Страница 47 из 156
Наконец, звонок мог быть от Зары. Их последний разговор, несмотря на все его извинения, закончился не на удовлетворительной ноте, и Зара, оставшись одна в Лондоне, наверняка теперь беспокоилась о муже. Мысль о Заре вдруг заставила его почувствовать какую-то внутреннюю удовлетворенность: в конце концов, ей было совершенно не о чем беспокоиться. «Кроме разве что Джоани», — добавил он про себя с улыбкой.
Раздавшийся из телефонной трубки голос поколебал удовлетворенность Сэмми.
— Я видела вас вчера по телевизору, — прошептал женский голос. — Ты ублюдок, Сэмми Люк. Я приеду в твой номер и отрежу тебе твой маленький…
Последовало подробное анатомическое описание того, что обладатель голоса собирался сделать с Сэмми Люком. Тихие чудовищные непристойности, жуткие и неожиданные, неприятные для его слуха, как отвратительный скрежет железа по стеклу, продолжали какое-то время изливаться из невинного белого гостиничного телефона, пока Сэмми не догадался прижать трубку к груди и заглушить голос своим новым голубым пиджаком.
Через пару секунд, думая, что заставил умолкнуть ужасный шепот, Сэмми снова поднес трубку к уху. Он успел расслышать слова:
— Желаю приятно умереть, мистер Люк.
Потом наступила тишина.
Сэмми стало плохо. В следующий миг он уже бежал через роскошную гостиную, еле сдерживая позыв к рвоте. Ванная в его шикарном номере находилась в дальнем конце огромной спальни, и, когда он ворвался в нее, ему показалось, что он пробежал несколько миль.
Сэмми лежал, тяжело дыша, на ближайшей к двери в ванную кровати, которая предназначалась для Зары, когда телефон снова зазвонил. Он поднял трубку, отставив ее от уха, прислушался и узнал веселый участливый голос гостиничной телефонистки.
— О, мистер Люк, — говорила она, — пока вы только что разговаривали по телефону, вам звонила Джоани Лазло из «Порлок паблишерс». Она обещала перезвонить, но просила передать вам, что назначенная на сегодня запись отменяется. Ведущий Макс Сигранд в командировке и не успевает вернуться вовремя. Очень жаль, что так вышло, мистер Люк. Это хорошая передача… Но она сказала, что сегодня вечером принесет вам договора на участие в других передачах… Желаю приятно провести день, мистер Люк. — И жизнерадостная телефонистка отключилась. Но на этот раз Сэмми вздрогнул, когда услышал знакомую фразу.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем позвонила Джоани. Она сообщила, что находится внизу, в вестибюле, с несколькими копиями «Плачущих женщин» и спросила, не занести ли их ему в номер. Когда она вошла в дверь гостиной с большой, полной книг мексиканской сумкой в руках, на щеках у нее выступил румянец. Джоани поздоровалась, как всегда, глядя на него восторженными глазами. И все же Сэмми не мог поверить, что недавно думал о том, чтобы соблазнить ее — или вообще кого-либо — в своем позолоченном номере среди ваз с цветами. Теперь ему казалось, что это было очень-очень давно.
Дело в том, что за те несколько часов, пока Сэмми ждал Джоани, он принял еще два звонка. Шепот, описывая ожидающую его судьбу, сделался смелее, но остался таким же тихим. По непонятной для себя причине Сэмми дослушал все до конца. Наконец последовала фраза, которую он подсознательно ожидал. И все же сердце у него екнуло, когда он услышал слова: «Желаю вам приятно умереть, мистер Люк».
Когда последовал второй звонок, он сразу бросил трубку, а потом позвонил оператору.
— Все! — произнес он громким, возбужденным голосом. — Хватит!
— Прошу прощения, мистер Люк?
— Я имел в виду, что не хочу больше таких звонков.
— Как скажете. — Телефонистка была другая, не та жизнерадостная женщина, любительница телевизионных ток-шоу, но с таким же дружелюбным голосом. — Я пока не буду пропускать ваши звонки. Рада помочь. До свидания. Желаю приятно провести вечер.
Может быть, Сэмми стоило спросить нового оператора, кто ему звонил? Наверняка она с не меньшей радостью пообщалась бы с ним на эту тему. Но, пребывая в потрясенном состоянии, он не смог заставить себя заговорить с еще одним безликим и неунывающим ньюйоркцем. К тому же самый первый звонок соединяла веселая любительница телевизионных ток-шоу… Зара. Нужно рассказать все Заре. Она наверняка решит, что им делать. Точнее, что ему делать.
— Что происходит? — воскликнула она. — Я три раза пыталась тебе позвонить, а эта чертова операторша отказывалась меня с тобой соединять. Ты в порядке? Я звонила, потому что ты как-то странно разговаривал. Как будто обкурился чего-то. Смеялся, хотя ничего смешного не говорил. На тебя это не похоже. Я знаю, Нью-Йорк действует возбуждающе, но я никогда не думала, что…
— Я не в порядке, — прервал ее Сэмми. — Совсем не в порядке. — Он услышал, как надрывно прозвучал его голос. — Тогда я был в полном порядке, в полнейшем порядке, а сейчас наоборот.
Поначалу Зара никак не могла понять, что ей рассказывает Сэмми, и ему в конце концов пришлось прекратить попытки описать свое прежнее восторженное состояние. С одной стороны, она, похоже, просто не могла взять в толк, о чем он говорит, а с другой, Сэмми, ощущая чувство вины, понимал, что в немалой степени причиной его временного помешательства было то, что в нужный момент рядом с ним не оказалось Зары. Поэтому Сэмми просто согласился с тем, что, прибыв в Нью-Йорк, вел себя несколько необычно, после чего попросил ее посоветовать, как ему быть дальше.
Как только Сэмми сделал это признание, Зара заговорила более привычным голосом: отрывистым, но уверенным. Она предложила позвонить Клоде в «Порлок».
— Если честно, Сэмми, я не понимаю, почему ты не позвонил ей сразу. — Зара заметила, что если Сэмми сам не сумел этого сделать, то Клода наверняка сможет поговорить с гостиничными, телефонистами и сделать так, чтобы подобные звонки отфильтровывались.
— Может, Клода даже знакома с этой женщиной, — несмело вставил Сэмми. — У нее есть очень странные друзья.
Зара рассмеялась.
— Надеюсь, не настолькостранные. — Она уже несколько успокоилась, и Сэмми, перед тем как положить трубку, не забыл поинтересоваться здоровьем ее матери, а услышав, что Тесс вылетела в Америку по делам, даже сказал, что с радостью встретился бы с нею.
Когда Джоани вошла в номер, Сэмми рассказал ей о звонках с угрозами и, увидев на ее лице жалость, испытал внутреннее удовольствие.
— Это просто ужасно, Сэмми, — пробормотала она, ее светло-карие глаза прочувствованно заблестели. — Клода в данный момент не у себя в офисе, но, если позволишь, я сама прямо сейчас поговорю с управляющим.
Сэмми было как-то странно чувствовать, что Джоани больше не привлекает его. В ее дружелюбии было даже что-то раздражающее. Возможно, под этой яркой обложкой скрывалась пустота, и Тесс была права насчет того, что все ньюйоркцы неискренние. Как бы то ни было, Сэмми был рад, когда Джоани наконец ушла, прихватив подписанные книги.
Он не предложил ей выпить, несмотря на то что она принесла ему сигнальный экземпляр воскресного литературного приложения «Нью-Йорк таймс», в списке самых продаваемых книг которого «Плачущие женщины» поднялись вверх на четыре позиции.
— Желаю приятно провести вечер, Сэмми, — мягко произнесла Джоани, когда закрывала дверь номера. — Я оставила Клоде сообщение у ее секретарши, и завтра я тебе перезвоню.
Но вечер прошел не особенно приятно. Он сделал большую глупость и заказал ужин в номер. Причиной тому было то, что его охватил какой-то глупейший страх, что звонившая ему женщина может подстерегать его где-нибудь рядом с гостиницей.
— Приятного дня, — машинально произнес официант, принесший еду на подогретом подносе, накрытом белой салфеткой, после того как Сэмми подписал чек. Сэмми готов был его задушить.
— День уже закончился. Сейчас вечер, — процедил он глухим злым голосом.
Он только что положил на счет несколько долларов чаевых. К этому времени официант, ловким привычным движением сунувший доллары в карман, уже был у двери. Он повернулся, на секунду растянул губы в улыбке и произнес: