Страница 4 из 20
Значительная разница между приехавшими в Израиль побуждает каждого еврея с удивлением и внутренним неодобрением смотреть на непохожих соплеменников. И наиболее активны оказались в этом осуждении советские, естественно, евреи. Сколько довелось нам выслушать горячих разговоров о бескультурье здешнего населения! А когда мы вяло возражали, что не бескультурье это, а простая разница традиций и обычаев, то собеседник (собеседница) надменно замолкал и подозрительно смотрел уже на нас. А тут однажды подвернулась и прекрасная история. Наша подруга Леночка Рабинер много лет работает на радио. И как-то позвонил ей некий немолодой еврей и произнес целый монолог о том, что мы, носители высокой и значительной культуры русской, попросту обязаны нести культуру эту в темные и полудикие приехавшие массы. И себя для этого несения он щедро предложил. А так как монолог никак не мог закончить и тянул, тянул слова настырный просветитель, Леночка ему учтиво предложила изложить свои соображения письменно и прислать на радио.
– Запишите, пожалуйста, наш адрес, — вежливо сказала она, — мы в Тель-Авиве находимся, улица Леонардо да Винчи…
– Как вы сказали? — переспросил пожилой культуртрегер. — Повторите еще раз.
– Улица Леонардо да Винчи, — терпеливо повторила Леночка. И как-то машинально пояснила: — Ну, в честь Леонардо да Винчи, вы же знаете…
– Уж извините, — чуть растерянно сказал старик, — я всего полгода как приехал…
А одного из авторов наметил в собеседники по этому жгучему вопросу его сосед по тихому району Неве Яаков. Сосед был стариком словоохотливым, а уклониться от него на маленьком дворе было трудно. Так, однажды плелся он за мной по этому двору — засыпанному, кстати, старыми и рваными газетами, — и говорил, и говорил о бескультурье марокканцев, обильно населявших наш район. Как иллюстрацию их варварского сознания он приводил в пример как раз газеты эти, которые кидали, до помойки не дойдя, неряшливые марокканские евреи. Я выдержал минуты три (для пущего эффекта) и обратил его внимание на то, что эти марокканские евреи — очень и злокозненны к тому же: все газеты, что валялись на дворе, были на чистом русском языке. Старик обиделся и пару месяцев меня не замечал…
Но что же все-таки объединяет всех этих евреев, таких непохожих и таких разных? Что делает из них израильтян?
Два раза в году звучит сирена. Два раза в году останавливаются на улицах автомобили, замирают пешеходы, и две минуты стоят люди под палящим солнцем или в домах — там, где застал их тоскливый вой.
Два раза в году граждане Израиля отдают честь памяти погибших. В День Катастрофы и героизма европейского еврейства и в День памяти солдат, погибших, защищая страну. Обычай этот, как правило, не соблюдается не только арабскими гражданами (что вряд ли может вызвать удивление), но и многими ортодоксальными евреями. Причины, по которым они нарушают высокую национальную традицию, для нашего повествования (по крайней мере — в этой его части) не суть важны. А важно совсем другое: ни в какой иной стране, ни при каких обстоятельствах и ни по каким причинам не посмели бы они (да и не смеют) бросать вызов подавляющему большинству населения, так же как не посмели бы сжигать флаг этой страны, как они регулярно делают в День независимости Израиля. Почему же они позволяют себе это в Израиле? Ответ на этот вопрос совпадает с ответом на вопрос, заданный выше. И ответ до крайности простой: так по-хамски ведут себя только дома.
Глава 2
История Израиля включает в себя множество достойных (и недостойных) имен, которые известны людям разных стран, разных национальностей и, как говорится, различного культурного уровня и материального достатка. Короче — всем.
Но все эти замечательные люди — Давид, Соломон, Вирсавия, Бен-Гурион и другие — остались бы нам неизвестны, если бы не один странный человек, живший во времена оные черт знает где, а точнее — в городе Уре Халдейском. Было это приблизительно веков за семнадцать до новой эры.
Библия, со свойственной ей лаконичностью, мало что сообщает об этом человеке, тем не менее мы беремся утверждать, что все, кто писал об Аврааме (а о нем разве ленивый не писал), довольно сильно искажали его облик. Старательно анализируя его поступки, они, как водится, больше заботились о нахождении глубоких и оригинальных философских концепций. Меж тем достаточно прочитать страницы Библии, посвященные нашему герою, как делается очевидным, что перед нами человек доверчивый и малодушный, незлобливый и сострадательный, склонный к мечтаниям, видениям и более того — принимающий их за правду. То есть человек, для которого грань между реальностью и фантазией если и существует, то изрядно размыта. А теперь, скажите нам, люди разумные, как называется такой человек? Да! Совершенно правильно! Такой человек называется поэтом. Все мы знаем — кто на личном опыте, а кто из вторых рук, — что «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон… и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Ну, ничтожней не ничтожней, но поступки Авраама, прямо скажем, симпатии не вызывают.
Жену свою со страху объявляет он сестрой и своими руками, можно сказать, сдает в постель фараону. Такое неблаговидное поведение вошло у него в норму: чуть что объявлять Сарру сестрой и отдавать очередному царю — Авимелеху, например. А Сарра противиться мужу не смеет, и Богу каждый раз приходится вмешиваться лично, чтобы уберечь ее достоинство и честь. Это еще самые скандальные случаи — а о скольких написать забыли или умолчали?
Опять же сына своего первородного и его мать наш Авраам, устав от семейных скандалов, попросту в пустыню выгнал. Правда, добрая душа, дал «хлеба и мех воды». После такого обращения чего уж удивляться, что потомки этого мальчика терпеть не могут потомков его сводного брата. Но самое ужасное, что он послушно приготовился собственноручно угробить родного сына! Несчастному безответному ребенку собственной рукой собрался перерезать горло! А это не по-божески и не по-человечески. Написано, что Бог таким образом испытывал Авраама (в русском переводе — «искушал», но это очень уж неточно). Да, Бог действительно испытывал его. Но не покорства ожидал Господь, а несогласия и бунта!
Одно из основных положений иудаизма гласит: «Все предопределено, но есть свобода выбора». Мы не помним, где мы это вычитали, ибо читаем широко и беспорядочно, всего не упомнишь. Но эта мысль (идея, наставление) — исключительно правильного свойства.
Если Господь создал человека свободным, то не слепого послушания Он ожидает от него, а мужества, достоинства и чести. Умения, когда надо, сказать «нет» — самому Господу Богу. Как умели это делать хасидские мудрецы, не только вызывавшие Бога на суд, но и признававшие Его виновным. И думается нам, что до сегодняшнего дня тяжело расплачивается еврейский народ за малодушие своего прародителя. Кстати, происходило это событие на горе Мориа, которая находится в Иерусалиме и часто называется Храмовой горой, ибо спустя много лет царь Соломон выстроил на этом месте Храм, а теперь там стоит здоровущее здание с золотым куполом, которое так и называют — Купол-на-Скале. С этого места Господь начал строить мир, отчего та скала называется Краеугольным Камнем. Это на него Авраам положил бедного Исаака. А сейчас в первый, но не в последний раз мы со значением скажем: «Видите эту гору? Слышали, что мы вам только что рассказали? Так знайте: это было здесь!»
*
Теперь давайте поговорим о более приятных чертах праотца Авраама. Начнем с того, что он ведь был кочевник. И не то чтобы на одном месте ему не сиделось, но для скота нужны были свежие пастбища. Сперва из Ура Халдейского он перебрался в Харран. Тоже не Париж, сами понимаете, но все-таки минимально цивилизованное место. (Кстати, если кто не знает, — все это вблизи Персидского залива, где черт-те что сейчас творится — впрочем, вы газеты и сами читаете.) Канализация. Водопровод. Клинописные таблички. И вот тут наш Авраам слышит голос: «Пойди из земли своей…» — и так далее. Ну прямо как Жанна д'Арк какая. Она тоже голоса слышала. И ведь вот что интересно: люди, слышавшие голоса, потом такое творили, что диву даешься. Композитор Тартини, тот сонату написал. Правда, ему не Бог являлся, а Дьявол. Данте его строки Муза диктовала. Кому-то из математиков формулу наговорили. В общем, везет людям. Но с другой стороны, мы думаем, что говорят со всеми, только слышат далеко не все. А большинство — и слышать не хотят. И правильно, по сути, делают. С ума ведь можно посходить, если все начнут что-нибудь слышать и сообразно действовать.