Скрижаль последнего дня

64

Предстоящую ночь Бронсон и Анджела решили провести в Иерусалиме. Их выбор места проживания в Тель-Авиве оказался, как показали последовавшие события, ошибочным — кто-то весьма и весьма опасный легко смог их вычислить, — и Бронсон теперь намеревался избегать оживленных мест.

Он поколесил по окрестностям и наконец остановил выбор на маленьком отеле в северо-западном пригороде Гиват Шауль. Район, в котором они оказались, располагался большей частью на склонах Иудейских холмов, а господствовало над ним гигантских размеров кладбище. Здание отеля находилось внизу узкой и крутой боковой улочки, вымощенной плиткой. Ширина проезжей части едва позволила бы проехать малолитражному автомобилю, так что Бронсон даже и не стал туда соваться. Он припарковал взятую напрокат машину за углом, пешком дошел до отеля и снял два номера на третьем этаже.

Гиват Шауль представляет собой странное смешение самых разных архитектурных стилей и являет разительный контраст сердцу древнего города. Если в центре Иерусалима можно потрогать каменные стены, которые простояли тысячелетия, то здесь большинство зданий небольшие и одноэтажные, и многие находятся в весьма плачевном состоянии, хотя и были построены меньше полувека назад. Наряду с ними можно встретить большое число совершенно невыразительных многоквартирных бетонных коробок, преимущественно малоэтажных, хотя отдельные «архитектурные шедевры» могут похвастаться двенадцатью, а то и более этажами. Попадаются и редкие особняки, которые напоминают случайному зрителю о давно ушедших днях, когда искусство домостроения отличалось изысканностью и утонченностью. Довершают общую картину немногочисленные отели, кафе и рестораны.

Засилье кирпича и бетона, прямых углов и параллельных линий лишь изредка нарушалось вкраплениями небольших скверов, усаженных деревьями. В целом же Гиват Шауль имел чисто утилитарное предназначение: люди здесь жили, работали и молились. Бронсон надеялся, что среди этой всеобщей безликости и им с Анджелой проще будет затеряться, скрыться от возможных преследователей. Единственное беспокойство у него вызвало то, что администратор в отеле, несмотря на все возражения, снял копии с их паспортов, поскольку с постояльцев израильских отелей, за исключением туристов, обязательно взимают налог на добавленную стоимость. Предложение Бронсона оплатить сам счет и НДС наличными было вежливо, но решительно отклонено. Закон, объяснил администратор на ломаном английском, есть закон.

Зарегистрировавшись и бросив вещи, Бронсон и Анджела тут же вышли из отеля на улицу. За весь день у них не было во рту и маковой росинки, если не считать очень раннего завтрака, и потому сейчас оба умирали от голода, а небольшой ресторан при отеле должен был открыться только через час. Они направились к центру Гиват Шауль и вскоре нашли кафе, в котором уже подавали обед. Бронсон выбрал столик в глубине зала, так чтобы хорошо было видно входную дверь. Обед прошел быстро и почти в полной тишине.

Когда они снова вышли на улицу, дневной свет уже угасал, а на западе разгорался очередной потрясающий воображение закат.

— Какая красотища, правда? — прошептала Анджела, остановившись на несколько мгновений на потрескавшемся тротуаре, чтобы поглядеть на хаотично расположенные на закатном небе разноцветные полосы и пятна.

— Да, конечно, — просто ответил Бронсон и взял Анджелу за руку. Они стояли совсем рядом, и Бронсон в который уже раз подумал: как хорошо было бы вот так вот стоять здесь и знать, что впереди еще несколько дней безмятежного отдыха. Реальность же была далека от идиллии: они ввязались в авантюру, которая буквально с каждым часом казалась ему все опаснее и опаснее.

— Ладно, давай возвращаться в отель. У нас еще много работы.

Бронсон криво усмехнулся и, повернувшись, пошел за Анджелой. Пять секунд, чтобы насладиться закатом, а потом снова за работу — да, охота за реликвиями действительно всецело захватила ее.

В этом отеле мини-бары в номерах не были предусмотрены, поэтому, чтобы скрасить вечернее бдение, Бронсон, пока Анджела поднималась по лестнице, прихватил внизу в баре джина с тоником.

Наконец, когда они расположились в номере Анджелы, а на маленьком круглом столике перед ними были расставлены напитки, Бронсон задал очевидный вопрос:

— Итак, в Туннеле Езекии мы потерпели полную неудачу. Что будем делать дальше?

— То, что, как мне кажется, сделал бы любой грамотный полицейский офицер, — сказала Анджела и нетерпеливо взглянула через стол на Бронсона. — Мы должны еще раз обратиться к «свидетельским показаниям». Нужно перечитать арамейскую надпись и попробовать ее заново осмыслить.

Она откинулась на спинку стула.

— На мой взгляд, существуют всего три варианта. Первый и наиболее очевидный — мы искали в нужном месте, но за прошедшие две тысячи лет кто-то побывал в Туннеле Езекии, нашел Серебряный Свиток, а потом то ли продал его, то ли переплавил или бог знает что еще сделал, и в итоге его просто больше не существует. Конечно, я надеюсь, что этого не произошло.

— Но все же такой вариант возможен? Может, мы охотимся за тем, чего больше не существует?

— Да, это возможно, но, думаю, маловероятно. Такой уникальный и сделанный из такого материала предмет почти наверняка должен был остаться в целости и сохранности до наших дней. Кто бы его ни обнаружил, он наверняка должен был догадаться, что историческая значимость надписи на металле имеет много большую ценность, чем сам металл, из которого изготовлен свиток. И если бы его все же нашли, об этом сохранилось бы упоминание в исторических хрониках.

Второй возможный вариант — реликвия до сих пор спрятана где-то в окрестностях Храмовой горы, но не в Туннеле Езекии. В этом случае у нас возникнут трудности. Известно о существовании множества туннелей под Горой, но проникнуть в них никак невозможно, потому что входы заложены кирпичом или же завалены тоннами камней. И потом — на самой Храмовой горе, на так называемой Нижней платформе, сорок с чем-то резервуаров, и некоторые из них просто огромные.

Нужно не забывать, что Храмовая гора — одна из древнейших «строительных площадок» в истории цивилизации. На протяжении столетий десятки архитекторов и строителей оставили на ней свой, так сказать, след. — Анджела помолчала, потом наклонилась и достала сумку с ноутбуком. — Пожалуй, мне проще будет показать тебе на картинке. Смотри.

Она вывела на экран план Храмовой горы и начала рассказывать, показывая при этом наиболее примечательные места.

— Гора состоит из четырех стен, которые окружают естественный холм и вместе образуют довольно большое по площади сооружение с плоской вершиной. Восточную и южную стену можно видеть и поныне, стена же с северной стороны сейчас полностью погребена под более поздними зданиями и сооружениями. Северный участок Западной Стены также скрыт новостройками, а большая ее часть вообще находится под землей. На вершине Горы в дальнейшем была сооружена ровная платформа, включающая в себя и коренные породы изначального холма. На этой платформе был построен Купол Скалы — самая почитаемая мусульманами святыня в Иерусалиме. Ты наверняка обращал внимание на это величественное сооружение, увенчанное золотым куполом.

Прямо посередине здания возвышается скальный выступ, который называют Камнем Основания. Отсюда, согласно верованиям мусульман, Мухаммед начал восхождение на небо. Под Камнем Основания находится маленькая пещерка, известная как Колодец Душ. Мусульмане считают, что, когда наступит конец света, здесь соберутся души умерших в ожидании Страшного суда.

— Ага, — сказал Бронсон. — Пока все понятно.

— Хорошо, тогда продолжим, — усмехнулась Анджела, и Бронсону пришлось совершить героическое усилие, чтобы не наклониться и не поцеловать ее. — Это мы с тобой говорили о Верхней платформе, но есть еще и Нижняя, которая как раз занимает большую часть Храмовой горы. В одном ее конце расположена мечеть Аль-Акса — это строение с серым куполом. На восточной и северной сторонах посажены сады, а на самой северной оконечности находится исламская школа. На этой платформе также расположен фонтан Аль-Кас, который некогда снабжался водой по акведуку из так называемых прудов Соломона в Вифлееме. В наши дни он питается водой из центрального водопровода Иерусалима.