то время… или наоборот, как раз там, где нужно. Кэрин, как всегда, всё точно рассчитала. Наверное, Мир и остальные её ненавидят… Интересно, а что чувствует она сама? Каково это, точно рассчитывать, смерть кого из друзей принесёт больше пользы? Ведь наверняка, если была бы возможность победить, избежав этих смертей, то… то она бы нам помогла? А впрочем, какая разница…".

Так размышляя, она дошла до какого-то просторного холла и замерла у входа.

— Итак, — вслух проговорила она. — Земля или вода? А может, и то, и другое… Впрочем, всё равно выхода нет.

Чувствуя, что враги близко, она тонко улыбнулась. В коридорном проёме напротив показались тени. Раона прошла на середину Холла и, как раз, когда шикрцы вывалились из коридора, раскинула руки в стороны, коротко рассмеявшись.

— Ввысь, к солнечным небесам… Древо Смерти!..

И тот же миг, ломая, круша, выворачивая каменные плиты из пола, вверх потянулись сильные, могучие ветви, жадные, пробивающие всё на своём пути. И не только вверх — в стороны, с силой и скоростью, невероятной даже для магии земли! Маги Шикра просто не успевали ничего сделать — ветви и корни беспощадно рвали их тела, пробивая насквозь, игнорируя все заклинания, и продолжали, продолжали расти. И вверх, и вниз, пробивая этаж за этажом, заполняя собой здания, обрушивая комнаты, переходы, лестницы…